Ты - моя вселенная

Глава 38

Утро встречает заложенным носом, острой болью в горле и высокой температурой. Долгая вчерашняя прогулка принесла свои плоды.

Стаса уже нет в комнате. До полуночи мы обсуждали наше прошлое и настоящее, пока я не заснула. После нашего разговора облегчение не пришло. Стало только хуже. Всё могло быть иначе, если бы мы раньше выяснили отношения и нашли вместе выход из сложившейся ситуации. Но страх и непонимание заглушили шепот сердца.

Жажда заставляет меня встать с кровати, но организм упрямо твердит: нет. Откидываюсь обратно на кровать, не в силах встать. Тело ломит и сильно знобит. Мучительный стон срывается с губ. Проклятье, как не вовремя.

Дремота берет надо мной верх. Мечусь в лихорадке. Сорочка неприятно липнет к телу, пропитавшись потом. Сквозь сон чувствую прохладное прикосновение мокрой ткани по телу. Становится немного легче.

— Соня, — доносится обеспокоенный голос через помутненное сознание, — нужно выпить лекарство.

Чувствую, как Стас приподнимает обессиленное тело и сует в рот горькие таблетки. Заставляет запить теплой жидкостью. Проглатываю, морщась от боли. И снова впадаю в царство Морфея. Впервые за долгое время вижу прекрасные сны.

Просыпаюсь ближе к вечеру. Чувствую себя намного лучше. Температуры нет. За окном уже темнеет. Рядом на столике лежат куча различных лекарств, махровое полотенце с тазом воды, а в ногах сидит голубоглазое чудо в обнимку с собакой.

— Привет, — хриплю в сторону маленькой девочки, прекрасной, как ангел. Ловлю на себе любопытный взгляд, застающий врасплох. Изучаю ребенка в ответ. Она очень похожа на малышку из моих снов. Маленькая копия Стаса. От Кати практически ничего.

— А я вас уже видела, — удивляет меня незваный гость, с которым мы видимся впервые.

— И где же ты меня видела?

— У папы в кабинете есть ваши фотоглафии. Только тшшш, — прикладывает свой крохотный указательный пальчик к пухлым губкам, — не лассказывайте ему, он не лазлешает туда заходить. Я зашла туда, когда папа забыл заклыть двель.

Хочется рассмеяться от её виновного милого вида, но изо всех сил держусь, стараясь отнестись к просьбе со всей серьезностью. Киваю в знак согласия.

— А как зовут вашу собачку? — спрашивает, глядя на пса с восхищением.

— Сальвадор. Можно просто Сальва.

— Какое класивое имя! А меня зовут Софи, — только сейчас замечаю, что ребенок плохо выговаривает букву «р», — но мне больше нлавиться Соня. Но мама не хочет так меня называть.

Делится своей жизнью и секретами маленький человек. Невольно заставляет испытывать симпатию к своей персоне. Чувствую, что нет ни капли ненависти к столь нежному юному созданию.

— Папа сказал, что тебя тоже Соня зовут.

— Папа ошибся милая, меня зовут Анна.

— Классно! Как принцесса Анна из моего любимого мультика, — радостный голос заполняет пространство.

Меня передергивает от знакомого прозвища. Вспоминаю о Кире, который так и не вышел на связь.

— Почему ты здесь? — боюсь заразить малышку. Не понимаю, куда смотрит отец.

— Сальва сюда привел, — вздыхает и начинает тараторить девочка,— папа со мной не иглает, он готовит супчик. Мне стало скучно, поэтому я убежала, пока он не видит. Папа мне заплетил сюда заходить, сказал, что тете плохо и ей нужно отдыхать. Вот.

Софи разводит руки в стороны и трясет ими, изображая непонятно кого. На этот раз не могу удержать смех, который из-за больного горла вырывается с ужасным скрипом.

В этот момент в комнату заходит Волков, безгрешная душа, с дымящейся чашкой на подносе.

Замечает задорного ребенка и закатывает глаза.

— Софи, я же просил сюда не заходить, — ворчит недовольный мужчина.

— Всё в порядке. Она уже уходит. Да, Софи? — подмигиваю крошке, прося согласиться со мной.

— Да, папочка, — тяжко вздыхает девочка, покидая комнату. Сальва тащится вслед за ребенком. Кажется, кто-то нашел нового друга.

Стас ставит поднос на низкий стол и присаживается рядом. Берет в руки ложку, собираясь меня покормить. Откидываю одеяло, чтобы приподняться, и застываю, обнаруживая на теле черную пижаму.

— Ты меня переодел, — через силу хриплю, стараясь заметно возмутиться.

— Ага, — соглашается довольный своими действиями мужчина, расплываясь в улыбке, как Чеширский кот.

— Зачем? — негодую от того, что он видел моё обнаженное изуродованное тело.

— Соня, ты меня стесняешься? — бровь Стаса приподнимается в удивлении.

— Всё рассмотрел? Как тебе мои шрамы? — шиплю со всей ненавистью. На мгновенье забыла, кто я и почему нахожусь здесь, — и не называй меня больше Соней. Твоя Соня умерла пять лет назад.

Гнев закипает во мне, нещадно бурлит. Безумно хочу кого-нибудь придушить, но вместо этого забираю чашку из его рук и со всей силы, на которую способна в данном состоянии раненой рукой, швыряю в сторону.

Данная ситуация действует на меня как катализатор, возрождая в памяти события, предшествовавшие нашей первой и единственной страстной ночи любви, когда я также швырнула кружку с чаем. Воспоминания последующего безумства окунают меня в ледяную воду. Отрезвляют помутненный незапланированной встречей рассудок.

— Пошел вон со своей любовью и заботой! — с грозным взглядом указываю на дверь.

И начинаю смеяться, не обращая внимания на болезненное першение. Моя жизнь — сплошная ирония. Скажи кто-нибудь лет шесть назад, что я буду посылать любимого мужчину ко всем чертям, ни за что не поверила бы. Мы поменялись ролями.

Стас непонимающе смотрит на меня и решает оставить. Правильно, зачем связываться с сумасшедшей. По крайней мере, это глупо.

Но мужчина, видимо, так не думает и быстрым шагом возвращается, не успев дойти до двери. Резким движением опрокидывает меня на спину и нависает надо мной. Захватывает в плен, расставив мускулистые руки по сторонам. Смотрю на Волкова ошарашено, не в силах предугадать дальнейшие действия мужчины.

— Дура, — тихо шепчет, явно не с целью обидеть, — правда думаешь, что смогу тебя оставить после того, как однажды потерял. Мне плевать на твои шрамы, главное, что жива. Я готов был лечь рядом с тобой на кладбище, если бы не Софи.

Откровения Стаса шокируют, но не доходят до сердца. Остаются на уровне понимания, но не затрагивают чувств. Ледяная корка на сердце достигла таких размеров, что её не просто разрушить. Софи ошиблась. Я не принцесса Анна. Я её сестра. Холодная Эльза.

— Выпусти! — пытаюсь откинуть с себя мужчину, но он лишь припечатывает меня обратно на кровать.

— И не подумаю, — нагло усмехается Стас, — до сих пор не могу поверить, что ты жива, что могу прикоснуться к тебе, и ты не испаришься, как плод моего воображения.

В доказательство своих слов мужчина начинает медленно водить рукой по моему телу. Вздрагиваю от неожиданной ласки, прожигающей сквозь легкую ткань шелковой пижамы. Затихаю, не в силах что-либо вымолвить. Не чувствуя сопротивления, Стас забирается мне под майку. Теплые пальцы проходят вдоль оголенного живота, подбираясь к возбужденной груди. Проклинаю своё тело за проявление слабости. Собираю всю волю в кулак и толкаю мужчину в грудь в попытке отодвинуть от себя подальше. Но усилия настолько же напрасны, как если бы я пыталась сдвинуть огромный валун.

— Перестань сопротивляться, я вижу желание в твоих глазах, — упрек Стаса ранит меня, потому что это гребанная правда.

— Тебе показалось, — усмехаюсь, не собираясь сдаваться.

— Сейчас проверим, — Волков тоже не привык проигрывать.

Неожиданно отодвигает край шорт и забирается внутрь, к моему естеству. Вводит палец в мою возбужденную плоть, которая уже готова принять его. Всё тело прошибает давно забытое наслаждение. Прогибаюсь в спине, когда Стас добавляет второй палец и ускоряет движения. Тихий стон срывается с моих губ, объявляя о капитуляции. Война проиграна, сопротивляться бессмысленно. Не знаю, как далеко мы бы зашли, но громкий визг из коридора рассеивает густой туман страсти, приводя в чувство. Отталкиваю от себя мужчину и со всей силы влепляю ему пощечину. Волков никак не реагирует.

— Я с тобой ещё не закончил, — кидает напоследок несостоявшийся любовник и покидает спальню, оставляя меня наедине с самобичеванием.