Гамбит искусного противника

***

С похмелья утро никогда не бывает приветливым. Пение птиц — раздражает, а солнце и вовсе приносит одну лишь адскую боль. Когда я открываю глаза, весь мой мир крутит так, будто я на самом деле просидела в «Чашках» полгода. Издаю тихий стон, горло саднит, хочется пить, и я вообще не понимаю, где нахожусь — все какое-то странное. Такое ощущение, что я одновременно знаю и не знаю это место. Шкаф. Тумба. Телевизор. Рулонные шторы на окнах, открытая балконная дверь…

«Стоп»

Резко сажусь, но тут же морщусь от выстрела в левом полушарии. Мне требуется почти минута по внутренним ощущениям, чтобы боль отступила, а голова начала немного соображать. И сразу до нее доходит следующее — я полностью голая. Чтобы удостовериться, аккуратно отгибаю атласное, черное одеяло — все так и есть.

— Господи… — издаю тихий писк, конечно уже все прекрасно понимая.

Естественно я знаю это место, столько часов провести в этой комнате и не узнать было бы по меньшей мере глупо, но…

«СТОП!»

До меня внезапно доходит, что, как и много раз до этого, на постели я не одна. Мне снова требуется время, чтобы обернуться и укрепиться в подозрениях, а когда я все же решаюсь, моментально краснею до кончиков пальцев. Алекс действительно здесь. Спит. Я его никогда не видела спящим, и это так странно. Он голый по пояс, в серых спортивках, а на левой руке у него огромный, фиолетовый синяк — мой след от шокера. В миг становится стыдно, и я прикрываю глаза.

«Черт…»

Но даже стыд не может надолго меня сдержать, любопытство берет вверх. Я же действительно никогда не видела его спящим, а так хотелось…Мне ведь этого реально хотелось: проснуться так однажды, а лучше много-много раз, точнее даже "каждый" раз, и я открываю глаза, отдаваясь в руки любопытства.

Он выглядит таким спокойным…Алекс и так несильно напоминает психа. По началу мне вообще казалось, что он всегда абсолютно спокоен и отстранен, но со временем он открылся с другой стороны. Нет, все равно я не назвала бы его нервным или дерганным, но если довести…Это будет взрыв, каких не видел этот мир. Даже сейчас его мерное, спокойное дыхание, расслабленная поза все равно выдают в нем опасность, ведь даже не смотря на то, что тело не напряжено, кубики все равно видны вполне отчетливо. Но это меня не шокируют, я отлично знаю как пристально он следит за своим физическим состоянием, а вот сама его поза…Одна рука закрывает лицо, вторая лежит на моей подушке, будто он меня…

«Обнимал?!»

Я вытаращиваю глаза так сильно, что мне снова простреливает голову, и из груди вырывается тихий скулёж.

«Ну капец…как я здесь вообще оказалась?!»

Вопрос то со звездочкой. Я вообще ничего не помню, а последнее яркое воспоминание в памяти, как я покупаю мерзкий «Бахчисарай».

— Проснулась, алкашка?

От хриплого голоса своей надменной зазнобы я вся деревенею, уставившись перед собой, а еще он странно действует не только на мое тело, но и на мозг, потому что, кажется, я кое что начинаю вспоминать…

Неизвестно во сколько…

Весь мир кружится. Я почти не чувствую рук, да и тело мое сейчас, кажется, легче воздуха. Вроде и иду, а вроде и лечу вовсе. У двери в подъезд роняю ключи. Мне так лень нагибаться, а когда я это все-таки делаю за неимением другого выхода, с первого раза поднять связку кажется вообще непосильной задачей. Кажется это новая версия невыполнимой миссии. Когда мне всё-таки удается схватить колечко, я сталкиваюсь со второй частью этого блокбастера. Теперь главная цель — попасть в кружочек таблеткой. Не знаю сколько вожусь, но успеваю здорово задолбаться и снова думаю все бросить к чертям собачьим. Победная мелодия все таки звучит, хотя я и не поняла, как именно мне удалось этого добиться.

Вваливаюсь в подъезд, как мешок с картошкой. Хорошо, что у нас нет никакой бабушки-консьержки, потому что иначе слухи бы ходили просто сказочные — бабка с нижнего этажа была бы в восторге. Меня же тем временем впереди ждет третья часть моих незатейливых приключений: лестница. Она не очень высокая, ступенек пять, но в таком состоянии это все равно что бесконечность. Я снова преодолеваю свой путь, держась за поручень, и наконец подхожу к лифту.

Ну все. Миссий то было все три, вроде? На этом должен наступить долгожданный хэппи энд в моей теплой постельке, но как бы не так. Я наконец замечаю, что не одна.

— Потрясающая ловкость…

Перевожу взгляд со створок на говорящего и тут же громко цыкаю, закатив глаза. Алекс. Ну конечно же! Он подпер плечом стену, смотрит на меня с ухмылкой, и я не могу определить ничего больше. Ни настроения, ни его намерений — я, если честно, смутно вижу даже очертания его лица.

Разговора конструктивного не получится — понятно сразу. Благо меня спасает лифт, кто бы мог подумать? Створки открываются, я еще раз цыкаю, закатываю глаза и захожу внутрь. Он не отстает. Створки закрываются.

Мы едем молча. Меня еще больше шатает от внезапно накатившей волны опьянения, которая накрывает меня сильнее, чем в самом начале. Я понять не могу почему, но смутно вспоминаю, что дело может быть в смене температуры. Наверно правду говорят, что из тепла в холод и наоборот — не лучшая идея, но какая уж есть. Я прикрываю глаза, чтобы хоть немного спастись от своего состояния в надежде, что меня не будет так кружить, а на деле становится еще хуже. И еще в следующий миг, когда лифт вдруг резко тормозит.

Моя реакция очень замедлилась, и я успеваю только приложить усилия, чтобы посмотреть, что еще случилось, как оказываюсь в капкане. Алекс с силой вжимает меня в стену, а я чувствую легкий отголосок боли в затылке. Щурюсь и тихо мямлю что-то вроде: ай…

— Ну что, сучка? — слышу хриплый голос и чувствую дыхание на своей шее, — Как сходила в гости к миллиардеру?

— Очень неплохо.

Парирую, как мне кажется вполне себе четко, хотя где-то на подсознательном уровне понимаю, что на самом деле у меня дико заплетается язык. Кажется, мои ощущения не врут, потому что Алекс издает смешок, слегка кусает за мочку и шепчет.

— Котенок, да ты в говно? Неужели было настолько хорошо?

— Пусти…

— О нет, ты забыла о том, что я тебе сказал? Ты же не думала, что я шутил?

Горячая ладонь ложиться на бедро, я чувствую не только ее, но и ногти, которыми он царапает кожу, ведя выше, и…тут же вспыхиваю. Алекс почти и не касался меня, а я так сильно его хочу, что внутри все переворачивается, пульсирует, бунтует…я издаю что-то вроде стона, но больше это похоже на скулеж побитой собаки. Алекс отстраняется, берет мое лицо одной рукой, второй продолжая удерживать, заставляет посмотреть на себя. Кажется, он хмурится? Но я точно не могу сказать, у меня все расплывается.

— Что случилось, котенок?

— Все кружится…

— Что ты пила?

— Коньяк. И шампанское.

— В такой последовательности?

«Что?!» — хмурюсь, Алекс слегка трясет мое лицо, чтобы я сфокусировалась, что-то еще говорит, но я вдруг…тихо шепчу.

— Это моя вина…

— Что? — Алекс не понимает, теперь я точно вижу, что хмурится, но мне уже плевать.

Меня вдруг накрывает другая волна. Не головокружения, нет, и даже не тошнота. Мне очень больно, а еще очень страшно…

— Мне страшно…

— Тебе нечего бояться.

— Есть чего, ты не понимаешь…

— Объясни.

— Не могу…

— Можешь.

— Это моя вина…моя…Я во всем виновата…То, что случилось — это моя вина…и только моя. Лиля была права, — задыхаюсь, вываливая все, что во мне лежало годами, — Если бы не я, все было бы хорошо…Я виновата…дурацкий мяч, дерьмовая коллекция…Я хотела его купить, очень сильно хотела, а мамы не было дома. Роза была…

— Кто такая Роза?

— …Она…ей пришлось…я не успокаивалась и ей пришлось…а если бы я сидела дома…Я во всем виновата. Лучше бы это была я…

Больше нет сил что-то говорить, а точнее закончился воздух. Меня трясет, слезы катятся так быстро, что я не успеваю их вытирать ледяными пальцами. Истерика забирает способность дышать, и все, что мне удается, хрипеть. Алекс берет мое лицо в ладони почти бережно, а потом вдруг крепко обнимает, буквально вжимая в свою грудь.

— Успокойся, хорошо? Просто дыши. Ды-ши.

Я пытаюсь подчинится по привычке, но все расползается, а меня будто и вовсе утягивает в какую-то зияющую дыру…

Сейчас

Последнее, что я помню, как начинаю трепыхаться и рыдать прямо в голос, а потом пустота.

«Твою. Мать…»

Выругиваюсь смачнее следом, а потом вздрагиваю. Моей лопатки касаются горячие губы, а за реакцию получаю хриплый смех.

— И ты еще будешь спрашивать почему ты котенок?

— Скорее спрошу почему я голая?

— Я тебя раздел.

«Спасибо, кэп!»

— Зачем? — не отступаю, вызывая очередной смешок.

— Потому что не смог устоять?

— То есть ты воспользовался моим положением?

— А ты не помнишь? В следующий раз не мешай коньяк с шампанским, милая.

— Спасибо за совет, учту.

— Пользуйся.

Алекс проводит губами по коже, вызывая бурную стаю мурашек, а сам притягивает к себе ближе, лишая меня способности думать. Рядом с ним мне вообще всегда сложно думать, особенно когда я нахожусь в этой постели, а от него пахнет…им.

«Твою. Мать!!!»

— Мне надо в душ!

Ловко и быстро для своего бедственного положения я вскакиваю с кровати, утягивая за собой одеяло. Алекс никак не комментирует, но я знаю, даже не глядя на него, что он улыбается.

«Нет, не стану смотреть! Я слишком уязвима, потому что, кажется, еще пьяна…»

Четко обозначив себе свои позиции, я иду не оборачиваясь к двери, а когда открываю ее, аккуратно высовываю нос. Не знаю сколько времени, но, кажется, еще совсем рано, а в квартире стоит глухая тишина, и это не может не радовать. Объясняться с Кристиной и стоять под ухмылкой Арая, как под прожектором, мне сейчас ну вообще не упало, вот только…

— А где моя одежда? — шепчу, все таки бросив короткий взгляд на Алекса, который так и лежит на кровати лицом там, где я только что сидела.

И черт. Ну вот как чувствовала, нельзя на него смотреть! Он такой милый — загляденье. Улыбается так тепло, изучает меня, но молчит, а когда я дергаю головой, нервничая и как бы намекая на «хочу-получить-ответ-сейчас-а-не-играть-в-гляделки», он смеется.

«Дебильный смех! Дебильный Алекс! Дебильный секс!!!»

— Ну?!

— Не нервничай так, котенок, весь дом перебудишь своими криками.

— Ты ответишь на мой вопрос или будешь раздавать советы?!

— Она была мокрая.

— И это по-твоему ответ?!

— Другого у меня нет.

«Мудак!!!»

Я знаю, что он специально. Издевается надо мной, а может чего еще задумал?!

«К нему точно подходить не буду, слишком уж игривое у него настроение! Не к добру это!» — и тогда я осматриваюсь.

Сразу нахожу спасение в виде его футболки у телика, к которой подхожу, по-хозяйски беру и, отвернувшись, быстренько расправляю, ловя в спину очередной смешок.

— Это моя футболка.

— Моя честь стоит дороже.

— Твоя честь осталась при тебе. Сегодня ночью точно.

— Заткнись, а…

Бормочу под нос, заканчивая переодевания "на бис", скидываю одеяло и снова иду к двери на полу-пальчиках. В квартире все еще тихо, и это сродни манне небесной — все, кажется, налаживается. Да и я могу вдохнуть свободно, закрыв за собой дверь в территорию Х.