Краденая невеста 2

28 глава 28

Саида

– Давииииид!

Воздуха не хватает.

Тело почти обмякает под его жесткой хваткой.

Только моргаю. Чувствую, что все расплылось перед глазами. Только его глаза. Перекошенное лицо!

Так выглядит ужас. Нечеловеческая ярость. Ненависть. Злость. Это настоящий ад! Воплощение демона!

Он…

Он меня убьет. Просто убьет сейчас!

Ноги подгибаются, а я ничего. Ничего, кроме его глаз не вижу.

Только, разве что, замечаю, как Давид постарел. Будто лет десять добавилось. Складка у рта… Морщины под глазами…

Мы замираем. Время останавливается…

– Давиииид!

Истошно вопит за спиной Лилит.

– Она! Это все она! Она меня обманула! Заманила сюда обманом! Мне сказали, что на тебя снова было покушение, и ты здесь… Истекаешь кровью! Давииид…. Она! Она меня хотела убить! Ох… Она меня убила!

Давид резко отшвыривает меня.

Делает шаг вперед. К своей жене. К столу, за которым мы сидели.

А я почти сползаю по стене.

Глаза распахиваются до боли, когда вижу, что происходит с Лилит!

Она просто валится. Заваливается назад, ударяясь о холодильник. Из ее рта идет пена! Между ног растекается алое пятно…

– Она! Она меня отравила! Она убила нашего ребенка!

Хрипло ревет, корчась в конвульсиях. Хватая распахнутым ртом воздух.

– Срочно. В больницу.

Глаза Давида совершенно безумны сейчас.

Но приказы он отдает четким ледяным голосом.

Из-за его спины тут же появляется двое из охраны. Подхватывают Лилит на руки, вынося из кухни.

– Давид! А ты! Ты должен быть со мной! Я умираю!

Она пытается схватиться за Давида скрюченными пальцами. Но хватает лишь воздух.

– Это все она! Она!

А я с ужасом смотрю на стол.

Лилит, конечно, стопроцентная актриса, но такого сыграть не смогла бы даже она! Даже пену еще. Допускаю. Но кровь!

Только вот это. Похоже, не игра.

Там, где сидела Лилит, моя чашка. С чаем. Пустая. А возле моего стула та, что я налила ей!

Это легко понять. У Николая нет наборов посуды. Похоже, ему просто что-то дарили. Все разное. Чашки, тарелки. Нет двух одинаковых!

– Давид, я…

Шумно сглатываю. Глаз не могу оторвать от стола!

– Я приеду позже, Лилит. Когда здесь закончу.

Рвано чеканит, как и я, глядя на стол.

Ее выносят. Лилит затихает. Перестает вопить. Она еще жива?

– Рашид. С Лилит в больницу людей отправь. Машину еще одну возьмут пусть.

– Слушаюсь, Давид Каримович.

– А ты…

Мы остаемся вдвоем.

Давид делает ко мне шаг. Заставляет отшатнуться. Впечататься в стену так, что спине больно.

Его глаза сейчас полыхают страшным. Черной тьмой. Моей горящей смертью.

– Ты…

Снова обхватывает пальцами мое горло. Вжимает в стену окончательно, почти размазывая меня своим мощным телом.

– Значит, ты умерла, да, жена? Ты сбежала. Твою мать! Ты не просто сбежала! Ты предала. И живешь с другим!

На его виске одержимо бьется вена. На лице играют желваки.

Каждое слово будто удар. Он не пощадит. Не услышит. Я чувствую, как пальцы на моем горле сжимаются сильнее…

Мало всего того, что он обо мне думает! Теперь выходит, что я убила его жену! И ребенка!

Он не пощадит. Я точно знаю.

Сейчас из его черных глаз на меня смотрит моя смерть!

– Я не делала этого, Давид! Она пришла сама! И выпила из моей чашки! Как только ты зашел, она ее схватила, и… Я никогда не убила бы! Никого! Тем более, твоего ребенка!

– Я любил тебя, Саида.

От того, какие сейчас его глаза. От голоса, которым он произносит каждое слово, у меня душа рвется на ошметки.

Это боль. Боль, от которой разламываются ребра. И миллиард острых игл пронзают сердце насквозь.

– Любил.

Сжимает мое горло еще сильнее.

Передо мной будто и не человек. Его глаза совсем безумны.

– Давид. Пожалуйста. Я этого не делала! И я… Я беременна, Давид! Хоть ребенка пощади!

Отшатывается от меня, будто обжегшись. Окидывает еще более безумным взглядом, останавливаясь на животе.

Сжимает кулаки и челюсти до хруста.

– Рашид. Ее. Ты знаешь, куда. И вызывай сюда экспертов. Выясним, что в этих чашках.

– Она взяла мою! Давид! Я клянусь тебе!

– Еще одно слово, и…

Цедит сквозь сжатые зубы, пронзая меня глазами насквозь.

– Рашид. Убирай ее. Я в больницу.

Не сопротивляюсь, когда меня уводят. Даже и не думаю.

Только всю трясет. Колотит.

Мне кажется, он бы убил меня прямо там. На месте. Если бы я не сказала про беременность!

Он и за меньшее способен убить. Или покарать так, что наказание окажется страшнее смерти.

За мой побег! За эту подстроенную смерть! Теперь еще и, наверное, думает, что я сбежала от него к мужчине! К Николаю!

Но…

То, что произошло с Лилит, это страшно. Это жутко. Если она даже и жива, то ребенка точно потеряет!

И…

Выходит, это она готовила для меня! Подмешала в мою чашку эту дрянь, когда я отвернулась!

Но…

Как мне доказать это Давиду? Только мое слово. Против ее.

А Лилит прекрасная актриса! Мне же больше веры у Давида нет… Ни на грамм!

Он убьет меня! Не даст и шанса оправдаться! Я слишком хорошо его знаю!

Тем более, что Лилит оказалась подходящей, любимой женой… И она носит его ребенка!

Убьет. Хоть бы лишь дал мне сначала родить! Но пощадит ли он моего малыша?

Меня привозят на какую-то квартиру на отшибе. Почти выволакивают наружу из машины.

Неожиданно. Я думала, что это будет подвал.

Но вокруг недостроенные дома. Все заброшено. И эта квартира в доме, который выглядит нежилым. Над ней еще идет стройка.

Здесь никто не найдет. Никто не услышит. На километры вокруг одна и та же картина. И совсем нет людей…

– Рашид! Что-то известно о Лилит?

Вскакиваю с матраса, лежащего прямо на полу, когда Рашид приносит мне чай и какой-то перекус.

Но он лишь дергает головой. Оставляет поднос на полу. И выходит, громко хлопнув металлической дверью. Несколько раз провернув в замке ключ.

* * *

Ночь приходит как-то вдруг. Неожиданно. Или это просто я на нервах вся?

Кажется, только было светло. Как вдруг полная темнота и ледяной холод.

Рашид так же молча бросает мне на матрас теплое одеяло. Убирает пустую чашку, принося какую-то новую еду и бутылку воды.

Но есть не могу. Даже ради ребенка. Даже ради того, чтобы набраться сил.

И одеяло не согревает, когда я, закутавшись в него, так и продолжаю нервно ходить из угла в угол, в тысячный, а, может, миллионный раз, измеряя комнату шагами.

Выглядываю на решетки на окне, хоть за окном и тихо. Как-то зловеще тихо. Только прохаживаются мужчины из охраны Давида. С автоматами. Похожие на черные тени.

Я понимаю все. Лилит пришла не договариваться, а уничтожить. Что она подлила в чай? Яд? Хотела меня убить или только избавиться от ребенка Давида, как нежелательного наследника?

Что с ней теперь будет? Жива ли она до сих пор? Успели ли врачи спасти ребенка?

Как бы там ни было. А это жутко.

Жутко понимать, что она где-то там, возможно, сейчас умирает.

Но результата явно нет. Иначе бы Давид давно был бы здесь. Явился бы, чтобы взять свою расплату!

Закрываю лицо руками.

Он не поверит. Не поверит никогда. Ни одному моему слову!

И черная темнота вползает внутрь. В самое сердце. Сковывает холодом. Льдом.

За окном раздается какой-то странный шум.

Бросаюсь к окну, и замираю.

Тени, а, вернее, мужчины Давида, просто падают на землю. Один за другим.

Что делать?

А если это очередное нападение? На меня и малыша?

У меня уже пропали все сомнения. Взрыв не был несчастным случаем. Поломкой автомобиля. Это именно было покушение. А после визита Лилит я уже догадываюсь, что это была ее работа. Изначально. Скорее всего, ее. А не врагов семьи Давида!

– Рашид, – зову, прижимаясь к железной двери .

Может, он сейчас и ненавидит меня, но все равно должен спасти!

– Рашид!

Уже не выдерживаю.

Кричу. Молочу по двери кулаками!

Но за дверью тишина. Мертвая!

Зато с окна с грохотом вылетает решетка.

Черная фигура прыжком опускается вниз. В несколько движений оказывается рядом со мной.

Хватает за плечи.

– Ты. Идешь. Со мной.

Приказывает хриплый голос.

Лица не видно. Оно спрятано. Только прорези для рта и глаз.

– И чтоб ни звука!

Я даже вскрикнуть не успеваю, как он забрасывает меня просто на плечо. И точно так же выпрыгивает вниз. Через окно.

С ужасом понимаю, что и кричать не имеет смысла.

Люди Давида раскиданы вокруг дома. Все до единого.

Неужели он это сделал сам? В одиночку?

– Не кричи. И не дергайся.

Хрипло приказывает тот, кто меня похитил, забрасывая на сидение огромного внедорожника.

– Иначе придется тебя отключить.