Красавица и ветеран

– Да, сэр. Я теперь женатый человек.

– Мои поздравления, Трент. Как Скарлет?

– Прекрасно. Мы неделю пробыли на Мауи и отлично провели время.

– Рад за вас.

Ашер замолчал. Почувствовал, как по виску скатилась капелька пота.

– Хм, Ашер… не хотите узнать о Саванне?

Еще одна долгая пауза. А потом он услышал свой хриплый голос:

– Как она?

– Ну, сэр, какое-то время после вашего отъезда ей было не очень-то хорошо. Она не вставала с кровати. Не ела. Спала не по часам. Похудела и всегда ходила с опухшим лицом. Скарлет кое-как уговорила ее выйти на прогулку на свежий воздух.

Сердце Ашера дернулось при мысли о том, как она несчастна.

– Ты сказал «какое-то время». А сейчас?

– Сейчас ей намного лучше. Как только она начала писать книгу…

– Саванна пишет книгу?

– Угу. Ее неделями доставали всякие журналисты и издатели, и в конце концов с одним из них она договорилась.

Его нутро точно кислотой обожгло яростью. Она попереживала всего неделю, а потом – очевидно, уже жалея о своем поспешном решении отказаться от должности в «Финикс Таймс» – заключила контракт на книгу. Проклятье. Она оказалась именно такой бездушной, как он боялся.

– Что ж. Надеюсь, она получила приличный аванс. Мне пора идти, Трент.

– О, ну… Хорошо. Было приятно услышать вас, Ашер.

– Всего доброго.

Повесив трубку, Ашер достал из шкафчика бокал и наполовину наполнил его тем самым бурбоном, который так полюбился Тренту. Потом, дрожа от гнева, прошелся по кухне. Она скорбела о нем и о гибели их отношений всего лишь одну жалкую неделю, но как только получила предложение написать о них книгу, ей резко стало намного лучше. Он опрокинул в себя содержимое бокала и уже был готов запустить им в стену, как вдруг раздался дверной звонок. Поставив бокал на стойку, он вышел в коридор и открыл дверь.

Курьер за порогом протянул ему большой бумажный конверт.

– FedEx. Распишитесь, пожалуйста.

Поставив на квитанции подпись, Ашер занес посылку в квартиру. Положил ее на стойку и налил себе еще выпить. Пока его сердце растекалось кровью по всему Мэриленду, она начала писать о нем книгу. Ей оказалось мало распотрошить его в газетной статье. Она захотела повторить это еще и в книжном формате.

Довольно. На сей раз он точно подаст на нее в суд. Он оставит ее без штанов за клевету, за злословие и за все, что только сможет придумать. Не обращая внимания на жжение под веками, он высосал остаток бурбона.

– К черту все! – взревел он и со всхлипом швырнул-таки бокал в стену так, что осколки разлетелись по всему полу. Нет. Он не станет из-за нее плакать – как бы ему ни было больно.

Стремясь чем-то отвлечься – хотя бы еженедельной почтой от мисс Поттс, – Ашер забрал со стойки конверт и, надорвав его, сел в гостиной. Перевернул его, встряхнул, и в руки ему выскользнула рукопись в красном переплете. С запиской на желтом стикере, где было написано всего несколько слов: «Дорогой Ашер. Прочти. Я бы не просила, не будь это важно. Мисс Поттс.»

Он уставился на неподписанную рукопись, гадая, что же внутри.

И, когда открыл ее, оказался совершенно не готов к шоку.

Саванна Калхун Кармайкл. Однажды.

Пальцами здоровой рукой он пробежался по строчкам. Касалась ли их Саванна? Каким-то образом он понял, что да. Касалась. Взглянул на ее имя, и его веки, которые и так горели, обожгло слезами.

– Однажды, – выдохнул он.

Закрыв рукопись, он перечитал записку мисс Поттс, потом снова открыл ее и несколько секунд смотрел на заголовок, думая о том, хватит ли ему духу это прочесть. Мисс Поттс, которая любила его как внука, утверждала, что это важно. Он сделал глубокий вдох и перевернул страницу.

Однажды солнечным майским днем я подошла к дому Ашера Ли. На мне был одолженный у сестры сарафан, а в руках я, как принято у нас на Юге, держала тарелку с угощением – свежеиспеченными брауни. Если честно, я понятия не имела, что ждет меня впереди.

Вот, что я знала об Ашере Ли. Он был родом из Дэнверса, Виргиния. Служил в армии. Получил в Афганистане увечья, после чего вернулся в наш городок, и с тех пор его никто больше не видел.

Я еще не знала, что в тот день начнется главное путешествие моей жизни. Что я в буквальном смысле встречу мужчину своей мечты. Что влюблюсь так безотчетно и безоговорочно, что, потеряв его, во многом потеряю себя. Я не знала, что моя самая большая в жизни любовь обернется самым большим моим сожалением, и я окажусь в ловушке бессмысленного существования, тоскуя о человеке, который больше не может на меня даже смотреть. И тем не менее, знай я обо всем этом заранее, я бы все равно одолжила у сестры тот сарафан и испекла те брауни, потому что любовь к Ашеру Ли стала величайшим подарком, который я когда-либо получала, а то, что он подарил мне за то короткое время, пока мы были вместе, научило меня всему, что я хотела знать о настоящей любви. И пусть даже ничего подобного у меня никогда больше не будет, теперь я знаю, каково это было – быть для другого человека всем… однажды.

– О боже, – проговорил Ашер, пока строчки расплывались у него перед глазами. – Саванна…

Он откинулся на спинку кресла и на протяжении трех с половиной часов читал, двигаясь только затем, чтобы перевернуть страницу. Он смеялся и плакал. Закрывал, страдая, глаза. Останавливался на некоторых моментах, когда эмоции переполняли его настолько, что продолжать было невозможно.

Это была самая красивая история любви из всех им прочитанных. Самая. За всю его жизнь. С нею не могла сравниться ни одна история из его библиотеки. И, читая ее, он вспоминал заново каждое слово, каждый взгляд и каждое прикосновение. Запах ее лимонного шампуня и вкус запеканки с гренками. Гладкий жар ее живота под кончиками его пальцев и то, как она выдыхала в его рот, когда они занимались любовью.

Его сердце разбилось на осколки, а потом срослось вновь. Только сейчас он понял, как тяжело ей далось решение написать эту статью, как она боялась его реакции, но надеялась, что он сможет понять. Как после мучительных сожалений о том, что другого выхода нет, она доверилась своему редактору, а тот ее предал. Ашер не ставил под сомнение ее искренность; он ее чувствовал. И еще он наконец-то понял, как все произошло, как она влюбилась в него, как верила, что их любовь сможет пережить одну маленькую статью в одной маленькой газете за много штатов от Дэнверса. Она не предполагала, что статью вывернут наизнанку. Не ожидала, что их история станет вирусной и разнесется по всем новостям.

Она отвергла все до единого предложения о работе – не только в «Финикс Таймс» и прочих газетах, но и в «Нью-Йорк Сэнтинел», которые предложили ей вести рубрику «Жизнь». Как, наверное, больно – или здорово? – было послать их к черту. Он почти усмехнулся.

Единственное, чего он не понимал, так это ее решения заработать на их истории. Да, книга была написана замечательным языком, а их образы получились очень точными, хоть и немного романтизированными. Такой новеллой можно было гордиться, но превращать свое фиаско в «Финикс Таймс» в деньги… Этот момент вызывал у Ашера неприязнь. Казался неправильным.

Наконец он добрался до эпилога.

Я думала, что самое главное для меня – вернуть карьеру, но я ошибалась. Самым главным был Ашер, а потерять его стало самым тяжелым испытанием за всю мою жизнь.

Но я заставила себя жить. И обнаружила, что когда после трагедии ты решаешь жить дальше, то худшее ждет тебя впереди. С этим столкнулся Ашер, когда вернулся из Афганистана в пустой дом, в город, который его не принял. Раньше я верила, что он остался в живых ради меня. Теперь я не знаю, правда ли это, ведь я причинила ему чудовищную боль.

Как я уже говорила, я ошибалась, поставив превыше всего свою карьеру. Теперь я знаю, чего лишилась, и мне остается одно: бесконечно раскаиваться, стараясь когда-нибудь стать тем человеком, которого однажды он так сильно любил. А я… я буду любить Ашера Ли вечно.

Конец

Ашер сделал глубокий, дрожащий вдох. По его лицу текли слезы. Срываясь с подбородка, они тихо капали на страницу, и когда бумага намокла, он понял, что на следующей странице тоже есть текст.

Когда он увидел, что там, то его самообладание, уже пошатнувшееся под впечатлением от прочитанного, окончательно превратилось в руины.

100% средств, вырученных за книгу «Однажды», будут переданы в некоммерческую организацию «Операция „Восстановление”», предоставляющую необходимую медицинскую помощь получившим увечья ветеранам войны.

Зажмурившись, Ашер крепко прижал рукопись к груди. Очень долго он сидел неподвижно, впитывая прочитанное, примиряясь с тем, что Саванна говорила правду. Страстно желая увидеть ее, обнять, поговорить с нею и сказать, что еще не поздно, что поздно не будет ни сейчас, ни потом, потому что он никогда и никого не полюбит так сильно, как любит ее.

Когда он больше не мог этого выносить, то вернулся к первой странице и начал читать заново. Он читал долго, всю ночь, пока не заболели глаза, и не пришла пора уходить в клинику на новую операцию.