Красавица и ветеран

Глава 5

Когда ты впервые выглядишь адски, а он и не замечает

Проблема была в том, что, сколько бы она ни крутила в голове историю Ашера, ей никак не удавалось придумать, как подать ее иначе. В 15:55, шагая по дорожке к парадному входу его дома, она продолжала перебирать идеи. Ладно. Допустим, она не станет зацикливаться на том, как принял его Дэнверс, а расскажет, к примеру, историю о взрыве. Вот почему они не протралили мины? Или почему на такое опасное задание отправили врача? Или…

Она остановила себя, поймав на том, что снова ударилась в экстремальный журнализм, тогда как от нее требовалось совсем другое. Проклятье.

Мисс Поттс, как обычно приветливо улыбаясь, отворила ей дверь и опустила взгляд на завернутую в фольгу тарелку, о которой Саванна забыла, но продолжала держать в руках.

– Ох. Чем же ты будешь искушать нас на сей раз?

– Булочками с имбирем и лимоном, – ответила Саванна, запоздало поднимая голову и натянуто улыбаясь пожилой женщине.

– Прости за прямоту, дорогая, но ты сегодня сама на себя не похожа.

Саванна увидела, как мисс Поттс оглядела ее с головы до пят. О черт! Она настолько ушла в мысли о переделке статьи, что забыла переодеться в одно из кукольных платьиц Скарлет и осталась в белых кроссовках, обрезанных джинсовых шортах и черной футболке с низким вырезом и пятном горчицы над левой грудью. И со спутанными волосами, наспех завязанными в пучок. Она выглядела кошмарно. Самой собой.

– И все-таки это я, – сказала она со смущенной улыбкой, заправляя выбившиеся пряди своих каштановых волос обратно в пучок.

– А я все гадала, когда же твоя сестра прикроет лавочку со своими запасами розового.

– Вы ничего не упустили, мисс Поттс?

– Вряд ли, моя дорогая. Я живу на белом свете лет сто, не меньше.

– Ну, тогда вас не слишком шокирует новость о том, что я не умею печь. Нет, если я буду ежесекундно коситься в кулинарную книгу, попутно устраивая на кухне бардак, то моя выпечка может получиться относительно съедобной – если вдруг повезет. Моя мать, с другой стороны, признанный пекарь. Сестра тоже неплохо готовит. Ну а я? Меня лучше не пускать на кухню, так что давайте больше не будем называть меня «нашей маленькой изумительной кулинаркой»? А то я чувствую себя какой-то обманщицей.

Глаза мисс Поттс широко распахнулись, но затем она усмехнулась и поплыла на кухню, бросив напоследок через плечо:

– Дорогая, как скажешь.

Саванна взглянула на себя в зеркало около вешалки. Без макияжа ее лицо смотрелось простовато, а волосы… Она распустила их, перевязала поаккуратней, потом подтянула футболку ко рту и принялась слизывать желтоватый потек, но добилась только того, что на ткани появилось большое, мокрое и еще более заметное пятно. Раздосадованно закатив глаза, она повернулась к лестнице, чтобы поплестись наверх, и тут увидела на верхней площадке Ашера. В брюках цвета хаки и заправленной за ремень строгой рубашке он выглядел воплощением светской элегантности, тогда как она…

– Я услышал звонок. Подумал, не заблудились ли вы.

Саванна замерла внизу лестницы в ожидании, когда он изучит ее внешний вид и, обнаружив полное отсутствие цветочков и южного шарма, назовет притворщицей и попросит уйти.

– Я не умею печь, – сказала она.

– Я слышал.

– А вот ваша мама умела. Я только сегодня узнала.

По-прежнему стоя на верхней площадке в ярких лучах послеполуденного солнца, он распахнул глаза.

– Вы дочка Джуди Кармайкл.

Кивнув, она вдруг испытала абсурдное желание извиниться за все синие ленточки, которые выиграла ее мать.

– Неудивительно, что все ваши гостинцы такие вкусные.

– Мама передает вам привет. Ей нравилась ваша мама. Очень.

– А моя мать восхищалась вашей.

– И я терпеть не могу сарафаны в цветочек.

– Я тоже. Покрой совсем не годится для моей хромоты. – Он начал осторожно, по ступеньке, спускаться вниз, и ей стало ясно, что, когда он передвигается медленно, его хромота становится не слишком заметна.

– Вот. Это я, – сказала она и развела руками, когда он, приблизившись, оглядел ее неопрятный наряд.

– И вы нравитесь мне, – сказал он, – такой, какая вы есть.

Она фыркнула.

– В драных шортах, испачканной футболке и с вороньим гнездом на голове?

– Меня устраивает.

– Моя сестра…

– Я не знаком с вашей сестрой, но пусть она оставит все свои сарафаны себе, если они не в вашем стиле.

– Я выгляжу адски.

Он встал напротив нее и отклонился назад. Обожженая сторона его лица была по-прежнему обращена к лестнице, а взгляд здорового глаза скользил по ее фигуре – медленно, лениво… почти эротично.

– Если ад выглядит именно так, то мне стоит пересмотреть свое представление о рае. Потому что я, похоже, серьезно его недооцениваю.

Она не собиралась делать то, что сделала следом. Она не думала, просто действовала, когда мягко приложила ладонь к гладкой коже его левой щеки и всмотрелась в его глаза. Ты должен был стать всего лишь статьей.

– Спасибо, Ашер, – сказала она.

***

Мир вокруг него закружился безумной каруселью, и Ашер на секунду прикрыл глаза, привыкая к прикосновению другого человека, который касался его добровольно, с лаской и нежностью. За исключением редких случаев, когда мисс Поттс клала руку ему на плечо, и еще более редких врачебных осмотров, к нему много лет никто не притрагивался. Тепло ее ладони, ее кожи, ласково прижатой к его лицу, было настолько неожиданным, настолько невероятным, что щеку начало покалывать от сладости этого ощущения.

Она убрала руку, и он открыл глаза.

– П-простите… Я не имела права…

– Я не жаловался, Саванна.

Ее брови сошлись на переносице, и он уловил в ней внутреннюю борьбу.

– Это было непрофессионально.

– Мне казалось, мы установили, что становимся друзьями. Я, конечно, давно не практиковался, но друзьям вроде разрешено время от времени прикасаться друг к другу.

Ее плечи расслабились.

– Я сегодня ходячая катастрофа.

– Хотите, поговорим об этом?

– Предполагалось, что я буду интервьюировать вас.

– Сначала дружба. Потом дела.

Он протянул ей руку и, когда она рассеянно приняла ее, потянул за собой наверх, в кабинет. Заметила ли она, что пропустила свои пальцы сквозь его пальцы, как только их руки нашли друг друга? Забилось ли ее сердце, как сумасшедшее, как у него?

– Им не понравилась моя подача, – проговорила она.

– Ваша подача?

– Мэддоксу Макнабу, редактору «Финикс Таймс», не понравилось, как я подала материал. Я хотела рассказать историю о том, как неприветливое отношение города повлияло на душевное состояние вернувшегося домой солдата.

– Веселенькая вышла бы статья, – сказал он, втайне радуясь тому, что ее жалостливый, пусть и правдивый текст завернули.

– Они сочли, что это недостаточно секси.

Ашер остановился и с недоверчивым выражением на лице повернулся к ней, стоящей на две ступеньки ниже.

– Недостаточно секси? Вы что, не сказали им о… обо мне?

Закатив глаза, она усмехнулась.

– Чтобы выглядеть сексуально, необязательно быть писаным красавцем. Вы очень даже секси, Ашер.

И его мир перевернулся во второй раз за две минуты. Он с подозрением всмотрелся в ее лицо, но не нашел ни следа насмешки. Она сказала это таким простым, таким искренним тоном, словно это на самом деле могло быть правдой. Его сердце нещадно заколотилось о ребра, и он, польщенный, почувствовал, что краснеет. Развернувшись, он увел ее в кабинет, где неохотно выпустил ее руку, чтобы притворить дверь.

Секси.

– Ну конечно.

– У вас бесконечные ноги, – сказала Саванна мягко, повернувшись к нему лицом.

Он прошелся взглядом вниз по ее телу, рассматривая ее ноги. Длинные, загорелые, в потертых шортиках, они напоминали о летних ночах в старшей школе, когда его в то время безупречные ноги переплетались с ногами какой-нибудь симпатичной девчонки на покрывале для пикника.

– У вас тоже, – ответил он.

И с безграничным удовольствием увидел, как она покраснела и тряхнула головой.

– Вы прочитали все эти книги?

Меняем тему. Ладно.

– Да.

– Все-все?

– Да. Саванна, вы мой первый гость за восемь лет.

Сцепив руки за спиной, она подошла к полкам, на которых стояли книги с особенно цветастыми корешками. Романы. Как назло. Ему пришло в голову отвлечь ее своей обширной коллекцией научной литературы и поразить своими познаниями в области всемирной истории, но, увы, было поздно. Она уже догадалась, на что смотрит, и Ашер приготовился к шуточкам на этот счет.

– Вы сказали все, верно? – спросила она, бросив на него лукавый взгляд.

Вот ведь какая!

– Что я могу сказать? Романы – моя слабость.

– Ну… по-моему, это секси, – проговорила она, поворачиваясь обратно к книгам. – Возможно, мне стоит написать об израненном ветеране, который, вернувшись с войны, увлекся чтением дамских романов.

Он пожал плечами. Все лучше, чем жалостливая статья.

Саванна заметила у стены лестницу, с помощью которой он добирался до верхних полок, и, поднявшись на пару ступенек, вытащила томик с невероятно кричащей обложкой. Прочитав аннотацию, она повернула обложку к нему лицом.

– Дева туманных топей?

Он попытался выхватить у нее книгу, но она подняла руку над головой и заговорила голосом из киношных трейлеров:

– Сумрачный чужеземец из далеких краев… пышногрудая красавица с зеленых берегов Англии…

– Дайте сюда, – потребовал он.

Она захихикала.

– …противостоят непримиримой страсти… – непримиримой страсти, Ашер! – в то время, как…

Он снова попробовал отобрать у нее роман, и когда она, отклонившись назад, потеряла равновесие и начала падать, его рука словно тиски обвилась вокруг ее талии, притягивая ее к его груди. Он крепко прижимал ее к себе, пока ее ноги не коснулись пола. Но и тогда не отпустил ее.

Она часто задышала, толкаясь грудями в его грудь, пока ее глаза всматривались в его лицо.

– Я с-сожалею.

– А я нет, – промолвил он, стараясь не обращать внимание на то, как закружилась голова, когда вся кровь в его теле хлынула к другому месту. Его грудь тяжело вздымалась, но не от напряжения, а от того, что она оказалась так близко, в его руках, в его крепких объятьях. Умри Ашер в этот момент, он умер бы счастливым.

– Ашер, – выдохнула она, облизнув губы. – Уже все нормально.

Когда ее слова дошли до него, он расслабил руку, отступил назад и отдал ей книгу, а она принялась рассеянно листать ее, склонив голову набок.

– Когда вы меня подхватили, то сделали это левой рукой.

Он кивнул.

– Я заметила, что правой вы почти не пользуетесь.

– Потому что у меня ее… потому что не пользуюсь.

– Тогда зачем вам протез?

– Я надеваю его только когда приходите вы, – сказал он.

– Зачем?

– Чтобы лишний раз не смущать вас.

– Не надо.

– Что?

– Снимите его.

– Что? Почему?

– Потому что я не умею печь и не ношу сарафаны в цветочек.

Две вещи произошли одновременно в его теле: его сердце взорвалось, а разум забил тревогу. Показать ей свою культю, гладкий овальный обрубок, которым заканчивалась его рука сразу после локтя? Это было рискованно. Очень рискованно. Он избегал показывать его даже мисс Поттс.