Узоры на коже

* * *

— Ты один живёшь? — Полина уютно устраивается рядом, а её обнажённая кожа такая нежная, что ловлю чистый кайф от того, как близко наши тела к друг другу.

— Если тебя волнует нет ли у меня двух жён и троих карапузов, то можешь дышать ровно и спокойно, я один здесь живу.

— Вообще я не это имела ввиду, — смеётся и прижимается ближе, закинув на меня ногу. — Родители, может, братья-сёстры?

— Мама давно умерла, а отец в другом городе обосновался, там у него бизнес и вообще… Мы с ним мало общаемся, ну то неважно. Я уже давно очень взрослый и самостоятельный мальчик.

Поля молчит, за что благодарен ей, и целует в ключицу, словно показывая: я понимаю тебя без слов. Одним ловким движением она перекатывается и оказывается сверху. Руками сжимаю упругие ягодицы, от чего она чуть слышно вздыхает и улыбается.

— Ты совершенна, я уже говорил тебе об этом?

— Не против услышать ещё раз, — улыбается почти невинно, и от этого снова чувствую полную боевую готовность. Рядом с этой девушкой моя мужская природа покоя не знает, особенно, когда сидит голая сверху и смотрит прямо в глаза.

Сжимаю её ягодицы сильнее, словно следы пальцев, что обязательно останутся позже смогут напомнить, чья она. Изнутри разрывает от нежности и страсти, что волнами толкает кровь по венам, мутит сознание. Поля наклоняется, целует в губы — легко и трепетно, будто бабочка касается крылом, — а потом берёт двумя руками за щёки и заглядывает в глаза.

— Я сейчас скажу кое-что, — выдыхает, поглаживая тонкими пальцами небритую кожу, — только ты не пугайся, хорошо?

— Постараюсь. — Есть в её взгляде что-то, что волнует и тревожит, но я чётко понимаю: что бы ни сказала, не испугаюсь. — Но только сразу предупреждаю: если решила меня бросить, хрен у тебя выйдет.

— Дурак, что ли? — смеётся и целует в подбородок, поднимаясь выше, прикусывает мочу уха. — Я люблю тебя, милый Павел. Но ты не бойся, я не приставучая. И ничего не требую от тебя, просто сказать захотелось.

Чего-чего? Сердце, кажется, пропускает несколько ударов, а кровь приливает к вискам, пульсирует и клокочет. Наверное, подключить меня сейчас к аппарату, линия жизни будет упорно стремиться к горизонтальному положению.

— Ты вот это вот серьёзно сейчас говоришь? — Беру её за плечи, отстраняю от себя, чтобы глаза видеть, чтобы иметь возможность прочесть, что на дне их спрятано. — У меня не очень хорошее чувство юмора, предупреждаю. Если эти признания — последствия шока, понимаю, ты расстроена сейчас, то слова не скажу, но…

— Нет, нет, — улыбается и дёргается, пытаясь вырваться, но держу крепко, внимательно вглядываясь в синие озёра. — Я это давно поняла, может быть, даже тогда, у дерева, когда поехал за нами, через забор лез. Но Ася помогла это понять, я ж рыдала у неё на кухне, тебя проклинала, что с другой ходишь, а она заставила признаться в том, что влюбилась, самой себе признаться.

Прижимаю её к себе — резко сильно, чтобы никуда не делась, никуда не ушла. В голове носятся мысли, а сердце стучит, точно африканский барабан.

— Знаешь, Поля, я не очень романтичен, но я одно тебе скажу: я люблю тебя, я хочу тебя, ты нужна мне. Прости, не умею говорить красивых слов, писать картины умею, татуировки бить получается, а говорить не очень. Да и не привык в слова чувства облекать, наверное, потому, что и не было никогда сильных чувств. Но появилась ты, и всё так резко изменилось.

Полина молчит, лишь льнёт ко мне, точно кошка, проводит пальцами по коже, поглаживает, заводит.

— Я не знаю, как у тебя будет дальше с родителями, вернёшься домой или нет, но знай, что мой дом для тебя всегда открыт. Хочешь, оставайся?

Никогда и никому не предлагал раньше жить вместе, не стремился в домашнему быту и уюту, словно подсознательно не хотел пускать в квартиру кого-то, кроме мамы. Призраки — они всегда рядом, и сколько бы лет ни прошло, всегда будут являться, точно никуда и не уходили. Я цеплялся за память о маме, но впервые мне хочется, чтобы в этом доме зародилась жизнь.

И когда оказываюсь внутри жаркого тела, а кровь шумит в ушах, и Полина всхлипывает, наращивая темп, окончательно понимаю: ради неё готов на многое, если не на всё.