Гамбит искусного противника

Мне приятно это слышать. Женя будто дарит мне надежду на то, что еще не все потеряно, и это греет. Я улыбаюсь, убрав прядь волос за ухо, а она вдруг тихо, но со сталью в голосе добавляет.

— А он многое уничтожил до основания.

Такого откровения я никак не ожидала, если честно. Наблюдая за тем, как девушка снимает с огня свое творение, я пытаюсь срастить услышанное с тоном.

«Кажется, Петеньку ненавидят и внутри его семьи…хм…»

Нет, мне это известно, конечно. Адель бывало и сама бросала неоднозначные фразы, правда я никогда не думала, что все настолько запущено. Наверно поэтому неожиданно мне приходит лихая идея, и, недолго думая, я решаюсь ее воплотить. Не знаю откуда взялась такая смелость и, что важнее, такое доверие, но в следующий выпаливаю, как на духу.

— Что случилось с Матвеем?

Из рук Жени выпадает ложка, а я жалею, что спросила, особенно когда встречаю ее долгий, непонятный взгляд. Мне не то чтобы неловко, я хочу провалиться сквозь землю, краснею, бледнею, и молчу, как дура. Жалею-жалею-жалею. Ругаю себя, даю ментальные пощечины, и от увечья меня спасает именно эта хрупкая девушка, даря слабую улыбку в ответ.

— Матвей хороший парень, но слишком вольный. За это его наказали.

— Но он…жив?

— Если можно так сказать, — с горечью отвечает, наблюдая за тем, как молоко разливается по чашкам, — Мой тесть его спрятал, а для Матвея жить внутри тесных рамок очень и очень непросто.

— Спрятал?

— Петр Геннадьевич так наказал его, и это просто ужасно! Матвей совсем ребенок, но это быстро забылось.

— Зря я спросила? — с тихо надеждой спрашиваю, в ответ получая чашку с молоком и еще одну ласковую улыбку.

— У меня не зря, но лучше не поднимай эту тему в присутствии его братьев — они очень остро реагируют. Сядем?

Я соглашаюсь, а пока иду к столу вслед за хозяйкой, размышляю. Не только о Матвее, но и о ней самой. Меня слишком уж сильно напрягает эта странная связь, и украдкой за ней наблюдая, я наконец понимаю, откуда она взялась: Женя очень похожа на Розу. С ней рядом так тепло, она буквально заражает своей добротой и мягкостью, а так было только с Розой. Я невольно задумываюсь, как необычно все это. Жизнь — такая странная штука. Я сижу в доме женщины, которая как две капли воды похожа на мою ушедшую сестру, и которая является родственницей тех, кто в этом повинен.

«И она могла бы быть здесь. Сидеть, варить мне что-то вкусное, иметь мужа и много-много детей…»

Отвожу взгляд, чтобы скрыть свои снова назревающие слезы, и сразу же отвлекаюсь на происходящее на улице. Там рядом с бассейном стоят трое мужчин и один, самый крупный и самый старший, откровенно отчитывает двух других. Меня это беспокоит. Ладно Алексей, ему ничего и не будет, но вот Алекс…

— Ему влетит, да? — тихо спрашиваю, Женя сначала не понимает, но проследив за моим взглядом только улыбается.

— Ты волнуешься за него?

— Ну…эм…Он во все это влип из-за меня и…

Я так мямлю, что сама себя готова убить, а вот Женю это веселит. Она хитро смотрит на меня, а потом не менее хитро протягивает.

— Ну понятно-понятно…Я сразу это увидела, даже не смотря на ситуацию. Подметила, как он смотрит на тебя, как ведет себя рядом…

— И как же? — жалобно пищу, получая уверенный, но дико неожиданный ответ.

— Как будто хочет уберечь и защитить. Вы очень красивая пара.

Дальше происходит сразу несколько вещей. Во-первых, Алекс понимает, что за ним наблюдают и резко переводит глаза точно на меня. Во-вторых от этого факта и от услышанного я роняю свою чашку, и содержимое растекается по красивому, мраморному столу. Ну а в-третьих я смачно выругиваюсь, резко вскочив и расставив руки в стороны. Женя прямо в восторге! Она хохочет так звонко, что у меня зубы сводит, а сама я краснею так сильно, что еще секунда и точно вспыхну.

Это. Просто. Какой-то. Кошмар!

Но становится еще хуже, когда на кухне появляется это двухметровое чудо и нагло так протягивает.

— Что, котенок, продолжаешь бесчинствовать?

— Котенок? У-у-у… — дразнит Женя, а я одариваю Алекса супер-злобным взглядом и шиплю сквозь зубы.

— Хватит меня так называть! И вообще…заткнись!

Это веселит теперь не только Женю, но и двух других мужчин, которые пришли следом, а меня прямо таки калит. Смотрю на Евгению, вытирая свое «бесчинство» непонятно откуда взявшимся полотенцем, и мотаю головой.

— То что ты сказала — не так. Это не так!

— О чем речь? — весело интересуется Алекс, и я жалобно выдыхаю.

— Боже, да заткнись!

— Я как раз говорила, что вы — красивая пара.

Из меня рвется писк. Я резко закрываю лицо руками, слушая смешки, а Алекс, клянусь всеми святыми, открывает рот, чтобы вставить еще один свой «остроумный комментарий», но я резко перебиваю.

— Мы не пара! Поехали!

— А указывает, как девушка… — тихо, но достаточно громко, комментирует Алексей, за что я просто мечтаю запустить в него кружкой, но лишь одариваю говорящим взглядом, который его смешит, — Ой, я это в слух сказал?

— Ты козел, а Адель врунья!

Семейство снова смеется, вот только я не желаю во всем этом участвовать и делаю шаг от стола, кивая.

— Пора бы и честь знать. Эм…Михаил?

— М?

— Могу попросить…

— …Чтобы о том, что здесь было, никто не узнал?

— Если можно.

— Понимаю. Я — могила.

— Круто-классно. Поехали!

К нему я обращаюсь исключительно сквозь зубы, и Алекс улыбается, указывая мне дорогу к выходу. Пулей вылетаю в коридор, а когда чувствую спиной его присутствие, краснею сильнее и отскакиваю в сторону.

— Не трогай меня!

— Сегодня утром ты была не против, котенок.

— Сегодня утром я была еще бухая!

— А-га…

И мне снова хочется его убить…