Расплата. Я тебя не предавала!

Глава 23.1

Александр

Голова трещит нещадно. Слишком тяжелый был сегодня день. Рука сама по себе тянется к виски. Глотнув горькую жидкость, боль немного притупляется. Чего не скажешь о моем моральном состоянии. Мне хочется ей верить, черт возьми, моему глупому и наивному сердце безумно хочется ей верить! Но нельзя. Нельзя снова наступать на одни и те же грабли!

Беру в руки телефон, и не смотря на позднее время звоню своему давнему знакомому.

— Привет, Дим. Извини за беспокойство, но у меня есть к тебе дело. Можешь помочь?

— Да, конечно, — тут же отзывается. — Что нужно сделать?

— Ты же вроде как программированием увлекаешься? Возможно ли восстановить, если таковые имеются, удаленные записи с камер наблюдения?

— Теоретически да. Во всяком случае, попробовать можно.

— Спасибо. Как только что-либо узнаешь, дай мне знать.

— На это потребуется несколько дней. Тебе не горит?

— Вобще-то, горит… Но я готов ждать. Спасибо, — отключаюсь я и заливаю в себя новую порцию горячительного.

Не знаю, зачем я сейчас с этим заморочился. Наверное, хочу снова дать Рите шанс. Очередной. Хоть она этого и не заслуживает. Возможно, она снова водит меня за нос, но попытка не пытка. Если выяснится, что записи никто не трогал, значит ее вина будет стопроцентно доказана. Я идиот, наверное. Но глубоко внутри тлеет уголек надежды в ее невиновности.

Заснуть не могу. Несмотря на дикую усталость сон для меня сейчас не представляется возможным. Слишком много мыслей в моей больной голове. И один главный вопрос: что, если ребенок все же мой? Глупо, конечно, сейчас думать об этом! Что это изменит? Но так получается, что остаток ночи меня не прекращает мучить эта мысль.

Под утро бесцельно брожу по дому. Услышав крик из ее комнаты, иду туда. Дурак, не спорю. Сажусь на край кровати, и понимаю, что ей просто снится кошмар. Проснувшись, тяжело дышит.

— Кошмары замучили? — подаю голос, разрезая давящую тишину.

Увидев меня, пугается.

— Саш…то есть, простите, Александр Димитриевич… — лепечет она своим ангельским голосом. Выглядит такой невинной. — Мне нужно позвонить маме…Пожалуйста.

Протягиваю ей свой телефон. Она меня будто гипнотизирует своим взглядом. Не ведись на нее, слышишь?! Не ведись!

— У тебя минута, — сухо отрезаю я, стараясь не выдавать бушующих внутри эмоций.

Робко берет телефон и набирает нужные цифры.

— Привет, мамуль… Мой телефон разрядился, поэтому попросила у напарника, — украдкой смотрит на меня, затем опускает взгляд. — У меня все хорошо. Точно, мам. Лучше скажи мне, как там Аленка? — а это еще кто? По сути я ведь ничего не знаю о ее семье. Она мне не рассказывала, да и я почему-то сам до этого не интересовался. Хотя какое мне теперь дело до этого?! — Осталось немного, мам. Считай, что мы уже на финишной прямой.

Пальцем указываю на часы, давая знак закругляться с болтовней.

— Твоя мать не в курсе? — зачем-то спрашиваю. Она отдает мне телефон и отрицательно машет головой.

— Ясно, — коротко отзываюсь. Кто бы сомневался, что Рита стала бы рассказывать матери о своих похождениях. Представляю, какой удар бы она схватила, узнав чем промышляет ее дочь. — Даю тебе два дня на раздумья, пока буду в отъезде. Если скажешь имя своего сообщника, обещаю, что сделаю все, чтобы смягчить тебе наказание, — решаю подойти к ней другим путем. Может это привлечет ее быть честной со мной?

— Не скажу. И не потому что не хочу, а потому что никакого сообщника у меня нет. Точнее, он был…Марков.

— Рита, неужели ты настолько глупа? Зачем Маркову организовывать взрыв и самого себя подписывать на смерть? — устало выдыхаю. Она еще тот крепкий орешек. Но что если…что если она и правда не при чем? Шанс один на миллион.

— Здесь замешан кто-то другой. Но точно не я. Ты в опасности, Саш, — смотря на меня колдовским взглядом, произносит. Вот как ей это удается? Несмотря на все факты против нее, мое сердце требует поверить ей!

— Почему не притронулась к еде? — меняю тему разговора, заметив полный еды поднос. — Тебе нужно думать о ребенке, — зачем-то выдаю.

— Я…аппетита нет, — безжизненным голосом отвечает. От этого мое сердце простреливает стрелой. Она действительно переживает. Ну конечно, Саша, кто бы не переживал из-за угрозы быть заключенной?! Наивный дурак.

— Ладно. Как тебе угодно, — со всей жесткостью выдаю. — Напоминаю, у тебя есть два дня.

— Саш! — останавливает меня на выходе.

— Ты правда упечешь меня в тюрьму? — наивно хлопает глазами. А в них такая боль сосредоточена, что мне и самому дурно становится.

— Хочу я этого или нет, ты должна поплатиться за то, что сделала, — не дождавшись ее ответа, ухожу. Если пробуду с ней еще хоть минуту — точно сдамся и прощу ей все на свете.