(не)идеальный брак

Или любовь.

Они ведь любят друг друга, верно?

— Слушай, я тут подумал… — Димик странно смотрит, отрываясь от своей тарелки с макаронами, где кусочки курицы щедро измазаны непонятной массой, странно напоминающей смесь сметаны с майонезом. У Светы против воли вытягивается лицо, она уже мысленно представляет, что можно просить таким тоном после трёх лет супружеской жизни. — Может, съездим куда-нибудь?

Уф. Всё не настолько плохо. Вероятно, просто хочет отпроситься на очередной мальчишник с ночёвкой. Всё-таки у работы в коллективе, где постоянно появляются молодые парни взамен спившихся, есть свои плюсы.

— Да, ты можешь уехать куда хочешь. Мама как раз звала меня в гости на выходные. А после…

— Нет, ты не поняла, — она замирает, когда горячая рука накрывает её ладонь. Он отводит глаза, причмокивает губами, в общем — выглядит не как человек, задумавший что-то хорошее. — Мы с тобой. Вместе. Ты же всегда хотела в свадебное путешествие. Кругосветный круиз, огромный лайнер, чтобы посмотреть весь мир. Помнишь?

— Помню, — кивает женщина. — Но это было до того, как у нас прорвало трубу. И ты решил купить машину. И потолок надо побелить. К тому же, матрас совсем износился, чёрт его знает, почему они всего два года у нас живут, магия что ли…

— Это всё не настолько важно, — медленно произносит он. И не понятно, то ли это от вина, то ли новое поведение супруга так действует, но конкретно в этот момент Света почему-то чувствует, что любит его сильнее обычного. — Ты важнее. Я помню всё, что ты говорила, о чём мечтала. Но вместо этого позволил нам застрять тут, на долгих три года. Ты в колесе, знаю, это сложно — посмотреть на ситуацию со стороны, но от постоянных метаний «дом-работа» не будет никакой пользы, если ты не начнёшь наслаждаться возможностью тратить заработанные деньги туда, куда хочешь. Тебе пора покинуть этот замкнутый круг, стать новой версией себя. Как я стал ради тебя и нашей любви.

Когда он замолкает, Света не торопится что-либо говорить тоже. Её грызут сомнения буквально обо всём, что произошло в последние несколько месяцев, ведь, если и правда взглянуть на ситуацию критически, то становится очевидно…

— Это какая-то секта? — спрашивает она, боясь ответа.

— Что? Нет! Господи, как ты вообще могла подумать о подобном? Я всего лишь решил изменить нашу жизнь к лучшему! Почему все, стоит мне только заикнуться о «поиске лучшего применения своим талантам и устремлениям», сразу начинают задавать подобные вопросы? Люди, что с вами не так?

— Мы просто… люди. И, просто чтоб ты знал, фраза «найти нового себя» обычно означает, что человек бросает работу, покидает место жительства, а главное — рвёт связи с теми, кто раньше был частью его жизни. К такому нормального человека могут склонить только секты.

— Неужели, никто не рассматривает вариант, когда обычный мужчина решает изменить мир вокруг и начинает с себя?

— Люди… остаются людьми. Мы… постоянные, понимаешь? Обычные, понятные и предсказуемые. Именно поэтому другие люди умудряются находить рядом с нами, дружить и даже создавать пары. Потому что мы — люди.

— Я не… не понимаю.

Видимо, нужен какой-то пример, простой настолько, чтобы даже оторванный от обычных человеческих отношений человек мог проникнуться атмосферой. Света качает в руке бокал с вином, снова принюхивается, но попробовать всё же не решается.

— Меня ненавидят на работе, — сообщает она, словно между делом. — В прошлом месяце я привлекла внимание бухгалтера к тому, что за мои «дружеские смены» платят тем, кто сидит дома на диване или весело проводит время с семьёй. Не найдя понимания, потребовала от старшей смены помощи.

— Они тебя уволили?

— Нет. Наоборот. Меня стали замечать, мне выдали недостачу, пропустили первой во время следующей зарплаты и постоянно хвалят, а на стене появилась большая таблица, где старшая смены с согласия работников отмечает сколько и когда они работали. Чтобы смены больше не исчезали из докладных и не было путаницы с деньгами. Однако несколько женщин, годами получавших вместо меня деньги за часть смен, остались недовольны. Они объединились с другими, считающими меня выскочкой, и теперь травят. Знаешь, почему? — он пожимает плечами. — Я нарушила правила игры. Мы никогда не договаривались о том, что я буду работать за других, а они — получать мою зарплату, однако это подразумевалось. И, заявив о своём нежелании следовать этим правилам, я поставила себя в положение врага остальной части группы.

— Так уволься, — простодушно предлагает Димик. Света даже думает, что это нелепая шутка, когда она вдруг добавляет: — Купим тебе швейную машинку, освободим угол балкона и начинай своё дело. Уверен, люди потянутся к тому, что смогут сделать твои золотые руки.

— Всё не так просто.

— У нас сейчас есть деньги, которые можно пустить на нечто новое и увлекательное. Да, ремонт на кухне придётся отложить, однако ты перестанешь находиться среди тех, кто тебя ненавидит и тратить на них нервы.

— Ох… Дим, если бы всё было так просто. Это как если бы я… даже не знаю… посоветовала тебе уволиться…

— Так я и уволился.

— Что?..

Так как они живут в его квартире, то на диван отправляется Света. Она полночи крутится на месте в поисках решения, но никак не может найти выход из сложившейся ситуации. Просто потому, что ни один вариант не подходит, когда твой муж ведёт себя как идиот. Как ни посмотри, в этом случае вообще сложно что-либо придумать. Вот только всё начало налаживаться, и тут…

Утром женщина почти двадцать раз пересчитывает деньги из сумки, прикидывая на сколько им ещё хватит. Ну, пару месяцев они протянут, даже если она смирится и скатится к прошлому уровню заработка. Да и потом… не критично, конечно, но о новых вещах в ближайшие пару сезонов придётся забыть. А ведь только подумала, будто жизнь приходит в норму…

— Доброе утро, — видимо, она слишком громко думала, потому что Димик выполз из спальни в мятых штанах и впервые за несколько месяцев обросший щетиной. — Позавтракаем вместе?

— Извини, мне ещё в душ, приготовить не…

— Давай я приготовлю. Чего тебе хочется?

— Нормального мужа.

— Прости?

— Ну зачем, зачем ты это сделал? — Света начала с крика, но потом, помня о любящих погреть уши соседях, сбавила тон. — Зачем ты бросил работу? Всё же только начало налаживаться…

— Да ничего не начало. Нам не платили с октября, всё только «завтраками» кормили, а директор новую машину прикупил и дачу начал отделывать. Все терпели-терпели, а потом начали разбредаться. Кто-то спился, кто-то — решил попытать счастья в других подразделениях, Пашка даже к пожарным отбор прошёл, сейчас учится шланг правильно держать. А я вот, всё в свои руки взял. Сначала с Вадиком договорился, чтобы его тесть меня к себе взял штукатуром, но быть среди парней, которые нетерпением ждут, пока можно будет сделать перерыв и выпить не слишком-то приятно. Потом Вадик сам меня возил по клиентам за процент, но ищет он отвратительно и договариваться нормально не умеет, пару раз платили буквально свеклой, а отдавать половину чисто за доставку, ну… не слишком это хорошо, как ни посмотри. В итоге начал сам искать людей, по домам в садовых товариществах телефон свой расклеил, подкопил денег и сделал машину. Покатался немного, довёл до ума. Сейчас продам, часть денег вложу в сайт, остальное — на улучшение дома. К концу лета возьму ещё одну машину, к новому году доделаю и продам, благо — люди есть, часть ребят решили пойти по специальности в городские автосервисы. В сентябре поедем в Турцию, к Новогодним на Таиланд наберу, потом — может переберёмся поближе к центру, найму пару толковых ребят, если заказов станет больше. Снимем офис, нормальную фирму сделаю, чтобы налоги платить. И, главное, ты будешь становиться капельку счастливее каждый день нашей совместной жизни.

— И… ты всё это придумал, пока лежал на диване?

— Ну, план у меня был давно, просто некоторые события подтолкнули к исполнению раньше запланированного.

— И на какое время было запланировано начало раньше? Точнее… — она, неожиданно для самой себя, смутилась от собственной жестокости. — Прости. Я… не хотела обидеть, просто раньше… до этих нескольких месяцев ты не производил впечатления человека, у которого есть какие-то реальные планы, кроме пиццы и молчаливого лежания на диване днями напролёт…

— Да. Ты права. Ты много и часто говорила мне о том, чего хочешь и, слушая эти мечты, я постоянно считал тебя глупой. Ведь сам не умел перейти от мыслей к делу. А потом вдруг перестали платить и… не осталось другого выхода, кроме как оторваться от дивана и стать другим человеком, способным на подвиги. И внезапно оказалось, что цветы — это не так уж и дорого, и что пасту может приготовить даже ребёнок, и что качества, почитаемые женщинами как «признаки идеального мужчины», ни что иное, как обычная забота. Я хочу заботиться о тебе, помогать и поддерживать. Для меня важно, чтобы ты тоже, смотря на меня, стала другой, более…

— Красивой? Подтянутой? Модной?

— Счастливой.

Это странно, сложно и малопонятно для Светы, не привыкшей оперировать абстрактными категориями вроде «счастья» или «радости». Ей повысили зарплату, точнее — отдали все долги, это — «радость», но при этом испорченные отношения с коллегами — это полный ужас, который ну никак не может привести к «счастью».

— Не понимаю… ты говоришь о достижениях, потом о заботе… и вдруг переходишь на счастье… для меня это слишком…

Димик молчит. Они знакомы ещё со школы, были в отношениях больше года, прежде чем обменяться кольцами, до сих пор неплохо дружат с теми, с кем когда-то учились вместе. Проще говоря: как пара, они не только не растеряли старых друзей, но и приобрели новых, более взрослых. И всё равно в каждой новой компании Димик не становится «Димой» вне зависимости от возраста. Возможно, его даже на похоронах будут упоминать этим глупым детским прозвищем, непонятно как привязавшимся.

С чего этот человек, упрямо называемый всеми нелепой кличкой, решил вдруг всё поменять? Что заставило его стать… другим?

— Дим, мне всё это непонятно, знаешь… я ведь выросла в обычной семье и никогда не занималась самообразованием или философией…

— Да, знаю. Но это не значит, что ты не можешь быть счастливой. Я попытаюсь дать тебе всё, что ты заслуживаешь. Это будет лучшим подарком на любой праздник: твоя довольная улыбка и…

— Дим…

Она тяжело вздыхает. Возможно, это неправильно и нечестно по отношению к человеку, просто решившему стать счастливым и «осчастливить» всех вокруг. Ей стоит быть более благодарной за это время, мирное и сытое, когда не надо дрожать о том, что завтра будет нечего есть. И всё-таки, бросить работу…

— И всё-таки бросать работу было не лучшим выбором, — мягко произносит она. Димик хмыкает и, достав из холодильника непонятную смесь, выливает её прямо на сковородку. — Что ты делаешь?

— Завтрак. Иди мыться, я всё сделаю и буду ждать.