Его маленькое искушение

* * *

Нельзя смотреть. Фу, Леся! Хватит! Сосредоточься на уборке.

Но взгляд магнитило к окну, за которым тренировался самый мужик с самым отпадным телом на свете.

Нет, я, конечно, понимала, что хозяин этого борделя на фигуру пожаловаться не мог, но чтобы так!

Стальные канаты мускулов перекатывались под кожей на каждое движение. Все так гармонично, красиво, развито… Мокрая спина блестит от пота, мышцы напряжены. И эти татуировки… Руки мужчины полностью забиты рисунком, переходящим на плечи и лопатки.

Облизываю вмиг пересохшие губы.

Татуировки — моя слабость. А если они на таком роскошном теле — это просто контрольный в сердце.

Мужчина спрыгивает на землю, и я поспешно отворачиваюсь.

Дура ты, Леська, и не лечишься.

Посмотри на ночь соревнования бодибилдеров, вспомни про «тощую задницу» и успокойся. Такие мужики клюют на шикарных баб с сиськами четвертого размера и бразильской попой. А у тебя… У тебя есть мозги не связываться с парнями, которые настроены исключительно на разовый перепихон.

По нервам опять царапают гнусные воспоминания. Не нужен мне секс и мужики тоже. Конечно, они не все плохие, но… Нет. Встряхиваюсь и кусаю губы, будто это может помочь избавиться от фантомного ощущения холодных и цепких пальцев.

В ближайшую неделю возвращаться домой нельзя.

Вчера вечером мачеха телефон обрывала, даже Илья звонил. Но в итоге я отключила симку. Как хорошо, что у Щукина есть мой второй номер. Втихую от всех сделала сразу после того, как мачеха мои деньги украла.

И отец, конечно, не поверил, что она воровкой оказалась. Отмахнулся от родной дочери!

После этого я и поняла — жизни мне в доме больше не будет. А мачеха с Ильей стали наглее и жестче.

Бросаю тряпки в ведро и иду на первый этаж.

Теперь надо прибраться в гостиной и кухне. Сил почти нет, но заставляю себя двигаться — мне еще готовить. Солянку, что б ее… А вот и сделаю! Да такую, что этот, хм-м-м, Арс себе пальцы откусит.

Перед глазами мелькает образ обнаженного по пояс мужчины, легко занимающегося на турнике.

Ежусь, пытаясь унять взявшее разгон сердце. Такой меня одним махом в бараний рог скрутит… Прикусываю губу, пытаясь воссоздать в голове жуткую картинку, но ничего не получается. Или это у меня от усталости?

Не успеваю как следует обдумать — дверь с грохотом распахивается и на пороге возникает хозяин.

Ой, мамочки!

Прижимаю к себе щетку, рассматривая взъерошенного и все еще полуголого мужика.

— Мне надо отлучится, — бросает отрывисто и идет к шкафу. — Приготовишь и… бл*дь, где вещи?!

— Если вы про стринги — они в стирке, — ляпаю и тут же горько об этом жалею.

В одну секунду мужик оказывается рядом.

— Рот закрой, убогая, — рычит, сканируя меня совершенно диким взглядом. — Приготовишь, что велено, и выметайся. Усекла?

Нервно сглатываю. Обида ядом расползается по венам, щиплет глаза. Но мужик не обращает на меня внимания, опять кидается к шкафу, выдергивает какую-то майку и, натянув ее, широким шагом идет к выходу.

Оглушительный хлопок двери — и вот я снова одна.

Сон как рукой сняло. И желание что-то делать тоже. Больше сюда ни ногой, и пусть Щукин хоть в десять раз выше оплату обещает.