Нежная

11. Сделать выводы

Утром ВэВэ разбудил меня поцелуем, принёс кофе в постель и отвёз на работу на своей офигенной машине. А едва войдя в офис, я была схвачена и утащена в логово Юлей бухгалтером, которая мне рассказала самую главную новость – Роксана уволилась. Вчера вечером, без единого слова, просто оставила заявление на столе, и всё. Кто-то из девочек слышал, как она плакала в туалете.

Великий назначил начальником дизайнерского отдела Катю, которая узнала о повышении раньше нас, судя по тому, что пошла утром сразу к Роксаниному столу, и взялась за её работу с таким уверенным видом, как будто делала это с рождения. Все молчали и переглядывались за её спиной круглыми глазами весь день – у неё изменилась походка, голос и мимика, появился новый костюм и туфли на каблуках, и даже причёска выглядела так, как будто она отжала у бывшей начальницы не только должность, а ещё и парикмахера.

"Победивший Роксану сам становится Роксаной."

Мне было не завидно – я не хотела на её место, это была нервная и ответственная работа, а учитывая, что тягловой лошади, на которой можно пахать, у Кати не было, ей приходилось не только продолжать выполнять свои старые обязанности, но и разбираться в новых, одновременно. Я бы лучше в вулкан шагнула, чем на её место.

"А ей, похоже, нормально."

Я лично до обеда разгребала последствия своего вчерашнего отсутствия, и только потом присмотрелась к Кате внимательнее – она выглядела лучше, чем раньше. Ей как будто эта нереальная нагрузка придавала силы, а не отбирала, а может быть, на неё просто благотворно повлияло отсутствие над головой Роксаны с её едкими замечаниями. В любом случае, работа двигалась, я была рада.

К Катиному столу я не подходила, от греха подальше, решив начать новую жизнь с понедельника. Пятница у нас всегда была днём подбирания хвостов и подведения итогов, а сегодня была ещё и пятница тринадцатое, так что я весь день разговаривала шёпотом, на всякий случай. Шутка про смену поколений ведьм всё равно мелькнула, хотя я всех предупредила держать языки под контролем, но стажёры, которые почти уволились, чувствовали себя вольготно и ничего не боялись. Катя не стала делать вид, что ничего не слышала, а наоборот, ответила достаточно едко и угрожающе, стажёры поджали хвосты и уткнулись в работу, как в старые добрые времена. Я не знала, радует меня это или нет, и не хотела об этом думать – я хотела в Питер, к Лене. Она даже в форме дирижабля была моей любимой конячкой, которая увезёт от всех проблем, хвост задрав повыше, чтобы продемонстрировать всем проблемам своё великолепное подхвостье, скакать вприпрыжку и ржать. Я мечтала об этом.

"И мне нужно как-то сказать об этом ВэВэ. Как-нибудь. Надеюсь, он не попросит меня выйти на работу завтра."

Он в офисе не появлялся весь день, позвонил мне ровно в семь и сказал, что ждёт в машине. Я со всеми попрощалась и ушла, вызвав лавину удивления – как это, Анечка уходит не позже всех.

В машине ВэВэ спросил меня, как прошёл день, я сказала, что в штатном режиме, он кивнул и замолчал, и до самого дома мы ехали молча. Уже остановив машину у подъезда, он спросил:

– Уход Роксаны не создал особых проблем, как я понимаю?

– Мне – нет. Кате создал, но она справляется. – Он одобрительно кивнул, я спросила: – Ты знал, что она хочет уволиться?

– Я её, скажем так, вдохновил это сделать. Вчера.

Я посмотрела на него круглыми глазами, он усмехнулся:

– Ты же хотела, чтобы я с ней поговорил и расставил все точки над "ё". Я поговорил, все точки на месте, особенно самая последняя, на которой эта история закончится, я надеюсь. Теперь твоя очередь.

– В смысле? – я похолодела от мысли о том, что со мной он тоже хочет расставить точки, он ровно сказал:

– Ты же говорила, что не знаешь, почему вы расстались с бывшим, с которым были прекрасные отношения три года назад? Узнай. Из личного опыта могу сказать – штука хорошая, всем рекомендую.

Я выдохнула, нервно рассмеявшись от облегчения, качнула головой:

– Я не могу это у него узнать.

– Он умер?

– Он недавно женился, вряд ли его жена будет рада, если к нему заявится бывшая.

– Ну не ходи лично, можешь позвонить.

Мне и звонить ему не особо хотелось, но я кивнула, просто чтобы не идти на конфликт – он сделал то, о чём просила я, вполне справедливо, что он требует от меня того же в ответ. Мне вообще не хотелось с ним спорить – по вечерам он выглядел совсем не таким сияющим и доброжелательным, как на рассвете, как будто просыпался полным сил, в потом к вечеру у него садилась батарея, и сил ходить ещё вроде как хватало, а быть милашкой – уже нет.

Мы поднялись в квартиру, поужинали борщом, я рассказала про свой день и про поход к врачу, ВэВэ меня похвалил по всем пунктам, торжественно приготовил мне кофе и вручил двумя руками, как кубок. Себе тоже сделал чашку, но за стол садиться не стал, а взял её в руку и кивнул мне на выход:

– Бери свою, пойдём со мной.

Это было подозрительно, но я пошла, ВэВэ пригласил меня в мою комнату, сел на пол в центре, перед собой положил стопку моих воскрешённых фотографий и указал на них взглядом:

– Рассказывай, про каждую, хочу знать всё.

Я опять рассмеялась от облегчения – он меня весь вечер дико напрягал, а потом расслаблял, я такие качели не любила, они меня выматывали. Но его интерес я опять признала закономерным – если бы он ушёл из дома, взяв с собой только пачку фотографий, мне было бы интересно, что они для него значат. Я взяла верхнюю и стала рассказывать:

– Это Сочи, там моя тётя живёт, это она прислала фотографию, тогда ещё писали бумажные письма. Она приглашала нас в гости, мама сказала, что мы когда-нибудь поедем, но мы так и не поехали, она каждый год выбирала какое-то другое место. Но мне хотелось, и я каждый год надеялась.

– И сейчас хочется?

Я пожала плечами, потом кивнула, он достал телефон и записал, тоже кивнул:

– Съездим. Дальше?

Я убрала фотографию в сторону и взяла следующую, посмотрела на неё и развела руками, объявляя очевидное:

– Это крыса. Зовут Морган Фриман.

ВэВэ поднял брови:

– Потому что тебе нравится Морган Фриман?

– Нет, потому что она чёрная.

Мы замерли и посмотрели друг на друга молча несколько жутко неловких секунд, потом я сказала:

– Да, мне нравится Морган Фриман. Но Джим Керри нравится больше, он тоже тут есть.

ВэВэ продолжал молчать и смотреть на меня, потом на крысу и опять на меня. Я уточнила:

– Я не знаю, как зовут эту конкретную крысу, я просто для себя представляю, что её так зовут.

ВэВэ поднял брови ещё выше и осторожно спросил:

– Тебе нравятся крысы?

– Да. У моей подружки когда-то была крыса, она приносила её в школу, мы все с ней играли, мне жутко понравилось и я захотела себе тоже. Но мама не разрешила, потому что у нас коты. Потом она купила кроликов, но они... не крысы. Мне не понравились.

Опять повисло молчание, ВэВэ медленно кивнул и сказал:

– Ясно. Дальше.

Я взяла следующую фотографию и тоже объявила очевидное:

– Это белка. Она как крыса, только волосатая, тоже ничего. Её никак не зовут.

– А почему ты её повесила на стену?

– Просто. Она красивая.

Он продолжал смотреть на меня с лёгким сомнением в моей адекватности, я пожала плечами:

– Я их всю жизнь собирала. Это было десять или больше лет назад, тогда не было интернета, и картинки можно было только из журнала вырезать, и я собирала всё более-менее симпатичное. Тут есть обложки общих тетрадей, которые мне подружки отдавали, у меня не было красивых тетрадей, так что я просила подарить обложку, когда тетрадь закончится, и хранила. Тут даже змеи и ящерицы есть, хотя я их не особо люблю, просто сама фотография красиво снята.

– Угу, – медленно кивнул ВэВэ, жестом предложил продолжать, я взяла следующий лист, там был рисунок, довольно корявый, но я улыбнулась с гордостью:

– Это я рисовала. Это моя подружка Лена в образе кентаврихи, а это я на ней, в образе собаки, а это наша третья подружка, тоже Лена, в образе краба, который держится клешнёй за хвост Лены-кентавра. Мы бежим в закат. Картина называется: "Готов бежать, не чуя ног, в это прекрасное туда", это Лена назвала, которая кентавр. Она подписала, тут на обороте, – я перевернула лист, но оборот был другой, не мой, это была копия на фотобумаге. Я развернулась к своим ящикам, разгребла все свои оборвыши и нашла оригинал, гордо протянула его ВэВэ, оборотом вверх: – Вот, Лена писала, она умеет писать разными прикольными шрифтами.

Он взял, долго рассматривал, улыбался, вернул и сказал:

– Круто. У меня тоже где-то были детские рисунки, но я не знаю, где они, надо у мамы спросить, может, она хранит где-то. Надеюсь, их не выбросили, будет жалко. А кто на плакате? – он указал на обрывки самого большого плаката, которые рассыпались, когда я искала рисунок. – Я их по скану не нашёл.

– Я его сама делала, это моя первая серьёзная работа в фотошопе, экзамен, я за него "отлично" получила. Здесь коллаж из пяти разных кадров из фильмов и клипов, я собрала, как будто они рядом стоят, – я придвинула к себе обрывки плаката, совместила края и разровняла углы, разгладила сгибы. ВэВэ спросил:

– Что это за группа?

– Это не группа, это три отдельных музыканта. Точнее, вот это – музыкант, который за роялем, он блюз-рок играет, а этот с гитарой – его друг, он вообще актёр, и композитор, но я его больше как актёра люблю. Я его в сериале увидела, я тогда вообще не знала, что те песни, которые он там поёт, он же сам и написал. А девушка – актриса, и певица, но как актриса она мне не особо нравится, зато поёт очень хорошо. А это кот пианиста, он просто смешной. Они все вместе записали серию синглов, которые вошли в концертное шоу, на которое я очень хотела попасть, но они в Америке, а я здесь, так что... Без шансов. Зато в Америке моя подруга, которая в образе краба, и она на их концерте была, я знала, что она пойдёт, мы переписывались, и я сделала плакат, по интернету отправила ей, она там у себя распечатала и после концерта попросила их подписать, это настоящие их подписи, даже отпечаток лапы кота вот. Но это давно было, они больше вместе не выступают. Эти двое поженились, у них вообще мало проектов теперь, пианист наоборот постоянно гастролирует, у него фонд для кошачьих приютов, кот растолстел, здесь он ещё маленький, а в реале уже кабан. Блин, рассказала, аж переслушать захотелось, – я рассмеялась, посмотрела на ВэВэ, он что-то писал в телефоне, кивал. Я набралась смелости и сказала: – Я хочу поехать в Питер.

– Когда?

– Завтра.

– Я завтра не смогу.

Я промолчала, он дописал и поднял взгляд от экрана, спросил:

– А зачем тебе в Питер, просто погулять? Или ты на конкретную выставку хочешь?

– У меня там подруга живёт, которая кентавр, звала в гости.

– А, – он опять стал что-то набирать в телефоне, потом спросил полушутливо: – Так я тебе там не нужен?

Я опять промолчала, он посмотрел на меня и повторил:

– Не нужен, сама поедешь?

Я пожала плечами и отвела глаза, он показал мне экран телефона:

– Билетов почти нет, остались только всякие убогие места, ты уверена, что хочешь именно завтра?