Разорвать тишину

– Что ты имеешь в виду? – непонимающе пролепетала Ника.

– Насколько мне известно, да и Юра подтвердил, политика фирмы Громова не предполагает наличие судимости у сотрудников. Тем более по уголовной части. Когда твой Ваня выйдет из тюрьмы, Громов не сможет взять его на работу. И другие серьезные компании также укажут ему на дверь. Для Кирсанова будут закрыты все двери.

Потрясенная словами Виталия, Ника отошла к окну, обняла себя за плечи и просто уставилась в точку на стене у двери.

– Если тебе мало этих фактов, вот еще… Как думаешь, не скажется ли на отце Кирсанова вся эта уголовная история с сыном?

Ника вовсе перестала дышать. Просто слушала и чувствовала, как летит в пропасть.

– Вопрос об этом случае однозначно поднимут на квалификационной коллегии судей. Разумеется, они не станут закрывать глаза на то, что сын арбитражного судьи попал в тюрьму. Две судьбы будут загублены, дорогая. А там, глядишь, и третья… На какие средства младший будет в Питере учиться? А Алиса? Смотри-ка, твой Ваня совсем о них не подумал, правда? Хоть ты подумай!

– Я не узнаю тебя. Я сейчас даже разговаривать с тобой не могу, – прошептала Ника.

Нет, такого Виталия она действительно не знала. Ей даже показалось, что перед ней сейчас лежит не ее бывший. Не тот Виталий, который стал когда-то ее первым мужчиной. Она так и не смогла его узнать. Возможно, он прав, и она настолько зациклена на себе, что ничего не замечала.

– Придется, дорогая. Мне тоже каждое слово дается с трудом. Но тебе ведь на это плевать, не так ли? Скоро весь город будет смаковать подробности ареста Кирсанова. История о том, что сын арбитражного судьи проходит по уголовке, дойдет и до столицы.

– Алла… – обреченно выдохнула Ника.

– Да. Материал выйдет в следующем номере.

– За что ты его так ненавидишь? – Горечь в груди не позволяла голосу звучать ровно, как ни пыталась.

– Достаточно того, что его любишь ты. Пусть упивается этим.

– Ты сломал наши жизни, Виталь.

– Я сломал? Ларина, избавь меня от этого пафоса.

Васнецов даже с кровати чуть приподнялся, чтобы видеть Нику.

– Это я толкнул твоего Кирсанова в койку к другой? Я заставлял его трахать… как ее там?.. – При этих словах Ника дернулась, как от удара. – И тебя не заставлял переспать со мной в пятницу. Все сама, дорогая.

– Между нами ничего не было, – бросив на Васнецова уничтожающий взгляд, отрезала Ларина. – Я, конечно, была в хлам и многого не помню, но переспать с тобой я не могла!

– Какая разница! Главное, Кирсанов думает иначе.

Ника задохнулась от возмущения.

– Так вся эта сцена была только ради него? Зачем? И самое главное, как ты мог знать…

– А я и не знал. Но знал тебя! Видел, как тебя ломает от его измены. Казалось, ты уже готова ему простить, лишь бы снова быть с ним. Но после нашей с тобой ночи обратного пути не будет. Ты не смогла бы скрывать это от Кирсанова. Призналась бы. И он бы не простил. А тут еще так удачно явился сам.

– Между нами уже все было кончено. Я бы в любом случае к нему не вернулась.

– Ты уверена? Ты знаешь, что женщина становится свободной не тогда, когда уходит от мужчины, а тогда, когда он ее отпускает. Вот теперь Кирсанов тебя отпустил.

– А ты, получается, нет… У меня сейчас голова взорвется. Я не верю, что все это происходит наяву.

Нику уже просто трясло. Ей срочно нужно было на воздух, чтобы все обдумать и принять верное решение. А еще… Еще ей нужно было с кем-то посоветоваться. Она двинулась к двери, но металл в голосе Виталия заставила ее застыть у порога.

– Далеко собралась?

Ника не обернулась. Даже дыхание затаила. Хотя ей казалось, что она уже давно не дышит. Чем еще ее мог огорошить Васнецов?

– Переступишь порог, и можешь забыть о моем предложении.

– Мне нужно время. – Голос Лариной дрожал, и она уже не пыталась это скрыть. Это ловушка. Как из нее выбраться? Как?

– Возле двери, если я не ошибаюсь, стоит кресло. Можешь подумать там. Но ты не уйдешь отсюда, пока не дашь мне ответ.

– Виталь, не сходи с ума. Мне нужно побыть одной.

– Дважды повторять не собираюсь. Выйдешь за дверь, и я сразу звоню Мартынову. Он несет заявление в суд. Все же так просто! Одно твое слово – и конец всему этому кошмару, от которого, если честно, даже я уже устал.

Ника присела на край кресла. Спина натянута, как струна, пальцы, до боли сжатые в кулаки, впились ногтями в нежную кожу. Виталий прав! Все просто. У нее нет выхода. Она останется в проигрыше при любом раскладе. Возможно, так и бывает в любви – ты остаешься ни с чем, ради того, чтобы твой любимый человек не потерял все.

– Хорошо, я согласна, – проговорила равнодушно и прикрыла глаза.

А перед глазами летний день: они с Ваней в парке, она смеется, и Ваня целует ее волосы. Это конец! Теперь действительно все кончено.бхгщфб

Ника посмотрела на Виталия, который еле заметно кивнул, и усмехнулась. В голове будто что-то щелкнуло, отключая ее от реальности. Понимание того, что все эти месяцы она была безвольной куклой в руках Васнецова, и так будет продолжаться всю жизнь, только усилило апатию. Ей вдруг стало абсолютно все равно, с кем жить и кто будет называться ее мужем. Без Вани она все равно не живет, а медленно идет ко дну. И вот сегодня, в этой палате, она наконец достигла этого дна. Захлебнулась. Утонула. Умерла!