Герой утренней зари. Часть 1

* * *

«Просыпайся… Пора…», — недавно я уже слышал эту фразу, однако в тот раз… — «Проснись…»

— Ну, еще пять минут…

— Просыпайся, а то опоздаем, ты же сам хотел туда пойти…

Я знал, чей это был голос. Я знал, что это была за комната с белыми стенами, небольшой двухъярусной кроватью, высоким черным шкафом и небольшой такого же цвета тумбочкой. Я знал, что это за пластиковый стол и почему один из двух стульев лежал в углу без ножки…

Девочка лет восьми теребила мальчика лет пяти за плечо. Вчера они договорились тайком, рано-рано с утра, пойти к речке. Они делали так уже не в первый раз, и каждый раз по возвращении им приходилось выслушивать длинные и нудные нотации родителей… Вернее, выслушивать приходилось только ей, мальчик был младшим ребенком, и отец обычно ограничивался строгим взглядом и запретом есть сладкое. И не смотря на это, буквально на следующей неделе, все повторялось вновь.

— Вставай! Мы уже скоро уедем! Когда еще мы увидим такой рассвет?

Летом, во время каникул сестры, мы на месяц уезжали на дачу. Родители не могли взять отпуск на подольше, а потому в каждую такую поездку мы «отрывались, как могли». Играли с соседскими ребятами в футбол, сделав ворота из палок; купались в речке; воровали яблоки; гладили каждую встречную собачку и кошечку. И, конечно же, по утрам сбегали посмотреть рассвет. Здесь они были невероятные…

Туман, больше походивший на пар, стелился по воде, заполняя белыми облаками низину, по которой протекала речка. Где-то в соседних кустах стрекотали сверчки, просыпались первые утренние птицы… Вдали пока только начинал распеваться соловей… Первый луч осветил полянку, за ним и второй, и третий… Вскоре теплый, нежный розовый свет заполонял собой все пространство вокруг, играя на воде, пока еще не сбросившей с себя белую пелену, в такт уже разыгравшемуся оркестру. Мы держались за руки, сидя на пригорке, а на душе… Душа была окрашена в такой же теплый розовой цвет, какой был вокруг.

И сестра… Ее улыбка…

— Отличное тогда было время… — я резко обернулся, голос явно не принадлежал этому месту. — Я бы даже сказал, счастливое… Скажи, ты ведь был тогда счастлив?

На вид ему было около 18 лет и… он полностью состоял из… света? Только этот свет не слепил, я видел утонченные черты его лица, чистую улыбку, аккуратный, немного вздернутый нос, выразительные глаза и взъерошенные в виде костра волосы. Они были теплого, янтарного цвета.

— Позвольте представиться, Кладий, — он сделал небольшой, но довольно учтивый поклон.

— А вы…

— Можно и на «ты», все-таки предполагается, что мы будем «боевыми товарищами», — с его лица не сходила доброжелательная улыбка. — Итак, Андрей, до того, как ты начал себе придумывать, «что такое счастье», скажи, был ли ты тогда счастлив?

Мальчик лениво, нехотя встал с кроватки. Не спеша натянул носки, надел штанишки, поверх майки, в которой спал, накинул кофточку, застегнул липучки на ботиночках, взял девочку за руку, и они вместе, на цыпочках, вышли из комнаты. Все-таки мальчик тоже любил рассвет и тоже боялся, что скоро уже не сможет его увидеть, но тогда, в те самые дни…

— Да…

— Хорошо. Не хочешь немного прогуляться?

Его вопрос не оставлял мне вариантов ответа.