Герой утренней зари. Часть 1

Глава 5. Герой

Незнакомый, почерневший от копоти полок. Через узкие, едва различимые щелочки с боем пробивались угасающие солнечные лучи. Боль в левом плече напоминала о ночной схватке, однако она не напоминала о ее результатах или о том, как я оказался в этом месте.

— Наконец-то ты проснулся, — сказал будто бы тысячу лет, хотя на самом деле один день, знакомый голос.

Ромашка прикладывала к моему оголенному плечу то ли травы, то ли цветы, и после слов, которые я не мог разобрать, и слабого мерцающего зеленого свечения боль начинала понемногу уходить.

Я повернул голову: за фигурой берегини из-за занавеси на нас смотрели сразу несколько пар детских глаз.

— За работу! Веники в руки и пошли, неча знахарке с богатырем мешать! — строгий, но в то же время любящий голос, вероятно, принадлежал матери и хозяйке избы.

— Что случилось? Опять малые балуются? — мужской, взрослый и бархатистый голос.

— А то, интересно им все-таки, дети ведь… — голос хозяйки в этот раз прозвучал так, словно интересно было не только детям.

— Да, не каждый день в выжженном поле богатыря и знахарку-то найдешь…

С последним утверждением сложно было не согласиться… Только вот…

Да. Я закрыл глаза и, кажется, понял, о чем они говорили.

— Если вкратце, то ты не придумал ничего лучше, кроме как сжечь дотла упырей и всю опушку в придачу. Причем сделал это настолько примечательно, что вспышку света было видно даже в деревне, люди из которой нас с утра и нашли, — подтвердила мою мысленную догадку Ромашка.

И почему первое, что всплыло в моем воображении за секунду до того, как когти упыря отделили бы мою буйну голову от тела, — взрыв? Хотя если так подумать, то вполне нормальная реакция. Эх, Кладий, Кладий, чувствую, натворим мы с тобой дел…

— Ты сама-то как, цела?

— Поцелее твоего буду… но… духам упырей сдерживать все-таки сложновато. А потом еще героев залечивать… Ладно, может и не поцелее… — ее шутка прозвучала как-то… удручающе. Я посмотрел на ее лицо: оно было сильно бледнее обычного… Уставшие глаза уже не выражали той радости и безудержной энергии, какие были у нее вначале. Переведя взгляд чуть выше, я заметил еще одно отличие.

— Ромашка, а где твой венок?

Теперь она не пыталась отшучиваться. Ей правда было тяжело.

— Нам надо его найти, но одна я в лес идти боюсь. Без него… — пауза продлилась бесконечно, — без него у меня остается один день.

Это было последнее, что я ожидал услышать.

— Но… это же, — я резко отринул от себя слова «просто венок», — почему?

— Ты должен знать, что у мужчины сила в бороде, у женщины красота в косе, у нас, берегинь, способность поддерживать оболочку, похожую на человека, — в венке. Потерявшая венок берегиня навсегда становится обитателем мира духов и не может контактировать ни с людьми, ни с животными, ни… — в ее глазах появились слезы.

— Мы найдем его, обещаю, — я приобнял ее здоровой рукой. Больное плечо понемногу намокало.