Герой утренней зари. Часть 1

Глава 8. Маленькая ложь

— Кто взял мамину шоколадку? — строгий голос отца не оставлял мне пути к отступлению.

Мама сегодня немного задерживалась. Папа еще вчера принес домой четыре плитки нашего любимого шоколада. Мы с сестрой съели свои в первый же день, папа взял свою с собой на работу, а мамина плитка так соблазнительно лежала на столе…

— Ну давай возьмем по кусочку, мама все равно говорит, что она сладкое не ест, ну давай…

— Нет, так нельзя, — обычно сестра сама всегда втягивала меня в какие-нибудь авантюры, а теперь решила в старшую и умную поиграть…

— Ну всего кусооочек… — чуть ли не со слезами на глазах я тянулся к сокровищу, так маняще лежащему посередине белой скатерти.

— Нет значит нет. А то мама обидится, да и папа потом накажет… и, как всегда, меня как старшую, так что и думать забудь.

Да, сестра была права во всем. Но это не помешало мне, когда она пошла делать уроки, все-таки умыкнуть шоколадку, съесть ее в своей комнате и выбросить фантик за кровать.

И вот теперь мы предстали перед отцом…

— Андрей взял! Он весь день только и уговаривал меня съесть по кусочку!

Теперь был мой ход. Отец злился, и это чувствовалось.

— Андрей, это правда?

— Нет… — мне как будто перекрыли воздух, в глазах потемнело, я почувствовал, что теряю сознание… Все, что произойдет дальше, пронеслось перед глазами, и его «дети не врут», «как старшая постыдилась бы», «извинись перед мамой сейчас же», плачущее лицо сестры, с грохотом захлопнувшаяся дверь ее комнаты… — Да. Это правда. Я съел мамину шоколадку.

Лицо отца стало заметно добрее.

— Молодец, что признался, это настоящий взрослый поступок. Извинись перед мамой и больше так не делай, — папа продолжил читать лежащую на кресле газету.

*

— Андрей, сегодня снова без домашней работы, что на этот раз?

Я не любил свою классную руководительницу. Она не была строгой, но и доброй ее назвать можно было с натяжкой. К тому же, вела она математику, которую я еще с начальной школы на дух не переносил. И да, домашние задания, были не для меня. После школы я играл в футбол с одноклассниками, а после игры с одноклассниками, играл с ребятами со двора. В итоге домой я приходил только часов в восемь вечера, и, само собой, даже мысли сесть за математику у меня не было. Обычно «я забыл» или «я не сделал» с виноватым взглядом в пол было достаточно. Но я уже догадывался, что меня ждет.

— Я не сделал.

— Почему?

— Я не люблю математику.

Класс засмеялся, учительница же серьезно посмотрела на меня и спросила:

— И что же ты тогда любишь?

Я продолжал отвечать честно, я знал, что это не самое сложное испытание.

— Футбол и писать стихи.

Класс снова засмеялся, а учительница с улыбкой попросила что-нибудь принести почитать. Интересно… Могло ли так быть в реальной жизни?

*

В класс вбежала девочка из параллельного класса.

— Ребят, никто не видел конверт?

Я знал ответ на этот вопрос. Я знал, что это был за конверт. Я знал, что было в этом конверте, и я знал, что инвентарь в моей любимой игре пополнится парочкой красивых вещей.

Ее вопрос повторил учитель. Никто из ребят не проронил ни слова.

Я помню, как встретил на выходе из школы эту девочку. Она говорила по телефону и плакала. Я слышал рассерженный голос ее мамы, звучащий будто по громкой связи, однако мне было все равно. Я нашел конверт. Он был не подписан. В нем лежали 15000 рублей, вскоре пополнившие баланс моего интернет-кошелька.

— Ребят, пожалуйста, точно никто не видел? — на глаза девочки уже начали наворачиваться слезы.

— Я видел, — встав из-за стола и передав конверт из рук в руки, я почувствовал у себя на плече что-то теплое и немного мокрое… Она обнимала меня.

*

— Скажи, в чем я виноват? Я делал для нее все. А она…

Мы дружили с ним довольно давно. И вот теперь настал тот самый пресловутый момент «познания друга в беде». Я, если честно, устал. Обычные подростковые отношения, разбитое сердце, прогнивший мир… еще тогда мне уже было скучно. Но я видел, что ему тяжело, и хотел помочь.

— Ты не… — резкий хруст, боль, я увидел, что было у меня за спиной.

Друг смирился. Вернее, он решил, что не виноват. Второй раз его снова бросили, и снова по той же причине. В этот раз он смириться не смог. А я не мог и не хотел быть рядом, чтобы его поддержать. Это были вторые похороны, которые я запомнил.

Время вернулось в свое русло.

— Хватить валить все на других. Коль, мир не черно-белый. У нее ты главный злодей, у тебя — она, но правда в том, что вы оба виноваты. И пока ты будешь уверен в своей непогрешимости, у тебя все так и будет заканчиваться. Любые отношения, а в особенности романтические, — это компромисс, ты же каким бы классным парнем ни был, но других не слышишь или слышишь по-своему. Даже сейчас не можешь признать очевидного. Мы в том возрасте, когда надо не жалеть себя, а меняться, развиваться, взрослеть. А потому, пока ты не перестанешь говорить, какие все вокруг твари и, скажем так, продажные женщины, я не вижу никакого смысла обсуждать эту тему. У тебя много друзей, если хочешь, чтобы тебя пожалели или погладили по головке, иди к ним, я же хочу не потерять дорого мне друга.

Он посмотрел на меня и, возможно, мне показалось, но в тот момент в нем что-то изменилось…

— Может быть, ты и прав…

*

— Скажи, ты правда меня любишь?

Это был 1-й курс. Я случайно сблизился с одной девочкой из другой академической группы, поначалу мы просто сидели вместе на лекциях, вместе обедали, гуляли после пар… Мне было просто приятно с ней общаться. Я знал, что у нее есть проблемы как в семье, так и в университете, и как-то так получилось, что мне хотелось помочь ей. По сути, и все. Ни о какой любви речи ни шло.

Потом мы случайно обнялись, случайно поцеловались и случайно ходили держась за руки. Для меня все правда было «делом случая» … И вот в итоге мы пришли к этому.

Она была довольно милая и, в принципе, в моем вкусе, но… Я не хотел ни к кому привязываться. Хотя и расстраивать ее тоже не хотел. В итоге я выбрал самый простой вариант: «мне нужно подумать» и игнор, я знал, что после такого она сама ко мне не подойдет.

В следующем году я ее уже не видел. Не знаю, что произошло, знаю только, что она всегда была в списках на комиссию по отчислению. Но, что поделать, такова жизнь.

Однако я этого не хотел. Я не хотел ничего из этого. Когда я думал о ней, то на ум приходила мысль, что я сломал ее жизнь. Может быть, я преувеличивал свою роль, но это не отменяло сожаления, остававшегося у меня на душе.

— И да, и нет. Ты замечательная, и я верю, что однажды ты станешь счастливой. Я хочу, чтобы ты стала счастливой, я хочу тебе помогать всем, чем только смогу, но прости, я не вижу тебя как свою девушку.

Она заплакала. Мне не оставалось ничего, кроме как обнять ее, в этот раз очевидно для нас двоих — по-дружески.