Герой утренней зари. Часть 1

* * *

— Ты уверен, что хочешь это сделать?

— Да.

Я поднял меч. На его острие начал собираться свет. Очищение и освобождение — первое и последнее, что я мог сделать для этой деревни. Вскоре здесь останется лишь ровное поле, и только тлеющая трава будет напоминать о произошедшей трагедии. Но я не забуду. И пусть самообладание уже вернулось ко мне, злость, обида на самого себя никуда не ушли.

— Ты должен помнить, но воспоминания не должны управлять тобой, — спокойно констатировала Мокошь. — Ты уже знаешь, куда идти дальше?

— К Велесу… — я пытался совладать с голосом, но скрывать гнев от богини было бесполезно.

Она посмотрела на меня оценивающим взглядом.

— Я не хочу, чтобы ты умер. Сейчас ты ему не ровня, — я попытался было возразить, но ее останавливающий жест не позволил мне проронить и слова. — Пока тобой управляет месть, тебе не победить. Тебе даже не дойти до него. И ты это знаешь, ты знаешь, что сейчас ты слаб. Верни мне ненадолго клубок.

Я повиновался. Невесомый шар лежал на ладонях богини, пока она что-то шептала ему. После он плавно поднялся в воздух и, ненадолго вспыхнув, растянулся тонкой полосой света, уходящей куда-то в глубь леса.

— Следуй за лучом, в конце тебя буду ждать. И помни, что использовать клубок ты сможешь лишь когда твоя душа и твой разум будут желать одного и того же.

— Мокошь… Спасибо.

— Тебе не за что меня благодарить, — ее доброжелательная, заставляющая поверить улыбка… — Пусть и пришло время прощаться, наши дороги неразрывно связаны, все-таки… впрочем, тебе сейчас лучше не думать об этом. Мы еще увидимся, а до того постарайся не делать глупостей.

С этими словами ее фигура растворилась в воздухе. Теперь я был сам за себя.

Я шел, погруженный в свои мысли, следуя за блестящей ниткой, ведущей меня «туда, не знаю куда». По моим ощущениям, прошло около 20 минут, сколько же прошло на самом деле, неизвестно, но передо мной узкой полоской заструился лесной ручеек. Во рту почувствовался жар и сухость, горла же я не чувствовал уже довольно давно. Действительно, с момента пожара, я не сделал ни одного глотка воды…

Я нагнулся к источнику и сразу, инстинктивно, отшатнулся. Мое лицо было помесью черного и красного, сажа и кровь врагов — отпечатки первого испытания, пройденного мной «огнем и мечом».

Холодная вода приятно остужала кожу, превращая меня во что-то более или менее похожее на человека. Вместе с кожей понемногу остывал и мой мозг, все больше возвращая контроль над горящим сердцем. Смыв последние следы битвы, я набрал студеную воду в ладони. Первые глотки дались через боль, однако потом, я прильнул к роднику и не мог напиться, пока не заметил через отражение в воде знакомый величественный силуэт.

— Ну, здравствуй, друг.

Олень на мое приветствие не ответил, так же, как и в прошлый раз, будучи в паре шагов от меня, он не придавал этому особого внимания. Его интересовала только вода и я уважал его желание. Такое простое, понятное и искреннее желание.

Я отошел и сел, облокотившись на ближайшее дерево. Его грация, размеренность движений, изящность делали пейзаж еще более умиротворенным. С момента прибытия в это время, в этот мир, я еще ни разу не засыпал по своей воле… Вода журчала, изредка перешептывались листья, ветер обдувал еще не успевшее полностью обсохнуть лицо, и оттого капельки воды успокаивали и убаюкивали, медленно испаряясь в тени кроны липы.

— Я даже не думал, что мы увидимся так рано, — сказал Кладий со своей фирменной неотразимой улыбкой. — Но заснуть одному, в лесу, только избавившись от следов крови… Ты либо храбрец, либо безумец, и судя по тому, что ты здесь, — более вероятен второй вариант.

Кладий, как и в момент нашего расставания, сидел на полосе света, протянутой через тьму. Однако в этот раз, судя по его позе, он уже не качался на качелях, а смотрел на нерадивого союзника с высоты трона.

И даже так я был рад его видеть, я хотел с ним поговорить.

— Когда будешь искать встречи, пожалуйста, выбирай способы попроще, благо их много. Сегодня тебе повезло, это всего лишь бесы, но кто знает, что придет по душу спящего героя в следующий раз…

— Кладий, я хочу тебя кое о чем спросить.

— Всего лишь «кое о чем»? Я-то знаю, что в голове у тебя много мыслей, — он по-дружески усмехнулся. — Знаешь, я рад, что ты — мой хозяин. Мне самому интересно, к чему же ты в итоге придешь.

— Кладий, тогда, в деревне… Ты это имел в виду, говоря про «возмездие» и «фантомную справедливость»?

— Конечно, нет, — его лицо резко стало серьезным. — Тогда я услышал твое желание, и ничего кроме боли в нем не было. Это не было «возмездием», это было «местью». И, знаешь, я был с тобой в ней полностью солидарен. А вот после… Не появись Мокошь, возможно, ты бы правда придумал свою «справедливость».

— Ты ведь уже был таким оружием, оружием «возмездия»? — этот вопрос крутился у меня в голове еще с прошлого раза, я хотел знать ответ, хотел понять его цели и мечты…

— Да, и поверь, ничего хорошего в этом нет.

Мир вокруг изменился. Мы стояли у обрыва, внизу, под нами бушевал океан. Однако он был необычного, фиолетового цвета. Вдали, в бухте, виднелся город. Я не мог разглядеть лица, но видел, что там кипела жизнь. По улицам, словно кровь по артериям, текли потоки людей, приходя прямо к сердцу — центральной площади, на которой, исходя из огромного количества украшений и звуков музыки неизвестных мне инструментов, доходящих даже сюда, начинался всеобщий праздник.

— Они чествуют бога моря, давшего начало всему живому. Эта планета не такая большая, как Земля, здесь существовало всего несколько десятков поселений, и это — главное из них.

С неба, из ниоткуда, возник столб света. Он пронзил площадь и скалы… нет, вся планета начала распадаться на груду камней, стремящихся улететь друг от друга как можно дальше.

На ее месте возникла другая локация. Прекрасный, белоснежный дворец, выполненный из чего-то очень напоминающего мрамор, но намного светлее его. Он возвышался над землей, уходя куда-то за облака, туда, куда уже не долетали птицы. Вокруг, на зеленой поляне, цвели белые… розы? Нет, все-таки они немного отличались, хотя бы отсутствием шипов.

Столб света, взрыв. Картина повторялась.

Теперь мы были уже под водой. Существа, напоминающие скорее динозавров, нежели людей, выходили и входили в гигантские коралловые небоскребы. Кто-то толкал телегу из раковины гигантского моллюска, наполненную чем-то отдаленно напоминающим морскую капусту, кто-то прогуливался со своей, я так думаю, второй половинкой, кто-то просто очень и очень спешил, постоянно поглядывая на самое высокое и красивое центральное здание, под крышей которого красовались часы с восьмью отметками.

Воду разрезал столб света. Я знал, что будет дальше.

— Справедливость Сварога проста. Кто не с ним, тот против него, и его существование должно быть стерто. Ты уже знаешь, что Сварог создал вселенную, но он не мог создать жизнь. Одного огня было мало, к счастью, у него были братья и сестры. Вмести они смогли сотворить то, что даже по божественным меркам являлось «чудом». Однако, создав жизнь и наблюдая за тем, как она распространяется по его вселенной, он решил, что все должно принадлежать ему и только ему. Нам не понять логику богов, нам не понять, из-за чего они бьются друг с другом, произведение не сможет понять замысла создателя. Я уничтожал миры, которые начинали поклоняться сестрам и братьям Сварога. Один за другим. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Я нес возмездие тем, кто о нем даже не подозревал. Для него это было сродни выпалыванию сорняков. В тех мирах, которые, сами того не подозревая, выбирали правильную сторону, Сварог создавал новых богов по образу и подобию себя, своих братьев и сестер, которые помогали, следили и присматривали за обитателями планеты. Ваш мир — как раз из таких.

Мы вернулись в начало. До меня только сейчас стал доходить смысл слов Кладия, и я только сейчас понял, что, вернее, кто, является моей финальной точкой назначения.

— А что стало с его настоящими братьями и сестрами?

— Кто знает… Я был для него не больше, чем тяпка, но могу сказать точно, если была война, то бога, ее начавшую, в ней не победить. Единственный способ всегда побеждать — самому писать правила, и Сварог — тот, кто их пишет.

На какое-то время установилась тишина. Кладий с интересом смотрел на меня, пока я пытался понять, что хочу сказать дальше. Все было ясно, и одновременно я чувствовал, что хочу узнать что-то еще, и эта жажда терзала меня, из-за чего я не мог понять, что же именно должен спросить.

— У тебя осталось не так много времени, — первым тишину нарушил Кладий. — Поэтому, перед тем как тебе придется уклониться от удара вправо, попутно доставая меч и делая диагональный разрез, скажу еще кое-что. Поменьше думай. Лишние мысли создают шум, мешающий услышать то, что действительно важно. Ты сейчас не человек, ты — герой, ты — воин. Сознание воина должно подобно зеркалу полностью отражать реальность, передавая малейшие ее детали, а разум принимать ее, а не додумывать. Чем быстрее ты это поймешь, тем всем будет лучше.

— Но… Я не знаю как…

— Я тоже, но уверен, что Мокошь знает, так что доверюсь ей, — он украдкой подмигнул. — И тебе советую. Пока просто запомни мои слова, осознание придет с опытом. Сейчас для тебя важнее уклонение и удар. Удачи!

Кладий растворился во тьме, моя рука уже держала рукоять меча.