Герой утренней зари. Часть 1

* * *

Закончив трапезу, я продолжил свой путь в неизвестном направлении к неизвестной точке назначения. Начинало светать, лес вокруг не оживал, ведь он никогда и не умирал, но становился другим. Мой луч-проводник, стремясь выиграть конкуренцию у только-только просыпающегося солнца, светил все ярче, начиная понемногу слепить глаза.

Кроме изменений в освещении, звуках, температуре и других основных различиях дня и ночи была и еще одна важная деталь… Я не успел заметить, когда исчезли березы липы и осины, однако теперь меня окружали высокие и стройные сосны и пушистые ели. Под ногами мирно потрескивала хвоя, создавая мягкий и приятный настил. Кое-где из-под неизвестных мне растений, наверное, кустарников, выглядывали грибы: рыжики, сыроежки, маслята, пару раз под соснами я замечал и белые грибы, и, если честно, это не могло меня не радовать: с голоду мне здесь помереть не придется.

Ход моих мыслей нарушил резкий неприятный скрип, переходящий в угрожающий и противный звук ломающегося дерева. Звук был где-то далеко… Может быть, какой-нибудь дикий зверь вроде медведя случайно занялся лесозаготовкой, или же под тяжестью лет какая-нибудь сосна решила отправиться на боковую… В любом случае, это лес и ничего удивительного в этом…

Звук повторился. Потом еще один раз. И еще. И мне казалось, нет, я был уверен, что он приближается.

Сердце колотилось как бешеное, готов поклясться, я физически почувствовал выброс адреналина в мою кровь. Обе ладони уже сжимали рукоять меча, устремленного в направлении надвигающегося «нечто».

И оно появилось. Абсолютно черное, передвигавшееся на четырех то ли лапах, то ли руках, немного уступая высотой соснам, оно, не останавливаясь, бежало в мою сторону, сшибая все на своем пути. За ним стелился след из поваленных деревьев и рытвин, которые оставляли непроглядно темные когти. Единственное, что выделялось из тьмы, — белая маска с рогами, или клыками, или это была и не маска вовсе, а череп…

Едва завидев меня, чудовище издало оглушительный, леденящий душу рев и стало все больше набирать ход. Я понял, что являлся целью, и понял, что столкновения не избежать, а значит, оставалось только биться.

Я закрыл глаза. В голове у меня возникли линии. Диагональный разрез слева, отсекаю переднюю левую «лапу», чудовище падает на бок, однако этого недостаточно. Отходя от по инерции катящейся туши, я делаю еще один быстрый разрез справа, проходя вдоль туловища чудовища, и последним решительным ударом сверху перерубаю его на две части.

Все это прокрутилось в сознании буквально за секунду. Я открыл глаза, я четко видел победу, «оно» приближалось, я уже чувствовал это тяжелое, удушающее дыхание. Сейчас.

Лезвие озарилось, на секунду став самым ярким лучом в мире. После этого оно приняло свою боевую форму, длинного клинка горящего ослепительно белым пламенем. Я нанес первый удар.

Чудовище на секунду замерло, как будто в исступлении, однако продолжало стоять все также уверено. Я видел четкий разрез, деливший лапу на две части, однако я также видел, что этот рана затягивалась, тьма, из которой состоял монстр, как будто бы притягивалась друг к другу. Я нанес еще один удар, на этот раз колющий, в направлении тела, стремясь пронзить если не сердце, то хоть что-то, выполнявшее его функцию. Лезвие вытянулось, прошив насквозь врага и устремившись куда-то далеко в небо, однако и в этот раз чудовище никак не отреагировало. Через секунду тьма затянула аккуратный тоннель, через который пробивался свет.

Я растерялся. Атаки магического всеразрезающего меча не наносили никакого урона. Я едва успел заметить, как правая лапа неожиданно и крайне резко для такой громадины устремилась в мою сторону. Не успею уклониться, придется блокировать. Чутко отзываясь на образ, возникший у меня в голове, лезвие приняло овальную форму щита цвета солнца. Когти чудовища утонули в нем, за ними успела исчезнуть и добрая половина лапы. Монстр попятился.

Как и в прошлый раз, ему потребовалось не больше пяти секунд, чтобы восстановить поврежденную конечность. Мы стояли друг напротив друга, явно не понимая, что нам делать дальше. По крайней мере, я так думал, ведь идей у меня было немного. Нужно было уничтожить его за один удар, нужен был взрыв или же крайне широкий и мощный испепеляющий луч. Да, я могу себе представить этот образ, но сработает ли? Мне нужно не оставить от него и следа, полностью стереть из этого мира… Какие последствия это могло бы вызвать? В любом случае, сейчас было не время гадать. Я приготовился к последней атаке.

Словно почуяв мою решимость, монстр издал дикий потусторонний крик. Передо мной стояла девочка. Я узнал эти серые глаза. Я не мог их не узнать.

— Дяденька богатырь… почему вы ушли? Мама сказала, что все будет хорошо и вы скоро вернетесь, но вы не вернулись… — на ее глазах появились слезы, — мне было страшно… мне было очень страшно… а потом, чудища… мама… я…

Возможно, где-то глубоко-глубоко внутри я знал, что все происходящее нереально. Проблема была в том, что для моего обывательского сознания изначально все было нереально. Так почему же в этом нереальном мире не могло бы существовать реинкарнации, воскрешений, почему девочка передо мной не могла быть живой?

Я смотрел в ее мокрые от слез глаза и растворялся. Щит уже давно исчез, я стоял на одном колене, левой рукой держась за куклу, висевшую на поясе, а правой пытаясь приласкать, утешить ребенка передо мной. Я потянулся к ее аккуратно сплетенным в косичку волосам…

Боль пришла не сразу, или же я не сразу осознал, что мне больно. Так же, как и не сразу понял, что упало на хвойный настил. Не сразу понял, что за красная жидкость каплями спадала, удобряя невидимую под иголками землю. Не сразу понял, почему не могу дотянуться до девочки, постепенно растворяющейся в воздухе.

Передо мной стояло чудовище, чьи когти были окроплены кровью. Только сейчас я осознал, чья это была кровь. Жгучая боль пронзила все мое тело, меч… я не могу его достать, я не могу взяться за его украшенную причудливым узором рукоять. Левая рука продолжала сжимать куклу, в то время как правая рука вплоть до локтя исчезла, растворилась, подобно лапе чудовища, попавшей в солнечный щит. Однако в отличие от чудовища, восстановить я ее не мог, а это значило только одно…

Теперь я осознал, что это было за «тяжелое и удушающие» дыхание — это было дыханием смерти.