Последняя вечеринка

Ребята в ответ ничего не сказали. Они просто продолжали идти погруженными в свои раздумья.

Спустя минуты две, уже наглядевшись друг на друга, студенты подошли к выходу из парка, и устали молчать. Егор решил наконец-таки нарушить это неловкое затишье:

– А ведь у Сашки классный еще мопед был! – разочаровано говорил Лапышев. – Он мне не раз давал на нем прокатываться. Эх, классно было… – и тут юноша смутился, – до определенного момента. Мда, натворил я тогда дел… Гхм! Но Саня выручил! Блин, он все-таки был настоящим другом!

Выслушав Егора, Кирилл тормознул и спросил:

– Так ты общался с Сашей?! А мне говорил…

Сорокина и Лапышев тоже остановились.

– Ой, да ладно тебе! Мне просто нужно было не вызывать на себя подозрение – вот и соврал. Извини, – объяснился тот и отчаянно продолжил поминать умерших: – Эх, жалко ребят!

– Все, ребят! Хватит вспоминать прошлое и горевать! Пора жить дальше! Горю придет время уходить, – решил подбодрить Киря товарищей, но это не особо вышло.

– Да как ты такое можешь говорить? – дрожащим голосом негромко прокричала Сорокина и пошла быстрым шагом вперед, подальше от ребят.

– Ин, ну Ин, – раскаявшись, подзывал к себе Киря девушку, – извини, Ина!

Но та будто не слышала его и продолжала свой шаг.

…Часы проиграли пять часов вечера. Ресторан «Гранд». Атмосфера потрясающая: джазовая музыка, приглушенный свет, стиль старинного заведения. Молотов и Гартман сидят вдвоем за одним столиком.

– Ну что, заказывай, – улыбаясь, сказал майор. – Выбирай, что хочешь… Но в пределах разумного.

– Ах, ладно. А ты совсем не изменился, – просмеялась в ответ Марина.

– Так-то всего две недели прошло, – просмеялся тоже в ответ Молотов.

К столику приходит молодая девушка, официант. С пронзительно добрым взглядом она спросила у Гартман:

– Здравствуйте. Приветствуем вас в нашем ресторане. Что будем заказывать?

– Извините, девушка, пока что не выбрали. Подойдите, пожалуйста, попозже, – вежливо ответила женщина.

– Хорошо, – сказала официантка и ушла к барной стойке.

Пока Гартман выбирала себе блюда и питье в меню, преимущественно смотря на алкогольные напитки, полицейский решил порадовать ее своей хорошей новостью:

– Марин, представляешь, мне дали месячный отпуск и…

– О, классно, – не отрываясь от книжки, перебила та.

– Это еще не все. У меня тут две путевки в Египет, на две недели, на нас двоих.

От такой новости женщина даже сбросила меню на стол.

– Правда? – хотела уточнить она, точно зная, что ответ будет положительным.

– Конечно, – потешаясь, произнес Юрий Степанович.

– Ва-а-ау! – тихо прокричала Гартман. – Классно! А ты и вправду хочешь, чтобы мы поехали вместе?

– Ну, не пропадать же путевкам!

– А откуда они у тебя-то взялись? У тебя что ли были отложенные деньги?

– Были и есть, но не в таком количестве, что ты! – не останавливался потешаться участковый. – Это мне лично Алексей Анатольевич дал. Сказал, мол, чтобы я наконец-таки отдохнул от всех своих дел и хорошенько позагорал.

– Что, серьезно? Тебе это от работы путевки дали? Я бы не сказала, что они такие прям щедрые, учитывая твои зарплаты за прошедший год… А как же расследования об убийстве и отравлении?

– Их закрывают. Преступник найден, им оказался Богдан Хмельницкий.

И тут к столику снова подошла та самая официантка, спрашивая:

– Ну что, выбрали?

На этот раз ответил Юрий Степанович:

– Нет, извините, дайте нам еще минуты три.

– Постарайтесь поскорее выбрать, пожалуйста, – ответила молодая девушка, снова отходя к барной стойке.

– Ну-с, преступник найден, и это главное! – вздыхая, сказала Марина, до сих пор выбирая, что будет на ужин.

Пролистав меню еще раза два, она, неужели, подозвала ту самую официантку:

– Девушка, можете подойти?

Девушка с радостью пошла к столику парочки. К слову сказать, она сегодня работала первый день, и ей нужно хорошо показать себя перед начальством. Девица подошла и трепетно очередной раз спросила:

– Что выбрали?

– Можно, пожалуйста, отбивную из свинины с картофелем по-деревенски и бокал красного вина, – разглядывая дальше меню, проговаривала Гартман.

– А вам что, мужчина? – направила свой взор официантка на Юрия Степановича.

– А мне просто бокал вина, – ответит тот.

Молотов явно о чем-то задумался, уставив свой взгляд на стойку с салфетками, стоящую посередине столика.

– Красного? – захотела уточнить девица, немного растерявшись.

– А? – вышел из транса участковый, не разобрав еще до конца вопрос официантки.

– Вам бокал кра́сного вина? – еще больше переживая, переспросила та.

Майор заметил ее волнение и решил поддержать:

– Вы не переживайте, все хорошо, – успокаивая, говорил он. – Я просто о своем задумался ненадолго. Да, бокал красного вина, пожалуйста.

– Хорошо, – уже спокойно ответила официант. – Давайте уточним заказ: отбивная из свинины и два бокала красного вина?

– И… – хотела дополнить ответ девушки Марина, но та вовремя спохватилась и вспомнила полный заказ женщины:

– Картофель по-деревенски. Да, простите.

– Ничего страшного, – опять успокаивал девушку участковый, – все хорошо.

– Да, все хорошо, – согласилась официантка. – Я пойду?

– Конечно, идите, – ответил Молотов.

Девушка развернулась и пошла опять к барной стойке, только теперь с хорошей новостью – ведь недавно пришедшие гости наконец-таки сделали заказ.

…Тотчас в допросной комнате участка Юрия Степановича шел серьезный разговор Алексея Анатольевича с Богданом Хмельницким, подозреваемом, в отравлении Анастасии и умышленном убийстве Александра и Максима. Несмотря на то что шеф – довольно-таки добрый человек, он бывает на работе очень строгим. А порой даже жестоким…

– Ну так что, молодой человек, раскаиваться будем? – презрительно глядя на Бодю, сказал подполковник.

– В чем рас-с-скаиватся? – волнительно и заикаясь захотел уточнить тот, совершенно не понимая, в чем и почему его хотят обвинить.

– Ха, он тут притворяться решил! – усмехнулся Дьяков.

Еще более строже он перепросил:

– Богдан, раскаиваться начнешь ты или нет?

В ответ было только неловкое молчание юноши, трясущегося от страха. Позже стало понятно, что свое состояние он немного приухудшает.

– Может, лучше сразу чистосердечное напишешь? – настойчиво произнес полицейский.

– Я никого не убивал, – решил в итоге ответить парень. – Что вы мне тут хотите влепить? Какое убийство?! Я ничего подобного не совершал. Я…

– Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя. Помни об этом, юноша, – перебил того Алексей Анатольевич. – Еще, к тому же, у нас есть неопровержимые доказательства твоих злых деяний с стрихнином, который ты, по нашим размышлениям, украл из кафедры химии. Представляешь, а ведь твоего препода могут тоже привлечь к ответственности! Ни за что! Просто потому что какой-то негодяй, да что там негодяй, молодой, подрастающий жестокий убийца, решил отравить свою одногруппницу, которую, вроде как, любил, оказывается, – и здесь подполковник заметил у парня шрам: – А что за шрам у твоего правого уха? Небось, это Топешко с Тюриным оборонялись от тебя, когда ты их хотел убить?

Немного разглядев территорию, окружавшего его вокруг, и тем самым порассуждав, допрашиваемый, к неожиданности, сказал:

– Я только пытался отравить Анастасию Давыдову. Но не убил! И я не убивал Александра Топешко и Максима Тюрина. Вы не правы, ваши подсчеты неверны, и вы просто хотите свалить на меня все преступления, дабы не продолжать дальше поиски настоящего убийцы! Вы просто лентяи! Да даже если бы я и убил Топешко с Тюриным, то на кой… мне нужно было это делать?!

– Знаешь, мы толком не установили и твоего мотива отравить Анастасию. Мало ли какие причины! Самое главное для нас – найти преступника. И слинять с законного наказания у тебя не получится. Поэтому рассказывай все, если уже признался в содеянном.

…А к Марине и Юрию тем временем знакомая официантка несет два бокала высокосортного красного вина. Подойдя к их столику, она аккуратно поставила по одному бокалу каждому. Взглянув на Молотова, девушка с небольшой загадкой, словно уже пытавшись несколько раз заговорить на интересующую ее тему, вдруг задала вопрос:

– А вы, случайно, не тот самый участковый майор полиции Юрий Молотов?

Полицейский, пивший в данный момент только что принесенное вино, даже похлебнулся, услышав такой нежданный вопрос. Он здорово насторожился, но ему стало необычайно интересно, о чем хочет узнать официантка и кем она приходится, поэтому ответил положительно:

– Да, так точно.

– Вау, это и правда вы?! – удивилась его ответу девушка.

– Да, я же сказал, Юрий Молотов – это я. Участковый. Майор.

– И вы же расследуете дело о убийстве Топешко и Тюрина?

Здесь защитник правопорядка еще больше насторожился, но он, делая вид, что не беспокоится, выдавил из себя одно слово:

– Да.

И здесь у девушки словно загорелся мозг, переполненный различными мыслями. Марина совершенно не понимала, что происходит, но ей было, судя по выражению лица, страшно занятно. Официантка продолжила:

– Я тогда хочу представиться. Меня зовут Анна. Анна Плотникова. Я знакомая Инны Сорокиной. Мы вместе учились в школе и иногда, как и тогда, так и сейчас, прогуливаемся вместе или просто переписываемся в «ВОнлайне», разговаривая по различным темам.

– Ближе к делу, пожалуйста, – резко сказал Молотов, полностью увлекшийся сей особой.

– Ах, да, извините. Так вот: мне очень заинтересовали эти смерти. А все ж на этой вечеринке произошло! Меня Инка звала, хотела познакомить со своей группой, а я отказалась, сказала, что делов много, хотя, на самом деле, просто побоялась, застеснялась, ну, понимаете… А теперь думаю: слава Богу, что туда не пошла!

– О, так вы знаете, что могло произойти на том вечере? – спросил участковый, находясь в предвкушении ответа Ани.

Она, призадумавшись, дала ему ответ:

– Ну, есть у меня некоторые предположения…

…Богдан в это время, находясь немного не в себе, начал давать показания:

– Ну… Это… Мы все встретились первого сентября…

– Кто «все»? – резко захотел уточнить Дьяков.

– Ну, я, Егор, Настя, Ина и все остальные мои одногруппники, разумеется.

– Продолжай.

Юноша сглотнул и трепетно продолжал свой рассказ:

– Встретились. Познакомились друг с другом. Мы с Настей сразу приглянулись друг другу, ну или почти сразу. В общем, через месяц уже были лучшими друзьями: помогали друг другу, гуляли вместе, разговаривали от том о сем, шутили… Ха. Как-то раз, я помню…

– Гхм-гхм, – нарочно поперхнулся подполковник, давая понять, что ему не интересна следующая информация.

Спустя несколько секунд неловкого затишья обеих сторон, Алексей Анатольевич решил помочь Хмельницкому продолжить беседу:

– Мне эта информация не так важна. Можно ближе к нашему делу?

Юноша с приоткрытым ртом кивнул в знак согласия, уставившись в какую-то точку стола, и вернулся к своим высказываниям:

– Все было хорошо… до той самой вечеринки в ночь на шестнадцатое февраля в честь Сашиного дня рождения. Мне сразу не понравилась идея праздновать его ночью в его квартире.