Дневник Мелани Вэйр

Можно было оставить мальчишку наверху, но ей хотелось его унизить. Сырость и холод подвального помещения вместо привычной обстановки гостевой комнаты. Истинное положение узника. Дэе нравился едва уловимый вкусный оттенок его беспомощности и эмоций, пробивающихся из-под маски безупречности. Отголоски эмоций на лице измененного, который, вне всякого сомнения, был в восторге от собственной выдержки.

– Нервничаешь, Блондинчик? – Дэя легко открыла дверь, сдвинуть которую было под силу далеко не каждому, и прошла в импровизированную тюрьму. Подойдя к узнику, она не удержалась и провела рукой по светлым волосам. – Соскучился?

– Я бы больше соскучился, если бы мы виделись немного реже, – он прикрыл глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом. Хотел сохранить свой бесценный самоконтроль, продержаться чуть дольше.

Энергетика. Дэя неосознанно потянулась к ней, как путник, блуждавший по пустыне, к источнику ключевой воды в оазисе. Нельзя позволять себе увлекаться, но остановиться она не могла. Внутренний свет и влекущее тепло были слишком яркими... и желанными.

– Странно... – Дэя устроилась на полу, касаясь пальцами его щеки. – В прошлый раз мы расстались хорошо: ты не умер...

– Хорошо для меня или для тебя? – криво усмехнулся измененный. – Может, покончим с любезностями и перейдем сразу к делу?

Мальчик решил показать характер, но Дэя лишь улыбнулась.

– Я сама решу, когда мы перейдём к делу, очаровашка, – она взяла его за подбородок и добавила уже резче. – Открой свои прелестные глазки.

Блондин подчинился. Дэя могла одним лишь взглядом заставить его корчиться на полу от призрачной или же вполне реальной боли, но почему-то медлила. Она позволила себе потеряться в серо-зеленых омутах: чувствуя, как его внутренний свет разглаживает бесчисленные морщины жестокости и боли.

Мысли о Дариане Дэя упорно отгоняла, зная, к чему это приведёт. Где он его нашёл? Почему решил доверить свои дела? Она особо не интересовалась ближайшим окружением Древнего – до того самого дня, как пошла ва-банк, но сейчас понимала, что пройти мимо такой силы её создатель просто не мог.

Дариан не рассматривал тех, кто под него прогибался, и не держал рядом измененных, способных пойти против. Но что тогда? Мальчишка казался не простым, его интересная энергетика – притягательная и манящая – была не единственным плюсом. Непокорность. Нежелание принимать истины Дариана, как единственно верные.

Не вполне отдавая себе отчёт в том, что делает, Дэя легко, почти нежно коснулась губами его губ, провела по нижней кончиком языка.

Блондин подался вперед, перехватывая инициативу, прокусывая её губы в более чем откровенном поцелуе, слизывая выступившую капельку крови. Инстинкты Дэи сработали быстрее сознания: мальчишка оказался распластанным на полу. Она перехватила красивые запястья с такой силой, что услышала хруст, его кровь на губах: глоток за глотком, была сладкой. Череда укусов – снова и снова, и с каждым разом раны затягивались все медленнее. Его силы таяли.

Дэя остановилась за пару секунд до того, как сердце мальчишки перестало бы биться. Дарианов щенок оказался не только шустрым, но и наглым. Такого поведения себе даже Натан не позволял.

– Понравилось? – жестко спросила она.

Разумеется, он не сумел ответить, задыхаясь, словно от недостатка воздуха. Дэя знала, что он сейчас испытывает. Тело немело, кожу словно жгло огнём.

– Ты вкусный, Блондинчик, – она устроила его голову у себя на коленях, перебирая волосы. Жажда, которая терзала его сейчас, была сравнима со страданиями наркомана во время жесточайшей ломки. Он оставался жив исключительно благодаря способностям измененного, но для восстановления после такого требовалась кровь. Много крови.

Воспоминания о том, что такое Настоящий Голод, никогда не покидают. Сколько бы веков ни прошло с момента, когда ты испытала этот кошмар в последний раз. В её случае такое было давно, но ощущения Дэя пронесла с собой сквозь года. Страшное состояние полной потери себя, когда единственно важным остаётся одно: добраться до источника жизненной силы.

«Что ж, посмотрим, на что ты ещё способен».

Какое-то время блондин лежал неподвижно, собираясь с силами, а потом дотянулся до её руки, прокусывая кожу и делая первый глоток. Дэя не вздрогнула и не пошевелилась, продолжая поглаживать его по голове. От вкуса крови Древней он впал в некое подобие транса. Если бы был помладше, сразу расстался бы с рассудком. Как ни странно, но остановился он тоже сам.

Мальчишка усмехнулся, будто интерес Дэи казался ему забавным. Он оживал, силы понемногу восстанавливались. Какое-то время блондин просто рассматривал её с ответным, беззастенчивым и бесстрашным интересом, а потом подался вперед, приподнимаясь, обхватывая руками лицо Дэи и приникая губами к ее губам.

В этот раз она закрыла глаза, отвечая на его поцелуй, не предпринимая ни малейшей попытки подчинять. Забавно, умопомрачительно, необычно.

Положив руки ему на плечи, Дэя обняла его ногами за талию, побуждая к дальнейшим действиям. Блондинчик был трогательно беспомощен и охренительно сексуален. Их игра с каждой минутой нравилась ей всё больше. Игра на грани его безрассудства и её дозволений, которые могли мгновенно смениться привычным порывом властвовать, ломать, причинять боль. Ничего подобного Дэя сейчас не желала. Она чувствовала влечение и странную, пугающую нежность, как если бы мальчишка заражал её своим внутренним теплом.

– Дэя, а Дариана ты тоже затрахаешь до смерти? Это такой великий план? Или техника допроса? – Натан появился весьма некстати.

Дэя пришла в себя в тот моменте, когда от души приложила его о стену. Несколько раз, пока не начал крошиться камень и по пальцам не потекла кровь. К счастью, когда она сжимала пальцы на шее Натана, порыв убивать уже миновал.

– Повторять не советую, – это была не угроза, а констатация факта, прозвучавшая хлестко и ядовито, как пощечина. Дэя вышла, не обернувшись, оставив Натана наедине с Дариановым щенком.

Помимо наглости и непробиваемости, мальчишка отличался ещё загадочным феерическим везением, потому что после приватной беседы с Натаном остался жив.

-------------------------------------------------------

– И это все? – поинтересовалась я, спустя пару минут абсолютной тишины в своем сознании. То ли проектор сломался, то ли Дэя отключилась. Ничего удивительного, всякий раз при мыслях о Натане она зависала, будто в их совместную программу затесался мерзопакостный баг.

Если кому интересно, я просто проснулась сегодня утром. Да-да, в здравом (ну, будем честны, относительно) уме и свежей (ещё более сомнительно) памяти. Я, Мелани Вэйр. Она ничего не сделала, и в первые пять минут я испытала дикий порыв придушить Дэю за то, что она заставила меня пережить. А потом она вылила на меня очередной ушат своего прошлого, и я посмотрела очередное кино-аттракцион неслыханной жестокости.

Во мне будто повернули переключатель восприимчивости. То, что раньше выворачивало душу наизнанку, теперь нанизывалось мертвыми бусинами слов на проволоку сознания. Я стала жестче. Не знаю, хорошо это или плохо, но как есть.

К счастью для меня, я родилась в двадцатом веке, смотрела много боевиков и фильмов ужасов, поэтому её реалистичные откровения, запертые в безэмоциональном вакууме отходняка не отправили мою психику к праотцам, а меня саму в обморок благородной девицы. Вот только когда смотришь боевик, ты знаешь, что все это понарошку. И совсем другое дело, когда в тебе сидит существо, убивающее так же легко, как я вскрываю банку с содовой.

Вряд ли у меня когда-нибудь получится смириться с этой стороной Дэи. Я уже не знаю, как её назвать – женщиной или существом. Хотя все её мужчины… или существа, явно придерживаются мнения, что она чуть ли не эталон чувственности. Должно быть, чтобы так думать, надо самому быть измененным. Все эти оргии на крови и секс, от которого волосы дыбом на всех местах… бррр, мерзость! Когда твоя кожа разодрана, а ты сама извиваешься от боли… Скажите на милость, как можно ловить кайф от такого?

Мне было до жути жалко блондинистого парня, которого она поимела во всех смыслах. Какое бы он не имел отношение к Дариану, ни один человек, ни одно существо не заслужило подобного обращения. Она возненавидела своего создателя, так почему ведет себя так же?

Про Натана я молчу. Ему здорово досталось, но он сам от Дэи ушел недалеко.

– Все.

Она ответила в тот момент, когда я уже подумывала пойти выкинуть торт, который оставила в ванной и отрезать кусочек от того, что стоял в холодильнике.

– Ага. Я-то думала, что ты мне в красках расскажешь, как вы избавились от Дариана.

– Я рассказываю только то, что имеет значение для меня. Мы не избавились.

– И ты до сих пор жива? Странно.

– Ничуть.

– Что было потом? – я не собиралась больше щадить её психику, нервы и вообще налаживать отношения. По большому счету, мне было все равно, какие потаенные чувства внутри Дэи я смогу зацепить. Она сама хотела летописца в моем лице, пусть теперь наслаждается.

– Я тебя показывала. Перед встречей с Дарианом мы с Натаном обрели друг друга будто впервые.

Ох да, то «показывала» я запомнила хорошо. Эта трансляция вышибла меня с поля боя во время борьбы за свое тело.

Что, кстати, было весьма и весьма странно. Она все-таки позволила себе чувство, от которого так долго бегала и пряталась. Впустила его в себя, расплескав по каждой клеточке израненного существа. Уж не встреча ли с тем блондином сделала это возможным? Он будто… помог ей… стать лучше?

Звучит фантастически. Но что, если это правда?..

– Натан погиб в Ньюкасле?

– Дариан нас отпустил. Натан сбежал.

– Куда сбежал?

– Не куда, а от кого. От меня.

– Что?!

Если вы думаете, что уже ничто не способно заставить вас вытаращить глаза, тут же случается что-то этакое…

Например, появляется фиолетовая лошадь в зеленый горошек, а на ней синий принц с рогом во лбу, щербатый и абсолютно лысый. Честно, синему принцу я бы удивилась гораздо меньше. Моему изумлению не было предела. Я готовилась к эпичной развязке, а услышала… чушь собачью.

А как же грандиозная битва с суперзлодеем, фейерверки… тьфу, файерболлы, молнии, кинжал в сердце? Правда в случае с Дэей и Дарианом мне было сложно определиться, кто из них суперзлодей, но я все-таки склонялась ко второму варианту. Спишем это на влияние изнутри, потому что мое тело застолбила она. В конечном варианте истории мне виделось, как принц помирает на руках у принцессы, а она над его хладным трупом клянется отомстить злому чародею.

– Кинжал в сердце был, но он не сработал. Ещё одна мысль в таком же ключе, и хладным трупом будешь ты, – она явно не шутила.

Кое-как справившись с собственным сарказмом и шоком, я все же задала более осмысленный вопрос, или даже четыре, разделенных паузами.

– Эээ… что… как… почему?!

– Что именно?

– Что там произошло? Как Дариан выжил и почему вас отпустил? И нахрена, спрашивается, сбежал Натан?

По воспоминанию, где они любили друг друга перед неотвратимой неизбежностью схватки с Дарианом, их чувство перешло на качественно иной уровень. После такого предполагалось, что Натан носит Дэю на руках, а между ними больше не возникают ни её многочисленные любовники, ни тень Дариана.