Дневник Мелани Вэйр

– Отличная квартира, – похвалил Сэт, оказавшись в гостиной. В его взгляде промелькнуло удивление таким возможностям студентки, но он старался не подавать вида. К тому же, ему по-прежнему было не по себе от столь тесного общения со мной. – Какой у тебя вопрос?

– Я сейчас, – Дэя с видом феи, увидавшей нектар, упорхнула в спальню. Вернулась она уже с тетрадью, – вот. Взаимодействие с ионными каналами… – она заглянула через плечо Сэта, будто случайной коснувшись рукой его руки. – В этом случае механизм такой, я правильно поняла?

– Да, – согласился Сэт и нервно улыбнулся. Наверняка он уже сто раз пожалел, что поддался на её провокации. – Все правильно. Ты действительно одна из самых моих талантливых студенток.

Он резко захлопнул тетрадь.

– Зачем ты на самом деле пригласили меня, Мелани? У тебя тоже какие-то проблемы?

«О да, – мрачно подумала я, – у этой особы такие проблемы, какие вам и не снились. С психикой. А у меня – с ней».

Он повернулся к ней и сейчас внимательно, участливо смотрел на неё.

– Ммм… я хотела продолжить разговор про то, что активируется растяжением липидного бислоя… – Дэя с трудом сдержала смешок, перехватывая тетрадь и отбрасывая на диван, а потом переплела свои пальцы с его и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в губы.

Это было чертовски подло с её стороны! Во-первых, потому, что он даже не успел ничего понять, когда оказался в западне её рук и прильнувшего к нему телу. А во-вторых, какой, нахрен, бислой!? Это же мое тело, и реагировало оно однозначно! Я с ума сходила по Сэту, и откровенные прикосновения и поцелуй мгновенно отозвались жаркой волной, прошедшей по всему телу.

Сэт замер. У меня получилось поймать только остаточный шок во взгляде, когда Дэя открыла глаза. А потом он одним движением притянул нас к себе, целуя. Ответ с его стороны заставил меня податься навстречу, прижимаясь всем телом. Я даже не сразу поняла, что она отпустила контроль, зато почувствовала, как сердце заходится в бешеном ритме, а дыхание перехватывает от горячего, будоражащего желания. Не знаю, сколько это длилось. Только его руки на моем теле, прикосновения, сбивающееся дыхание, жар.

– Прости, Мелани, – Сэт отстранился слишком резко. – Мы не должны были… Ты моя студентка и слишком молода. Мне не стоило подниматься с тобой в квартиру.

С каждым словом голос Сэта звучал увереннее. Разумеется, он не мог переспать со студенткой, и для меня тема была закрыта. Я приняла его выбор безоговорочно, собиралась попрощаться и извиниться, но в этот момент Дэя снова ответила за меня.

– Мне три тысячи лет, Профессор, – она провела пальцами по щеке Сэта, по губам, бросив вполне однозначный взгляд на его пах. Как ей удавалось сочетать равнодушие со своим животным магнетизмом, сводящим с ума, шут её знает, – поэтому сказки о дружеских отношениях можете рассказывать кому-нибудь другому. Вы хотите разложить меня прямо на этом диване и трахать до потери пульса. Или на полу. И от того, что я сейчас сказала… Ничего. Не изменилось.

Сердце пропустило пару ударов и камнем ухнуло в пустоту.

Сука!!! Как она могла, после всего, что было?! После того, что он уже пережил?..

Я должна была биться о прутья ментальной клетки в надежде разорвать эту связь пусть даже ценой своей жизни, а вместо этого просто стояла и смотрела. Смотрела, как он меняется в лице.

– Здесь есть скрытая камера? – замешательство Сэта переросло в гнев. Он вновь выглядел подавленным, а от прекрасного настроения не осталось и следа. – Я не занимаюсь сексом со студентками. Счастливо оставаться.

Видеть злость в его глазах было невыносимо. Злость, адресованную мне. Я села на диван, даже не вздрогнув от звука захлопнувшейся двери.

– Я тебя ненавижу, – сказала я Дэе. В моих словах было слишком много пустоты, чтобы в них поверить.

– Девочка, ты понятия не имеешь, что такое ненависть.

– Нет. И ещё понятия не имею, откуда её столько в тебе. Я понимаю, что над тобой издевались, унижали, били морально и физически, что твоя жизнь была кошмаром наяву, но… большую часть этого кошмара сотворила ты сама. И при чем тут он? Что он сделал тебе?! За что?

Я поняла, что наконец-то плачу. Будто разбился невидимый барьер, плотина, удерживавшая бушующее внутри меня отчаяние. Слезы просто текли из глаз, капая мне на руки и расплываясь безобразными пятнами. Мне было больно за него. Избавиться от страха за Сэта, за его одиночество перед лицом предстоящего краха всего живого, я не могла.

– Потому что я так захотела.

Я ожидала, что Дэя сейчас выдаст что-нибудь в стиле: «Это поможет ему стать сильнее и бла-бла-бла», – но ответ оказался слишком простым и жестоким.

– Какая же ты тварь.

– Ты сама позволила ему поехать с тобой, вела душеспасительные беседы. Подпустила к себе ближе. Решила, что контролируешь ситуацию. Нет, Мелани. Не контролируешь, и у тебя не получится ничего изменить. Надеюсь, теперь ты это понимаешь.

– Ты возненавидела Дариана за такие штуки. Не кажется, что у кого-то двойные стандарты?

– Не кажется, что я могу их себе позволить?

Да. Она могла, а мне оставалось лишь утереться. Снова.

– Я не убила тебя, Мелани, потому что ты решила бороться. Если бы в тот день ты добровольно приняла свою участь, не попыталась ничего изменить, мы бы сейчас не разговаривали.

– Ага, – я встала, прошла через комнату и подошла к балкону, распахнула дверь, по-прежнему глотая слезы, – ты меня не убила, потому что тебе стало скучно. Ты лишилась бы любимой игрушки. Ты заперта в моем теле, Дэя, как в тюрьме. Над кем ещё можно издеваться, будучи такой непростительно слабой? Твои скрюченные ментальные конечности подрагивают в ожидании жертвы, ты ждешь, когда снова сможешь сжать руку на чьем-то горле. Ты жила в одиночестве и умрешь в одиночестве. Как и я. Пожалуй, это единственное, в чем мы с тобой похожи.

Я подхватила пачку сигарет, лежащую на полу и вышла на балкон. Закурила, с наслаждением затягиваясь: то ли тело с радостью переняло навязываемую ему вредную привычку, подсев на никотин, то ли сейчас мне было это действительно нужно.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, Мелани. Ты человек, и живешь по своим нормам морали. Которые за тебя придумали другие.

– Ты тоже была человеком.

– Мне это совсем не нравилось.

Я отмахнулась от неё, облокотившись о перила и глядя вниз. Где-то там сейчас Сэт ехал в своей машине, бесконечно одинокий и отчаявшийся.

– Я пережила множество эпох. Войны, эпидемии, прочая дрянь. То, что я тебе показала, всего лишь поверхностный слепок с общей картины. Ромашки в тех цветниках не выживали. Даже будучи измененными.

– Хочешь об этом поговорить? – я докурила сигарету, взяла вторую, усмехнулась.

– Для меня жизнь гораздо проще, чем для тебя.

– О да. Я уже поняла.

На этом разговор считаю закрытым.

В любой непонятной ситуации надо ложиться спать. Не помню, кто это придумал, но рецепт в общем-то неплохой. Сейчас закрою чертов дневник, забуду обо всем и отправлюсь в объятия Морфея. Говорят, там иногда бывает сладко.

Запись тридцать первая. 15 октября. 14:40

Март 2011 г. Монте-Карло – Сан-Ремо.

После относительно мирно разрешившейся в Ньюкасле ситуации, несколько месяцев пролетели незаметно и на удивление замечательно. В Монако Дэя провела всего несколько дней, и теперь планировала уехать отсюда побыстрее. Как минимум, сразу после прогулки. Причиной её раздражения стали богатые идиотки, с которыми она провела полдня и которые до сих пор остались живы лишь благодаря какому-то чуду. У этих куриц мозга хватало только на шмотки, обсуждение мужских достоинств и самолюбование. Они не затыкались ни на секунду, и Дэя периодически закрывала глаза, представляя, что могла бы им устроить.

Среднестатистическая женская глотка способна исторгнуть до тысячи слов в минуту, если не заткнуть её чем-нибудь вроде белья владелицы, но ещё она способна в один миг перейти с воя на ультравизг. Это казалось Дэе забавным: порвать их на кусочки прямо среди бела дня.

Неизвестно, чем закончилось бы обсуждение последнего показа мод, если бы Дэя не почувствовала Его. Мальчишка Дариана. В Ньюкасле ему повезло остаться в живых и дотянуть до появления своего босса. Энергетику блондина она теперь почувствовала бы даже окажись они в одном городе, а не на расстоянии нескольких метров друг от друга. Он закрывался, как умел, но это было равносильно попытке спрятаться за прозрачным стеклом. Дэя не смотрела в его сторону, а вот мальчишка пялился на неё. Причём так, как будто увидел тень отца Гамлета.

Она подхватила пакеты с покупками, игнорируя вопросительные взгляды своих спутниц, и направилась к нему. Заметив блондина, дамочки хором издали звуки, отдаленно напоминающие завистливо-одобряющее хихиканье. Дэя в очередной раз испытала острое желание запихать что-нибудь в их рты, способные издавать эти глупые и малоинформативные звуки, а лучше вырвать языки через глотку.

Она перешла улицу, очаровательно улыбнулась застывшему изваянием блондину – перед тем, как вручить ему пакеты.

– Милая машина, – Дэя провела по капоту черной «Мазератти» ласкающим жестом, как по плечу любовника. Блондин справился с шоком достаточно быстро: по всей видимости, Дариан забыл поставить его в известность о том, что не оторвал ей голову.

– Последняя наша общая прогулка закончилась моим заточением в подвале, так что могу подвезти, но на чай остаться не обещаю.

Наглости мальчишка не растерял, и Дэя только улыбнулась, когда он открыл перед ней дверь.

– А я и не предлагаю. Терпеть не могу чай. Я думала насчёт Сан-Ремо с утра... ты не против? – она провела пальцами по его щеке, наслаждаясь противоречивыми желаниями, которые мальчишка скрыть не сумел. – Конечно, не против. Женщинам надо уступать.

Словно вняв просьбе, мир снова привел к ней интересную игрушку. В прошлый раз игру прервал Натан, но теперь паршивца рядом не было. Дэя не сомневалась в том, что он ещё долго не появится после того, как столь внезапно исчез из поля её зрения. И правильно сделает. Она наблюдала, как блондин бросил куртку на заднее сиденье, оставшись в темно-синем свитере и джинсах. Сегодня он не выглядел, как клон Дариана, и это ей нравилось. 

– Что же ты вообще любишь? – он небрежно сбросил пакеты с покупками в багажник и сел в машину.

– Танцы. И рисовать.

– Что рисуешь? – у него получалось общаться с ней, как ни в чем не бывало. Дэя на мгновение ощутила нечто сродни восхищению. Умение мужчины принять свое поражение, как должное – отменное качество. 

– Проще сказать, что не рисую, – в Монте-Карло было прохладно, не больше плюс тринадцати, но Дэя не любила жару. Возможно потому, что любой жаркий климат напоминал ей о той жизни, в которой она оставила свое бессилие и бесправность.

Не в тему подумалось, что ей безумно нравится его профиль. В целом мальчишка весьма неплох, у него всего лишь один недостаток – Дариан в боссах.

– А как ты развлекаешься? – поинтересовалась Дэя. Хотелось думать, что на самом деле ей все равно, просто очень скучно. Признаваться в странном паталогическом расположении к тому, о кого недавно вытирала ноги, она не рассчитывала. С ним было легко и светло.