Амба

- Это легенда, не факт, что это произошло на самом деле, эту поэму или как её там придумал один из древних, по-моему, греческий писака, так что не воспринимай всё буквально.

- Придумал? – озадаченно спросил Подя;

- А, зачем?

- Не знаю. Наверное, таким образом развлекал людей, люди же любят разные истории, – понимая, что для старика в рассказанной истории осталось много белых пятен, ответил Илья.

- Любят? – грустно, почти про себя сказал старик, а затем, как будто оживившись, воспрянул духом, поднял плечи и голову, продолжил:

- Касса Саман тоже когда-то любить. Той девушки уже нет, старая давно была. Но Касса Саман до сих пор помнит.

- Ну, и? Не томи дедушка, говори, – желая услышать продолжение истории про Касса Саман, приободрился Илья.

- Её звали Сиун, по-вашему Солнце, она вооон там, – Подя указал куда-то на север.

- Жила. Там теперь пусто, один лес и трава растёт, ушли люди оттуда, далеко ушли. Касса Саман много убивать, люди бежать.

- Си и и ун, – повторил Илья имя давно умершей девушки, к которой странное дело испытывает нежные чувства охотящийся на него тигр, внутри которого в свою очередь сидит душа злобного шамана, кому расскажи, бред бредом, но во сне всё возможно.

Илья пока не понимал, как ему может пригодиться имя девушки, которую странным образом любит древний, со съехавшей крышей шаман, практически убивший её ребёнка. Но чувствовал, что Подя не зря назвал ему её имя, поэтому повторил несколько раз странное слово, стараясь его запомнить.

- Твоя может отвлечь внимание Касса Саман, назвав это имя и воспользоваться его замешательством, – продолжал говорить старик.

- Как я могу воспользоваться этим? У меня патроны только с дробью остались, пускай и крупной, но для тигра это, что комариные укусы, – сетовал Илья.

- Для Касса Саман не страшно оружие, он заговорил тело тигра куда переселился, нужно много, чтобы заговор снять или мало, но хитрый. Твоя дам кусочек ацаси[3], он очень злой, колючий, не трогай рукой или открытыми частями тела, плохо будет, сразу помрёшь. Корень тот в огненную воду положи, – говорил старик, а когда Илья, услышав про огненную воду, хотел было что-то сказать, Подя поднял свою сухонькую руку:

- Не перебивай моя, поставь в тёплое место, пускай ацаси настаивается два три солнца. Этим раствором намочи наконечник твоя копья яя. – старик стал расплываться на глазах, а его голос зазвучал как из бочки, - Если ацаси ии, не будет тт, – Подя не успел договорить, как полностью растворился в воздухе, а Илья открыл глаза, почувствовав морозный воздух при вдохе и боль в ступне.

[1] Аяктаку – Сердитая (нанайский язык).

[2] Фанза - Тип традиционного жилища, распространенный в Китае, Корее и на Дальнем Востоке России у коренных народов.

[3] 20) – в конце книги.