Перебирая жизни

Возле него стоял тот самый бомж, на которого пять минут назад указывал цыган, и смотрел на Илью жалостливым взглядом.

— Слышь, мужик, — словно не расслышав просьбу мужичка, оторопело заговорил Илья, — Ты сейчас здесь цыгана не видел?

— Какого цыгана? — непонимающе уставился на Илью тот.

— Ну такого… В шляпе, с бородой, лет пятидесяти. Здесь со мной сидел.

— Неа, не видал. Тебя видал. Цыгана не видал. Ну так как, есть пяток рубликов на похмел? — не унимался бомж.

— Похмелиться хочешь? — спросил Илья, понимая, что к нему тоже подступает то неприятное ощущение, когда организм из алкогольных радостей переходит в стадию алкогольных последствий.

Мужичок радостно закивал и в его глазах затеплилась надежда.

— Тебя как звать-то?

— Виталик я, — суетливо отозвался тот.

— Слушай, Виталик, а давай вместе бахнем?

Виталик расплылся в беззубой улыбке:

— Так а чего же! Конечно!

Илья взглянул не часы. Пять минут двенадцатого. И тут в голове пронеслись слова цыгана: «…ровно в восемь утра…» и, он содрогнулся. «Жуть какая», — подумал Илья, возвращаясь мыслями в реальность.

— Не успели, — с досадой сплюнул он, — выпивку уже не продают.

— Не беда! — радостно подорвался Виталик, — Я тут один ночной магазинчик знаю. Там продавщица женщина хорошая. Всегда мне продает.

— Только я всякую бурду не пью, — ухмыльнулся Илья.

— Так и не надо. Там можно и приличного чего прикупить и закуси всякой. Были бы деньги, — лыбился, вдохновленный предстоящим застольем, Виталик, — А посидеть у меня можно. Я вон там живу, — указал он в сторону ближнего дома.

— На помойке? — съязвил Илья.

— Ну зачем на помойке, — обиделся Виталик, — Квартирка у меня, однушка на первом этаже. Бедненько там, но посидеть есть где.

— Ладно, не обижайся, — поднимаясь со скамейки, примирительно сказал Илья, — Пошли к твоей доброй женщине.

Виталик еще шире заулыбался, подхватил свою грязную сумку с «драгоценной» тарой и бодро зашагал вперед, указывая Илье дорогу.

***

Продавщица небольшого ночного магазинчика, полноватая женщина, лет сорока, завидев Виталика, нахмурилась и с сочувственным вздохом потянулась под прилавок. Скорее всего за бутылкой какой-нибудь дешевой бормотухи. Видать и правда, Виталик был здесь постоянным «клиентом». Но заметив, что тот сияет, как медный таз и, за его спиной появляется довольно приличного вида молодой человек, на ходу достающий из заднего кармана кошелек, она замерла на полпути, выпрямилась и улыбнулась посетителям.

Люда (так звали продавщицу) оказалась довольно шустрой и понятливой женщиной. Сразу смекнула, что нужно поздним покупателям.

Уже через двадцать минут, с полными пакетами добротного алкоголя и приличной закуси, Илья и Виталик заходили в подъезд старенькой хрущевки.

Подойдя к обшарпанной деревянной двери, Виталик толкнул ее ногой и, та со скрипом распахнулась. «Проходной двор», — подумал Илья.

В нос тут же ударила смесь специфических «ароматов»: курева, перегара, пропавшей еды и еще какой-то кислятины. У Ильи, с непривычки, ком подступил к горлу.

Виталик, тем временем, щелкнув выключателем, любовно пристроил в углу сумку с тарой и деловито засеменил на кухню, крикнув на ходу:

— Разуваться не надо!

— Даже не думал, — пробурчал в ответ Илья.

Сидя на маленькой, грязной кухне, где из мебели остался только стол, три табурета, да старенький, ржавый холодильник, Илья смог лучше разглядеть Виталика, который суетливо выкладывал на стол провизию.

Если отбросить все проявления образа жизни Виталика, то можно было сказать, что ему чуть за сорок. Странно, по началу Илье показалось, что тому за шестьдесят. Очень худой, невысокого роста, лысеющий с жиденькой бороденкой и почти полным отсутствием зубов. В грязных черных трико с вытянутыми коленками, синей, заношенной футболке, и, в видавших виды сланцах. Но, что самое странное, всем своим видом Виталик не вызывал презрения или отторжение. Скорее жалость и сострадание.

Уже основательно выпив и изрядно захмелев, Илья, подперев голову рукой, слушал в пол уха рассказ Виталика о его нелегкой судьбе.

Виталик с самого детства рос слабым ребенком. Не в физическом плане. Нет. Просто человеком он был мягким, уступчивым и безынициативным. Жил так, как судьба положит. До тридцати не женился, так как был робок и застенчив. Но уже на четвертом десятке повстречал на своем пути женщину, которая и перевернула его жизнь.

— Лидия Тимофевна моя, — заплетающимся языком говорил Виталик, — постарше меня была на десять лет, но женщиной была со стальным характером. Она на пищекомбинате приемщицей работала, так и меня туда же пристроила. Зажили мы хорошо. Ремонт в квартирке сделали, мебели накупили, на море съездили. О детишках мечтали. Жена хоть и в возрасте была, а не сдавалась. По врачам стала ходить, чтобы, значит, забеременеть получилось.

И чудо свершилось. Лида родила. А когда дочке было полгода, Лида почувствовала себя плохо и, спустя какое-то время, вновь пошла к докторам. Там им с Виталиком был озвучен страшный диагноз — рак.

Виталик всхлипнул, вспоминая прошлое.

А дальше для Виталика начался ад. Лиде становилось всё хуже и, она за полгода слегла. На самого Виталика свалилась двойная ответственность. Мало того, что он вдруг из ведомого и опекаемого вдруг стал главой семьи, на его плечи легла ответственность за маленькую дочку и тяжелобольную жену. В начале ему, как могли, помогали соседи. Но, со временем и они стали заходить всё реже.

Через год жены не стало. И Виталик сломался. Запил он сразу и по-черному. Забывая о маленькой дочке, которую всё чаще стали забирать к себе всё те же соседи. Как и когда, по настоянию соседей, дочку забрала служба опеки, Виталик в пьяном угаре не помнил. А когда спохватился, то, подумав, махнул рукой, решив, что так, наверное, даже лучше.

— Вот и живу я теперь, как придется, — подытожил свою жизнь Виталик, — Где подадут, где нальют, где сам подсуечусь, бутылок пособираю. Вот только квартирка эта у меня и осталась. Как только электричество за неуплату не отключили, ума не приложу. Ну, слава Богу, хоть жить есть где. Пока… — вздохнул он.

Илья еле разлепил смыкающиеся веки и протянул:

— Да уж, судьба…

Потом добавил:

— Слышь, Виталик, у тебя есть, где прикорнуть?

— Конечно, — безрадостно отозвался Виталик, — Там, в комнате диван и тахта. Ложись куда хочешь.

Илья кивнул, поднялся и, шатаясь, побрел в комнату. Как завалился на что-то мягкое и тут же заснул, Илья уже и не помнил.

***

— Виталик! Эй, Виталик! А ну вставай, ханыга!

Илью кто-то бесцеремонно тряс за грудки, бил по щекам и пытался поднять. Вслед за этим в лицо ему плеснули холодной водой. Ничего не соображая, Илья подскочил, сел и уставился вперед. Голова раскалывалась так, будто бы он пил не один вечер, а целую вечность. И еще этот запах. Неужели от него?

Илья попытался сфокусировать взгляд. В комнате было темно. Лишь только свет из кухни позволял увидеть еле различимые силуэты. Рядом, на тахте, спиной к нему виднелась спящая мужская фигура. А над Ильей нависали два субъекта. Один тряс Илью, второй стоял чуть поодаль и, кажется, пытался что-то найти на стене. Щелкнул выключатель. Комната осветилась тусклым светом и, Илья смог разглядеть этих двоих. Тот, что стоял поодаль, был лет двадцати семи — тридцати. Высокий брюнет, в деловом синем костюме и надменной улыбкой на красивом лице. «Слишком смазлив для мужика» — подумал Илья. Затем Илья перевел взгляд на второго и ему стало не по себе. Этот тип был полной противоположностью своего напарника. Здоровенный, лысый детина, в темных джинсах и кожаной куртке. Его, глубоко посаженные глаза горели такой злобой, что казалось он ненавидит весь мир. Была ли эта маска устрашения для запугивания слабых, или эта свирепая рожа сопровождала бугая с самого рождения, Илья знать не хотел.

— Два дня за тобой гоняемся, урод! — орал в лицо Илье лысый, тряся за грудки, — Думал вечно бегать от нас будешь? А?

Собрав остатки мужества, Илья затараторил:

— Мужики, вы меня с кем-то путаете. Я не Виталик.

И сам удивился скрипучести своего голоса с просвистывающими звуками.

— Ага, — ухмыльнулся брюнет, — Как в микро-займе кредиты под залог квартиры набирать, то ты Виталик. А как их отдавать — то я — не я и лошадь не моя.

— А ну вставай, падла! — дернул его вверх бугай.

— Говорю же вам, я не Виталик, — кричал Илья тыкая за спину лысому, — Вон он, спит.

— Вот этот? — манерно поднял бровь брюнет, — А ну-ка, Боря, растолкай второго.

Лысый ухмыльнулся, отпихнул от себя Илью так, что тот опять плюхнулся на диван, развернулся к тахте и стал тормошить спящего. Тот промычал что-то невнятное и приподнялся. И тут у Ильи волосы зашевелились на голове. Проснувшийся мужчина, с копной каштановых волос, торчавших во все стороны, заспанным лицом и, с испугом переводящий взгляд с лысого на брюнета, был ни кто иной, как ОН САМ! Илья подался вперед, удостовериться, что зрение его не подводит. Нет, никакой ошибки. Испуганный, взъерошенный парень, который, казалось, вжался в тахту и не переставал испуганно моргать, был Ильей.

— Так ты утверждаешь, что это Виталик? — улыбнулся брюнет.

Лысый, он же, как оказалось, Боря, зычно захохотал. Илья неопределенно кивнул, не переставая во все глаза смотреть на своего двойника.

Тем временем брюнет достал из кармана потертый паспорт, раскрыл его и, переводя взгляд с паспорта на «двойника», язвительно протянул:

— Что-то не похож.

Затем подойдя к Илье вплотную, сунул тому в нос фото на паспорте.

— А теперь взгляни сюда и посмотрись в зеркало. Хотя, — скривился брюнет, — у тебя сейчас такая рожа, что я и сам начинаю сомневаться, что ты и есть Виталий Сергеевич Дегтярёв.

Но Илья его не слышал, он, как во сне, сидел и пялился на самого себя.

Не увидев от Ильи никакой реакции, брюнет вздохнул и обратился к лысому:

— Боря, будь добр, проводи молодого человека на выход.

— Ну чего расселся? — грозно рыкнул на «двойника» лысый, — Давай на выход! И попробуй только кому-то растрындеть. Ботало отрежу. Усёк?

«Двойник» испуганно кивнул, соскочил с тахты и, как ошпаренный, рванул в сторону двери.

Как только захлопнулась дверь, брюнет посмотрел на Илью и деловым тоном сказал:

— А с вами, Виталий Сергеевич, мы вот как поступим. Сейчас мы проедем в адвокатскую контору. Там вы подпишите кой-какие бумаги и, сразу же мы вас отправим на новое место жительство.

— Какое новое место жительство? — еще не придя в себя от случившегося, спросил Илья.

— Два на метр, — хохотнул было бугай, но заметив яростный взгляд брюнета, осекся и замолчал.

— В область, в деревню, — продолжил брюнет, — Там и воздух свежий, и природа замечательная. Может там и пить бросишь, здоровье поправишь. А квартира твоя, Виталик, будет продана за долги. И заметь, в этом нет нашей вины. Ты сам знал, на что шел, когда набирал кредиты.

И, словно взбодрившись, воскликнул: