Сила, с которой нужно считаться

Глава 11

Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни.

Альбус Дамблдор.

— Грейнджер, это было на самом деле? После этого у нас был секс?

— Что? Малфой, о чем ты…

— У нас был секс в седьмом номере «Дырявого котла»?

— Еще вспомни о том, как я ударила тебя на третьем курсе.

— Грейнджер!

— Да, был! Но тебе не кажется, что сейчас не время…

— Ты не видела?

Гермиона обмякла в руках Драко, который тряс ее как липку, пока задавал свои нелепые вопросы.

— Видела. Ты тоже?

— Да, сначала я был… как бы… тобой, и ты… мы… ты говорила с Поттером… Теперь я знаю, откуда у него эти нелепые теории… — Драко осекся, складывая картинку в голове. — Не важно. Потом какого-то черта оказался в «Дырявом котле», уже собой. А ты?

— Тоже «Дырявый котел». Но в твоей шкуре. То есть я осознавала себя, но смотрела на… вечер твоими глазами. Потом мне показали... разговоры с Гарри и с тобой. Давние. Пережила их заново.

— Как я — вечер в «Дырявом котле», которого в упор не помню. Чертовщина какая-то. Не знаю чар, которые позволили бы…

— Малфой, потом. Подумаем об этом потом. Насущный вопрос, как нам выбраться из этого дерьма.

Драко опешил. Он настолько погрузился в мир из снов-воспоминаний, что почти не осознавал действительность, в которой они сидели в сырой норе, вцепившись друг в друга, ориентируясь только на звук голоса и тело под пальцами.

— Гоменум Ревелио! Люмос! — сделал он то, что должен был сделать сразу, как пришел в себя. Малфой помнил фиаско с головным пузырем до того, как его сморил внезапный сон (или что это было?!), но не мог придумать ни одного разумного объяснения, почему чары не сработали бы здесь: нейтральная зона осталась позади, до эпицентра места силы они не добрались (не таким длинным был подземный полет, да и ощущения не те). Магия привычно поползла по руке, на целое мгновение отлегло от сердца, но… то, что зажглось на кончике палочки уступало в яркости тлеющей спичке, а тень, ушедшая на поиски человека после первого заклинания, была почти невидимой и двигалась со скоростью ползущей улитки. — Люмос Максима, Люмос Салем, — попробовал он снова с тем же результатом. Элементарные чары дошкольного уровня вымотали его, будто он несколько часов кряду сражался на магической дуэли или проводил сложный ритуал.

— Не расходуй силы! — вскинулась Грейнджер.

— Откуда ты знаешь, что колдовство здесь их вытягивает?

— Я… я не знала, — растерялась Гермиона, — просто результат говорит сам за себя.

— Три попытки создать Люмос, а я чувствую себя как после трехчасового спарринга с Поттером.

— После трехчасового спарринга с Гарри ты бы себя не чувствовал.

— Не веришь, что я…

— …смог бы это пережить? Неа.

Драко прикусил язык, чтобы не опуститься до уровня пуффендуйского первогодки, доказывая, что минимум раз в неделю превращает выжившего мальчика в грушу. Ну или тот его. Как когда.

Наконец Гоменум Ревелио закончило исследование доступного пространства, никого, кроме них, не обнаружив.

— Телефон в чехле? — вернулся Драко к насущным проблемам.

— Да, но аккумулятор на исходе. Твой?

— Та же херня.

Гермиона извлекла из кармана сотовый и включила фонарик. Темнота противилась, не желая уступать свету. Осветить получалось только пространство вокруг руки.

— Не разделяемся. Шаги — небольшие, скользящие, свети на уровне солнечного сплетения, не размахивай телефоном.

В кои-то веки Гермиона не воспротивилась мужскому произволу — была слишком вымотана эмоционально, чтобы вступать в конфронтацию и отстаивать право на принятие собственных решений, даже напоминать о подготовке, которую прошла, не стала, только заметила:

— По-хорошему, нам бы встать спина к спине.

— Без второго фонаря бессмысленно, садить телефоны одновременно — тоже. Мы одни, это проверено Гоменум Ревелио. Да, будь кто-нибудь здесь, нас убили бы, пока мы дрейфовали… где бы мы ни были. Который час?

Гермиона взглянула на экран.

— Час пополудни, — едва она заметила время, как телефон выключился.

Отсутствие зрительной информации обострило остальные чувства. Дыхание Малфоя шевелило волосы на голове, его рука крепко держала поперек корпуса, в прижатой к ее спине груди колотилось сердце. Быстро и совсем не успокаивающе.

— Попробуем исследовать комнату на ощупь, — снова раскомандовался Драко, Гермиона не была уверена, что он почувствовал ее кивок, но вперед они двинулись синхронно.

Помещение оказалось то ли круглым, то ли овальным — не обнаружилось ни одного угла. Впрочем, углы не единственное, чего здесь не было: ни одного углубления, ни единой выпуклости, даже захудалого корешка, торчащего из стены (земляной, если судить по запаху, гладкой и слегка влажной), и, конечно, ничего похожего на выход.

Чтобы измерить периметр пришлось разделиться, Малфой остался на месте, Гермиона по стеночке обошла комнату, сделав для этого тридцать шагов. Затем Драко решил изучить высоту. Выяснили, что Грейнджер, сидящая у него на плечах, вытянув руки, может кончиками пальцев дотянуться до потолка в районе стены, а дальше потолок формирует что-то вроде небольшого купола. Ползание по полу тоже не дало результата. Угадать, из чего он сделан, полагаясь на ощущения, не вышло, но это точно не было ни землей, ни камнем. Они сдались и уселись передохнуть прямо посреди своей камеры, прислонившись плечом к плечу. Гермиона достала завалявшийся в кармане энергетический батончик и, невзирая на протесты, разделила поровну, а затем, невзирая на еще более активные протесты, наколдовала по глотку воды.

Заклинания действительно высасывали энергию, словно она не Агуаменти использовала, а наколдовала Аква Эрукто масштаба цунами.

Драко, не меняя позы, извлек из кармана свой смартфон и включил фонарик. Его гаджет давал луч посильнее. Направленный поток света рассек неестественно густой мрак до самого потолка. Около стены слева от них зияла дыра.

— Через нее мы сюда свалились, — констатировала Гермиона очевидное. — Может…

— Выбраться этим путем нереально, — скучающим тоном сообщил Малфой, но она все равно настояла на попытке. Ей даже удалось встать на плечи напарника ногами под его недовольный бубнеж о грации громамонта. Но даже из этого положения втиснуться в лаз не получалось. Руки соскальзывали по гладкой влажной земле, результатом эксперимента стали обломанные и без того короткие ногти.

— Не выйдет, — признала Грейнджер.

— Я это говорил еще до того, как ты оттоптала мне плечи и вырвала половину волос.

— Бедный, бедный ты, — она соскользнула вдоль тела Малфоя вниз. Он не спешил отстранять ее, снова пытаясь рассмотреть что-то наверху в свете фонарика. — Светишь не туда, нужно еще раз исследовать пол. С ним что-то не так.

Именно в этот момент в световое пятно на потолке попала руна.

— Перт, — автоматически назвала ее Гермиона.

— Кладезь памяти, — на этот раз Малфой выбирал толкование, не колеблясь.

Пол под их ногами исчез, как не было, и они полетели вниз.

Полет был коротким, и приземлиться удалось на ноги. Драко, чьи пятки пострадали второй раз за день, тихо выругался. В глаза ударил свет. Магические светильники, находившиеся в нижнем помещении, взмыли под потолок к руне.

На этот раз первой пришла в себя Гермиона. Рефлексы, отточенные до автоматизма за годы практики, заставили ее встать спиной к Драко и просканировать увеличившееся футов на десять вниз помещение блоком выявляющих чар. Но ни людей, ни какой-либо враждебной магии не обнаружилось.

Рваный выдох Драко заставил Грейнджер обернуться через плечо.

— Скажи мне, что я ударился головой и это глюки, — прохрипел он.

— Ты приземлился на ноги. Я тоже, — начала она назидательно, а закончила почти шепотом: — И глюки у нас, похоже, общие.

Они с Драко — то есть не они, а их полупрозрачные фигуры — совокуплялись над одним из Омутов памяти, коих в комнате навскидку было более десятка: старинные каменные чаши с рунами по ободкам, портативные думосборы, похожие на те, что используются в аврорате, небольшие емкости для домашнего пользования. Над каждым Омутом клубился серебристый дымок, который складывался в подвижное изображение, транслируя заложенное в них, словно фильм. Порнофильм.

— Грейнджер, это было?

— Что?

— Скажи мне.

— Да. Вроде. Наверное.

Ее взгляд прикипел к двум сплетающимся полупрозрачным телам и искаженным страстью лицам. Призрачный Драко брал призрачную ее сзади, прижимая рукой ее голову к невидимой поверхности.

— Черт, это тоже было?!

Она перевела взгляд на изображение, сформировавшееся над соседним Омутом, где стоящий на коленях Малфой жестко насаживал ее на член, развернув лицом к себе и удерживая за бедра; а затем к третьему, где, сцепив руки в замок в ее волосах, глубоко трахал в рот. Именно сюда смотрел Драко. Судя по его подрагивающим ноздрям и расширенным зрачкам, ошеломление уступало место возбуждению. Гермиона и сама возбудилась. Движимая любопытством, она прижалась спиной к груди Драко, заводя руку назад, чтобы нащупать твердый бугор на его брюках.

— Что ты… — зашипел он.

— Ты обвинял меня, что я трусь, когда я сидела у тебя на шее и всего лишь пыталась добраться до потолка. Теперь твоя очередь, — сказала она, продолжая поглаживать его.

— Грейнджер, ты в своем уме?! Нам нужно сохранять холодную голову.

Гермиона знала это, как знала и то, что сохранять ее в таких… условиях нереально, а лучший способ унять напряжение — сбросить его.

— Нечего стесняться. Визуальная стимуляция. Глаза транслируют информацию в мозг, вентромедиальная кора воспринимает ее и передает лимбической системе…

Драко усилием воли отключил восприятие звука, менторский тон совсем не остужал его пыла. Происходящее над третьим справа Омутом выглядело как руководство к действию по завершении лекции. Он осторожно убрал женскую руку с топорщащихся штанов (позор — возбудился как пубертатный подросток от развратных картинок!) и развернул Грейнджер к себе лицом. Если смотреть в глаза… Оказалось, совсем не просто смотреть в глаза, когда в памяти вспыхивают картинки, на которых эти глаза блестят от страсти.

— Ты не понимаешь?! Он… они украли мое воспоминание.

— Нет. Исключено. Здесь не фрагменты твоего украденного воспоминания, если ты об этом. Оно у меня, Драко. Там, где никто не найдет, — в антураже комнаты ответ прозвучал неоднозначно, Гермиона уточнила: — В одном из отделений сумочки, которую могу открыть только я.

— Но как тогда…

Она взглянула на что-то позади него, и в карих глазах мелькнул испуг.

— Думаю, кто-то забрался мне в голову. Я не настолько хороша в окклюменции, как ты, — Грейнджер очень старалась больше не коситься за его плечо, но нарочитое игнорирование привело к обратному результату — Драко посмотрел именно туда.

— Что? Но этого не было!

— Да, — сухо согласилась Гермиона, пряча глаза.

— Я не был в Азкабане. Никогда не был! — Малфой замотал головой, разглядывая копию себя, только грязную и заросшую, влекомую по коридорам тюрьмы более юной копией Грейнджер, отбивающейся от охранников заклинаниями. Омут рядом показывал их обоих в магловских молодежных шмотках. Полупрозрачный Драко держал на коленях картонное ведро с условно съедобным аналогом магловского пенопласта и смотрел на экран, лапая Грейнджер за коленку. Эти незамысловатые сюжеты позволили несколько прийти в себя, но…