Любовь, смерть и роботы. Часть 1

— А мне кажется ты посвятил свою жизнь деньгам, — тихо сказала Ирвина. Она скрестила руки перед собой, презрительно уставившись на него. — Только не надо пурги про то, что ты делаешь нам одолжение. Ты принимаешь крупные спортивные ставки, ты и еще несколько человек в городе. Тесная группка друзей, у которых все под контролем. Вот как это работает, и как это всегда работало. Я тебе скажу, как все пройдет сегодня. Практически каждый зритель поставил на "Хищников Сонни", фаворита боя. Поэтому вы со своими ребятами решили заработать. Дать нам десять тыщ за падение, и после боя вы получаете мега-прибыль.

— Пятнадцать тысяч, — ответил Дикко, сохраняя полное спокойствие. — Пожалуйста, примите это предложение, я прошу вас как друг. То что я сказал — сущая правда, несмотря на то, что вы приписываете мне корыстные мотивы. Когда-нибудь ведь вы все равно проиграете.

Он повернулся ко мне, взглянул почти умоляюще.

— Ты боец команды, по природе должна быть самой прагматичной. Насколько ты уверена в своих умениях? Когда ты на арене, бывают ли у тебя моменты сомнений, когда твой оппонент совершает что-то чрезвычайно ловкое. Не может быть, что ты настолько самонадеянна, что веришь в свою неуязвимость?

— Нет, я не неуязвима. Но у меня есть преимущество. Вам не приходило в голову, что то, что я постоянно выигрываю — неспроста?

— Я слышал несколько версий.

— Ничего необычного, несмотря на то, что никто другой не может воспользоваться таким же преимуществом. Видите ли, я не могу проиграть "Городским горгонам", пока Саймон является их бойцом.

— Я что-то не понимаю. Результат поединка не может быть предопределен.

— Еще как может. Если бы у "Городских горгон" бойцом была женщина, я бы подумала о том, стоит-ли взять ваши деньги. Но в этом моя уникальность, сейчас нет ни одной команды, в которых женщины управляют зверьми.

— И в этом твое легендарное преимущество, вера в то, что женщины дерутся лучше мужчин?

— Тут важна мотивация, поэтому-то нам приходится использовать "сближение" для контроля зверей. У этих созданий, которых мы производим на свет нет аналогов в природе. К примеру, вы не можете взять мозг льва и вшить его в Ханивора. Несмотря на все его инстинкты охотника-убийцы, лев не сможет разобраться в сенсорике Ханивора, не сможет эффективно использовать все его конечности. Поэтому мы вживляем зверям био-процессоры, а не мозги. Но процессоры все еще на дают того, что нам надо. Для этих программ бой не может быть чем-то большим, чем сложная серия проблем, трехмерная игра в шахматы. Атакующий удар делится на сегменты для анализа и подготовки соответствующих ответных действий. К этому времени любой полу-соображающий противник уже разорвет тебя в клочья. Никакая программа не создает чувство неотложности, помноженного на инстинкт, активированный паникой. Полнейшее варварство, если хотите. Люди как никто другой подходят для такого рода ситуаций. Поэтому мы и используем технологию сближения. Зверь становится физическим продлением человеческого разума, нашей темной стороной, во всем ее неприкрытом ужасе. Вот она, основная привлекательность, которой фанаты пришли сегодня поклоняться, Дикко, полноценный звериный инстинкт. Без наших марионеточных бестий мы, бойцы, дрались бы на ринге сами. Мы бы убивали друг друга, без вариантов!

— И что же, ты, получается, самая дикая из всех? — спросил Дикко. Он обвел взглядом команду, всматриваясь в их каменные лица, ища подтверждения.

— В данный момент — да, — сказала я и впервые добавила яда в голос. Я увидела, как девчонка немного напряглась, ее зрачки заинтересованно расширились.

— Около года назад меня схватила районная банда. Никакой на то причины не было, просто я оказалась не в том месте не в то время. Знаешь, что они делают с девушками, Дикко? — я чеканила слова, не спуская с него глаз. Его маска начинала давать трещину, стали вылезать просветы человеческих эмоций.

— Вижу, всё ты знаешь. Групповухи были не такими уж и ужасными, всего-то пару дней они со мной забавлялись. Но после этого они решили хорошенько покромсать меня своими ножичками. Есть у них желание поставить жертве клеймо, чтобы все видели насколько они круты и жестоки. Вот почему, когда "Городские Горгоны" пошлют на ринг своего Турбораптора, я разорву этого ублюдка в клочья настолько мелкие, что от него останется только кровавый туман. Я это сделаю не из-за денег, не для статуса, а только потому, что в действительности я режу этого говно-мужика Саймона.

Я делаю шаг в сторону Дикко, угрожающе поднимаю руку:

— И ни ты, ни кто другой не сможет меня остановить. Ты понял это, говнюк?

Одно из щупалец Ханивора начинает медленно разворачиваться, еле заметное движение в мутной воде цистерны. Дикко периферийным зрением ловит возбуждение зверя, выдает очередной жеманный поклон.

— Послушайте, я не собираюсь на вас как-то давить, но прошу все же обдумать мое предложение, — он чеканно разворачивается на каблуках, щелчком пальцев призывает девчонку следовать за ним. Она вылетает следом.

Команда подбегает ко мне, улыбаясь, крепко обнимая меня.