Сны пустыни

– Это и есть ложка, – уверенно кивнул седобородый. – Из серебра. Предметы повседневного обихода, как можно заметить, весьма напоминают наши: вот гончарный круг, вот мельничный жернов, это шкатулка из яшмы с растительным орнаментом, это чугунное кольцо для факела, это наконечник стрелы, – указывал он. – Как известно, глина хорошо сохраняет звуковые колебания, имевшие место в процессе изготовления изделий из неё. Вот с помощью этого сосуда и структурного сканера нам удалось услышать древнюю речь, звучавшую более миллиона лет назад. Дервидане знали бронзу, железо, умели выплавлять коррозионностойкую сталь, что является показателем высокого уровня знаний, достигнутого их мастерами. И тем более удивительно, что в позднейших слоях мы не находим и следов этой высокоразвитой культуры. Такое впечатление, что некое бедствие постигло цивилизацию дервидан, – развел руки Женя. – Что-то – быть может, голод или эпидемия, – заставило их бесследно исчезнуть.

– Что ж, давайте пройдем на участок, – предложил ведущий. – Вы упоминали, что обнаружили неплохо сохранившиеся жилые дома…

Петр нажал на паузу. Некая мысль, возникавшая у него всякий раз при просмотре этого интервью, вновь замаячила на горизонте. Что-то смутное, насчет исчезновения и технологий…

– Опять ты здесь сидишь! – сбил все его умопостроения Семён. – Мы дверь через полчаса вскрываем, не желаешь поприсутствовать?

– Мм? Ах, да, дверь, – ответил Петр, рассеянно наблюдая, как товарищ собирает со стола кисточки.

– Камеру не забудь, – проворчал Семён, удаляясь.

Петр появился на площадке возле двери минут через двадцать. Седобородый руководитель экспедиции уже ощупывал косяк – непонятно, только, зачем, – сканеры ведь ясно показали, что плита должна уходить вбок при срабатывании механизма открывания. Вся поверхность двери была покрыта мелкими петроглифами, высеченными резцом и окрашенными. Краска, впрочем, большей частью уже осыпалась.

Поскольку рычага, открывающего запор, так и не нашли, Женя дал добро на прямое вскрытие. Два робота прорезали щель под основанием двери, подложили импровизированные рельсы – пару стальных реек, и сейчас допиливали плиту микросоером с боков и сверху.

– Заодно и экспонат получится, – вполголоса заметил Семён. Дверь седобородый планировал отправить на Землю с первым попутным транспортом.

В камне что-то щелкнуло, и роботы остановились.

– Готово, – отошел от плиты Женя.

Александр включил лебёдку, и нити из сверхпрочной синтетики, укрепленные в теле плиты, осторожно потащили дверь на себя. Петр прикинул толщину этой створки: на глаз – сантиметров пятнадцать.

За порогом обнаружилась лестница, ведущая вниз. Седобородый вооружился фонариком и полез внутрь. Через минуту из вскрытого помещения донеслось его сдавленное восклицание.

– Спускайтесь, ребята! – позвал он остальных.

Лестница уводила вглубь на три метра и оканчивалась у входа в просторное помещение с высоким потолком. Два ряда витых колонн уходили к арчатым сводам, вдоль стен тянулись столы, в центральной части располагалось нечто, напоминавшее алтарь.

– Поразительно, просто поразительно! – безостановочно твердил Женя, водя фонариком по сторонам.

Его восторги относились главным образом к тому факту, что все предметы, находившиеся в зале, включая колонны и столы, были сделаны из прозрачного стеклоподобного материала. Лучи фонарей отражались бесчисленными бликами на изгибах сосудов, поверхностях стен, многочисленных осколках, усеявших всё видимое пространство.

– Вряд ли это склеп, – высказал мысль Александр. – Больше похоже на какой-то храм.

– В котором похозяйничала стая бабуинов, – добавил Петр. – Видимо, их заперли тут в наказание.

– Тел не видно, – пожал плечами молодой человек. – Это могло быть и землетрясение.

– На землетрясение не похоже, – возразил седобородый. – Видите? – указал он на предмет, смахивающий на авангардную люстру, валяющийся рядом с «алтарем». – Эту штуковину не сбросили, её аккуратно положили. А осколки вокруг разбросали для правдоподобности, чтобы тот, кто взглянет на этот бардак, поверил, что всё здесь уничтожено.

– Зачем? – удивился Петр. Он продолжал снимать разгромленный интерьер хрустального зала. Роботы притащили осветители, сейчас в помещении едва ли нашлась бы хоть маленькая тень. – Зачем кому-то устраивать подобное? И кого это должно было убедить?

– Чего не знаю, того не знаю, – вздохнул Женя. – И вообще, это просто моё предположение.

Она вновь была на площади пустого города, погружённого в сумерки. Но на этот раз безмолвие каменных стен нарушил звук. Он доносился со стороны дворца, тихий, но отчетливый, как биение сердца. Звук приближался, вскоре стало ясно, что это шаги. Не успела она испугаться, как из-за дверей дворца появился ребёнок и поманил её к себе. Она едва сдержала возглас – он был так похож на своего отца! Без колебаний она бросилась к ребёнку, а он снова вошел во дворец, словно маня её за собой.

Внутри, в залах и коридорах, вместо ковров и гобеленов росла шелковистая трава, и вился виноград, потолком служили кроны высоких деревьев, свободно пропускавших золотистый солнечный свет – здесь был день, в отличие от остального города. Она шла следом за мальчиком, удивлённо озираясь и стараясь запомнить все детали этого яркого сна.

Вскоре юный провожатый привел её в одну из комнат, напоминавшую скорее летний луг, с цветами и жужжащими пчёлами, чем жилое помещение. На пне, который в реальности был, вероятно, столом… Какой реальности? Неважно. На пне лежал свиток, исписанный петроглифами. Ребёнок взял рукой один из символов, нанесённых на пергамент, подошел и вложил этот петроглиф ей в грудь.

То, что она почувствовала в момент, когда его маленькая рука коснулась самого её существа, было выше всяких сил и слов. С сожалением она осознала, что вот-вот проснётся.

* * *

Я – Агаметон, царь Хемиталы. Моё царство стоит на незыблемых законах, которым подчиняются и пахари и престолонаследник. Для всякого дела, полезного стране, найдётся место, время и средства. Величайшим счастьем для любого моего подданного является служение Хемитале, и самым страшным наказанием для него будет изгнание за пределы Родины. Во всех храмах моего царства вместе с дымом благовоний возносятся благодарности богам, сотворившим эту страну.

Был восемьдесят четвертый год моего пребывания на троне, месяц Жаркого Солнца, когда один из моих советников, Селик, принес весть о крупном успехе Зерведа, разгромившего десятитысячное войско повстанцев в северо-западной области Вильд.

Несмотря на то, что эта победа была действительно знаменательной, она не принесла мне радости. Вот уже несколько лет пожары восстания тлели во многих областях, разгораясь опасным пламенем, стоило только неуловимому варвару появиться среди мятежников. Север, запад и юг страны не желали успокаиваться, кое-где повстанцы выступали в открытую, не дожидаясь прихода варвара в их область. Мне пришлось увеличить количество стражников, следящих за порядком, почти втрое. Лишь на востоке смутьян не нашел поддержки среди населения, да центральные районы Хемиталы оставались относительно спокойными. Древние свитки, повествующие об истории государства, описывали нечто подобное, называя это началом гражданской войны. Изучив эти сведения, я решил, что приложу все усилия, задействую все средства, могущие предотвратить дальнейшие боевые столкновения между моими подданными.

Всё упиралось в варвара, это я понял с самого начала. Избавившись от него, мы постепенно погасили бы пожар восстания. За эти несколько лет я много раз подсылал к нему убийц, но они либо терпели неудачу, расплачиваясь собственными жизнями, либо упускали его, либо, что порядком уязвляло моё самолюбие, присоединялись к смутьяну.

Я велел позвать Невелата, сведущего в естествознании, и, когда он пришел, сказал:

– Советник, необходимо создать оружие, позволившее бы уничтожить варвара неким способом, м-м… Таким способом, который явился бы для него сюрпризом. Ибо обычные методы в данном случае не работают.

– О проникающий в суть вещей! – ответил Невелат. – Один из учёных проводит сейчас опыты, пытаясь пленить сгустки небесного огня, что посылают нам боги во время грозы. Если ему это удастся, мы сможем овладеть силой неописуемой мощи. И направить эту силу против варвара.

– Хорошо, – кивнул я и велел позвать Турлата, знатока движений звёзд. – Советник, – обратился я к нему, когда он появился, – помнится, одиннадцать лет назад ты говорил, что должен родиться Непобедимый. Сбылось ли твоё предсказание?

– О даритель света знания! – поклонился Турлат. – В великом городе Махадаре, столице твоего царства, одиннадцать лет назад действительно родился человек, о гороскопе которого я имел честь поведать. Признаюсь, я взял на себя смелость приглядывать за ним, наблюдая за его ростом и развитием, ибо подозревал, что однажды ты спросишь о нём.

– Так что, он действительно не знает поражений? – с недоверием спросил я.

– О четвертый угол небесного квадрата! – ответил советник. – Боюсь, это свойство ещё находится в скрытом состоянии, ведь он пока слишком молод. Сейчас он – смышлёный мальчуган, ничем особенным не отличающийся от своих сверстников. Согласно указаниям звёзд, его сила проявится в семнадцать лет.

– Имеет ли он представление о том, кто он и какими талантами обладает?

– О формирующий облака! Я не открывал ему этого. Но, согласно прогнозу, это и не требуется.

– Что ж, – задумчиво проговорил я. – Если он будет готов лишь через шесть лет… Турлат, можешь ты спросить звёзды о гражданской войне? Когда нам удастся, наконец, победить?

– О держащий поводья власти! Я спрашиваю небо об этом каждый день. И всякий раз оно отвечает, что в этой войне не будет победителя, – советник виновато склонил голову.

– Гм, – поперхнулся я. – Спасибо за правду, Турлат. Но, для блага всех нас, надеюсь, небо ошибается.

– О вдохновитель ветров! – устало вздохнул советник. – Небо никогда не ошибается. Однако, – поднял он взгляд, – ошибаться могу я. И я молю богов, чтобы предсказанное оказалось моей ошибкой.

* * *

– Женя сейчас подойдет, – сказал Петр, опустившись на стул и пододвинув поближе блюдо с куриными окорочками.

В комнате отдыха археологической базы витала праздничная атмосфера, стол ломился от угощений – незамысловатых, но, как точно подметил Семён, зато их было много. Из напитков наблюдались кола и лимонад. Александр включил музыкальный канал – негромко, чтобы не мешал беседе, Марина водрузила в центр стола пирог с яблоками и вишней, Семён сделал серпантин из эластичной фольги, в которую были обернуты новые «Шлиманы», и развесил его по всей комнате.

– Начальство не опаздывает, – проворчал Александр, настраивая камеру – он собирался заснять посиделки.

В дверях, легок на помине, появился седобородый руководитель экспедиции.

– Вот! – торжествующе поднял он руки с бутылкой шампанского в каждой. – Стащил у немцев. Что это у вас в бокалах? Лимонад? Выливайте обратно.