Сны пустыни

– Это потрясающе! – комментировал вечером съёмки седобородый.

На экране чередой проходили большие залы и маленькие комнаты, сверкавшие роскошью и драгоценностями. За несколько часов из дворца вынесли тысячи артефактов, в большинстве своём из золота и серебра, всё это богатство необходимо было описать и внести в каталог, чем сейчас и занимались остальные члены экспедиции. И это было только начало, дворец был забит ценнейшими произведениями древнего искусства как шкатулка модницы – бижутерией. Женя подумывал о том, чтобы вызвать в помощь добровольцев из РГО.

Впрочем, как истинного ученого, его в первую очередь интересовали пергаментные свитки и роспись, покрывавшая стены и потолки помещений.

– Потрясающе, – бормотал Женя словно заведенный.

Камера показывала убранство одной из комнат, использовавшейся, по-видимому, в качестве кабинета. На многосекционной подставке из дерева покоились многочисленные свитки, вдоль стен стояли урны с землёй, возможно, там раньше росли цветы. Стены, помимо фресок, изображавших шествие царя по улицам города и охоту на диковинного зверя, были украшены крупными хрустальными полусферами. Профессор Шнитке полагал, что они каким-то образом связаны с системой освещения внутренних покоев дворца. На высоких бронзовых подставках располагались артефакты необычной формы, назначение которых ещё предстояло установить. На полу валялась груда тряпья – то ли одежда хозяина, то ли упавшие сверху полотна, с помощью которых вентилировали помещение. Лежанка, покрытая остатками шкуры и конторка из мрамора с набором письменных принадлежностей довершали обстановку комнаты.

– Женя, – оторвала профессора от экрана Марина, – можно я возьму это колечко, на память? – показала она один из артефактов. – Оно из бронзы, без надписей и камня, ценности почти никакой…

– Марина, мне для вас и бриллиантового шлема не жалко, – ответил седобородый. – Только учтите, что правительство колонии уже объявило все находки, которые будут обнаружены в ходе раскопок, своей собственностью. Завтра сюда приедет наблюдатель от комитета по культуре, будет стоять возле входа во дворец и записывать всё, что мы оттуда выносим.

– Быстро они пронюхали о драгоценностях, – хмыкнул Семён.

– Шнитке отослал отчет в ЮНЕСКО, – пожал плечами Женя. – Теперь это секрет полишинеля. Нам, кстати, не помешает вывезти кое-что с планеты, пока они таможенный пост в космопорте не поставили. Есть желающие съездить в город?

Все с увлечённым видом принялись рассматривать артефакты, которые описывали. Поездка займет два дня, а на раскопках как раз началось самое интересное, никому не хотелось пропускать новые открытия и находки.

– Я вижу, Петр горит желанием, – подмигнул сотруднику Женя.

– Так и думал, – буркнул археолог.

– Поедешь завтра, возьмешь с собой копии всех файлов и съёмок, вон тот ларец, браслеты, пластину с изречениями, диадему и ту штуковину из Хрустального Зала, – наставлял его профессор. – Я бы и свитки отправил, но, боюсь, они не доедут. В сумку всё сложи, если спросят – скажешь, что купил на распродаже.

– Женя, – обиженно произнес Петр, – не учите доцента. Чай, не в первой.

– Главное, чтобы не в последний, – пробормотал седобородый, возвращаясь к экрану.

Заметив лежащий на конторке пергамент, профессор развернул изображение, увеличил, откорректировал угол обзора – камера вела объёмную съёмку – и вгляделся в петроглифы. Познания в дервиданском у него были пока не важные, Женя смог прочитать только дату – девяносто первый год правления царя. Возможно, неведомый хозяин кабинета взял свиток почитать, а может быть, он его и написал – и тогда становилась известна точная дата происшествия, заставившего обитателей дворца покинуть его, не захватив с собой ни драгоценностей, ни личных вещей. Дальнейшее исследование свитков должно показать, так ли это.

На следующий день Петр встал пораньше, рассчитывая выехать до завтрака. Когда он вышел в комнату отдыха, там уже сидел Александр и выстраивал отряды пехоты на экране монитора – игрушка была посвящена товарищу Македонскому.

– Лучников вперед выдвини, – посоветовал Петр. – А конницу – на фланг.

– У меня тогда центр без защиты останется, – возразил Александр.

– Не быть тебе великим полководцем, – отмахнулся Петр, заваривая кофе. – Потери на поле боя неизбежны, это тебе любой нормальный центурион скажет. Противник увязнет в центре, ты ударишь во фланг – и победа в кармане.

– Слушай, Петруха, – запрокинул голову Александр, – давай я в город съезжу? Марине надо прикупить кое-чего из лекарств, да и насчет больницы пробить.

– Да не вопрос. Когда, кстати, у нас появится ещё один маленький археолог?

– Ждем через две недели.

Ночь царила над миром. Снежные вершины тускло отблескивали в свете звёзд и планет, расположившихся на бархатном небе причудливым узором. Смутные тени облаков проплывали внизу, скрывая спящие долины от нескромных взглядов светил.

На плоской крыше обсерватории теснились угломеры, небольшой телескоп, карта звёздного неба, выполненная на золотом диске из драгоценных камней и макеты небесных сфер, отражающие представления здешних астрономов о небесной механике.

Она обернулась, рассматривая замысловатые приборы, и заметила ребенка. Он стоял возле часов, совмещающих функции календаря, и указывал рукой вверх. Она подняла взгляд и увидела, как в небе вырисовывается некая схема. Круги и квадраты тонкими линиями пронзали покрывало ночи, проходя через яркие звёзды и планеты, треугольники и кресты раскалывали небесную сферу на отдельные кусочки, складываясь в нечто, напоминающее геометрическое соцветие. К сожалению, смысла увиденного она не уловила.

* * *

Я – Агаметон, царь Хемиталы. Моё царство существует ради людей, его населяющих. Любой человек в Хемитале готов поступиться своими личными интересами, если они мешают делу остальных. Единство нашего народа невозможно расколоть, свидетельством чему служит вся история царства. Любые войны и конфликты прошлого всегда заканчивались объединением враждовавших сторон, любые ссоры и недоразумения улаживались к обоюдному согласию. Мы не храним в сердцах обид и огорчений, не питаем ненависти и злобы к согражданам. По всей стране возносятся молитвы богам о продлении мирных дней.

Был девяносто первый год моего пребывания на троне, месяц Первых Всходов, когда гражданская война, длившаяся двадцать лет, наконец закончилась. Один из моих советников, Селик, рассказал, что в северной области Ольшана был подавлен последний очаг сопротивления. Армия Зерведа маршировала в столицу с победой, и я приказал приготовить воинам достойную их доблести встречу. По всей Хемитале было объявлено, что через две недели состоится праздник, придворный скульптор получил заказ на статую полководца Зерведа, а в исторические анналы занесли повествование обо всех перипетиях этой войны.

Но в глубине души я знал, что варвар вернется снова, и потому не выпускал из виду юношу по имени Варгат, прозванного Победоносным. За несколько месяцев, прошедших с момента обретения им силы, он стал весьма популярной персоной. Слухи о его мудрости, выказываемой при беседах с умнейшими людьми, жившими в Махадаре, разлетелись далеко от столицы, и множество народа стекалось в город, чтобы внимать его речам. Я и сам был не прочь послушать, что он там рассказывал, но государственные дела не давали мне такой возможности.

В один из дней Невелат, разбирающийся в законах природы, испросил у меня аудиенции, и, явившись, сказал:

– О взирающий с мудростью! Велика победа уважаемого Зерведа и храбрых воинов, но долгая война ослабила страну, а варвар так и не был уничтожен, и возможность его появления заставляет нас искать средство для того, чтобы остановить его раз и навсегда.

– Твои ученые мужи опять что-то придумали? – догадался я.

– О образец проницательности! – склонил голову советник. – Мы пытались увеличить мощность метателей молний и случайно сделали открытие, которое позволит стереть само воспоминание о ненавистном варваре из умов твоих подданных! Мы нашли способ управлять течением времени.

– Разве это возможно? – удивился я.

– О владыка треугольников! – ответил Невелат. – Мы провели несколько экспериментов, и теперь с уверенностью можем утверждать, что человек в состоянии изменить уже произошедшие события. Мы можем отослать одного человека в прошлое, – глаза советника возбужденно горели. – Мы можем направить его в то место и время, где и когда впервые появился варвар, чтобы уничтожить смутьяна до того, как он раздует пожар войны!

Интересное предложение, подумал я. Стереть из памяти варвара и всё, что он натворил. Все жертвы этого конфликта будут спасены, никакого конфликта вообще не будет. Надо всего лишь послать надёжного человека. Но, с другой стороны, к чему это может привести? Возможность по своей воле изменять уже свершившееся пугала своей неопределённостью. Вдруг всё сложится ещё хуже, чем сейчас? Кроме того, в войне, надо признать, были и свои плюсы: она подстегнула умы моих сограждан, которые до этого находились словно в спячке. Множество изобретений и улучшений были сделаны, впервые за долгое время. Это не оправдывает гибель моих подданных, но ведь жизнью и смертью распоряжаются боги, им виднее, чей час настал. К тому же, это открытие создаст возможность для злоупотреблений самого разного рода…

– Советник, – обратился я к Невелату. – Замечательно видеть подобное рвение. Но, как ты верно заметил, война закончена, а на варвара, если он появится, найдётся управа. Негоже человеку вмешиваться в естественный ход вещей, это прерогатива богов. Оставим им эту возможность, а сами займёмся восстановлением разрушенных поселений и обработкой заброшенных полей. Я запрещаю использовать твоё открытие. А чтобы впоследствии такого соблазна не возникло, уничтожь все записи об опытах и инструменты, с которыми вы работали над этим изобретением. Я пошлю с тобой Шаргута, начальника городской стражи, он проследит за точностью выполнения моего приказа.

Нельзя сказать, что у Невелата был счастливый вид, когда он услышал мой вердикт, но в знак покорности он поклонился.

На следующий день моей аудиенции испросил Варгат. Я принял его в своём кабинете – старческая болезнь досаждала мне, не позволяя долго сидеть на троне.

– Я слушаю тебя, юноша, – сказал я, когда он появился.

– Царь Хемиталы, – начал молодой человек. За прошедшее время его манеры ничуть не улучшились. – Я обещал известить тебя, если в мире вновь появится варвар. Он появился.

– Замечательно, Варгат, – сказал я. – Ты человек слова. Где именно он появился?

– Если я скажу тебе, царь Хемиталы, ты отправишь за ним убийц, – произнес юноша.

– Что ж, я буду вынужден это сделать, – не стал я отрицать. – Нельзя допустить новой войны, мы ещё не оправились от предыдущей. Ты ведь не хочешь новых столкновений наших соотечественников?