Медведь, собаки и люди

— Они отрубили ему голову? — в ужасе спросил я. — И украсили ей свои дома?

— Нет, — Ава отрицательно покачал головой, проходя ближе к печи. — Нет, они не стали этого делать из уважения ко мне. Я сказал им, чтобы они этого не делали, и они не стали.

Он сел у огня, откинулся спиной к стене и прикрыл глаза от усталости.

Поборов сон, он сказал:

— Нё, встань и накорми меня чем-нибудь.

Нё ничего не ответила, она всё ещё плакала, тогда я сказал за неё:

— Ава у нас нет больше еды.

Ава недовольно оглядел хижину.

— Тогда сварите мне собаку! Хотя бы вот эту! — он указал на маленькую белую сучку.

Это была собака Мен.

— Нет, Ава, только не её! — взмолился я.

Ава сморщился, будто пережевал полный рот клюквы.

— Тогда любую другую, мне нет разницы. Они все на вкус одинаково паршивые. Нё? Нё, ты слышишь? Хватит лежать, встань, пойди на улицу, поймай первую попавшуюся собаку и приготовь мне её. И сделай мне ещё отвар из дурман-травы. Дурман-травы-то у нас вдоволь, правда?

Нё тяжело встала, вытерла последние слёзы и молча вышла из землянки.

С того дня Ава почти не вставал со своей лежанки. Он с самого утра пил отвар из дурман-травы, пил его пока не засыпал, а когда просыпался снова пил его. Мы ели собак одну за другой, потому что ничего другого у нас не было, а Ава совсем не ходил на охоту или рыбалку. Когда он просыпался, он недовольно ворчал, а когда он просыпался в дурном расположении духа, например, когда его своим плачем будила Уджугэ Эши, тогда он кричал на нас, раскидывал вещи и грозился убить внучку.

— Нё, заткни свою дочь! — кричал он. — Заткни её или я встану и брошу её в огонь! Она кричит так громко, что я не могу спокойно спать.

Тогда Нё аккуратно закрывала ладонью рот Уджугэ Эши и пыталась её убаюкать, незаметно поглядывая на Ава, пока один из них не заснёт.

Однажды ночью Нё тихо разбудила меня.

— В чём дело? — спросил я.

— Тише! Не разбуди Ава, — она прислушалась к его храпу. — Мы с Уджугэ Эши уходим, пойдёшь ли ты с нами?

— Как это вы уходите? — я ничего не понимал, едва проснувшись. — И куда?

— Мы пойдём за большой лес к побелевшим людям.

— Нет! — воскликнул я.

— Тише! — Нё вжала голову в плечи. — Ты разбудишь Ава, а он не должен знать, что мы уходим.

Я стал говорить еле слышно:

— Вы не должны идти к ним. Они убьют вас, как Кора, и повесят ваши головы на коньки своих изб, потому что некому будет вас защитить.

Нё покачала головой.

— Если мы останемся, то умрём с голоду.

— Но мы ещё можем есть собак, как-нибудь дотянем до весны, а за весной будет лето, а летом никак нельзя умереть с голоду, тайга прокормит нас своими дарами.

Нё опять покачала головой.

— Мы съели почти всех маленьких собак, кроме Мен, а оставшиеся большие собаки озлобились от голода и разбежались по округе. Теперь они бродят по лесу, как дикие волки. Ещё совсем немного и уже не мы будем их есть, а они нас. Они пока ещё признают мой запах и не трогают меня, но голод скоро победит их верность. Поэтому нужно уходить сейчас.

Я пытался придумать ещё что-то, чтобы отговорить Нё.

— Разве ты знаешь, куда идти?

Нё печально пожала плечами.

— Я видела, в какую сторону уходили Ава и Кора, пойду в ту же сторону и понесу Уджугэ Эши на руках. Буду идти пока не услышу речь других людей или не почувствую запах дыма. Если нас съедят дикие звери или мы замёрзнем насмерть, это всё равно будет лучше, чем долго умирать от голода здесь.

Нё в темноте и тихо, как мышка, оделась и тепло укутала Уджугэ Эши. Я вышел за порог проводить её.

— Почему ты не пойдёшь с нами? — спросила Нё.

— Я чувствую, что должен остаться. Это мой дом. А ты иди, сестра Нё. И береги Уджугэ Эши. А боги сберегут тебя.

И Нё пошла, она быстро растворилась в темноте леса. Несколько собак, поджав хвосты, пробежали с ней рядом, но ни одна не залаяла, они тоже сохранили секрет Нё.

— Ава, проснись! — я пытался растолкать Ава только под утро, когда ленивое зимнее солнце ещё только собиралось ненадолго взойти над землёй. — Ава встань, ты должен пойти на охоту сейчас!

— Что ты хочешь от меня, Кхай? — Ава укрылся с головой и повернулся на другой бок.

— Ава, иди на охоту и принеси зверя, иначе мы умрём с голоду, — я продолжил его будить.

— Пусть Нё сварит собаку, — лениво пробубнил он.

— Нё ушла. Она ушла и взяла с собой Уджугэ Эши.

Теперь Ава приподнялся и в сумерках оглядел хижину.

— Как она ушла? — строго спросил он.

Я присел и всё ему рассказал:

— Она ушла ночью, она пошла за большой лес к побелевшим людям, потому что боялась, что она и Уджугэ Эши умрут от голода.

Ава долго хмурился и тяжело дышал.

— Нё заблудится и сгинет в лесу. Духи запутают её. Так ей и надо, она была плохой дочерью. Зато теперь я смогу спокойно спать и не просыпаться от криков Уджугэ Эши.

Он выпил отвар дурман-травы и хотел снова уснуть. Но внезапно я разозлился на него и со всей силы ударил его по спине.

— Взгляни на себя, Ава! Ты целыми днями спишь и пьёшь дурманящий отвар, пока я, твой сын, голодаю. Моя мать, Я, рассердилась бы на тебя! Ты сам говорил мне, какая она была красивая, что у неё было круглое лицо, как луна, и тугие чёрные косы. И что она знала много сказок и песен. Её дух смотрит на тебя и гневается, потому что из троих детей у тебя остался только один сын и ты не можешь его прокормить!

Я замолчал, ожидая, что Ава теперь разозлится и поколотит меня, но он внезапно и громко рассмеялся.

— Не может быть, чтобы мой сын был таким дураком! — Ава продолжал хохотать. — У самого великого шамана не может быть такого глупого сына! Твоя мать, Я, была грязной моторкой, которую я выменял у её нищего отца-пьяницы на десять паршивых собак. За всю свою жизнь она не рассказала ни одной сказки и не спела ни одной песни. Она была такой уродливой, что когда я брал её, как женщину, то накрывал её дохой, чтобы не видеть её лица! А когда она родила тебя, то вся покрылась язвами и рубцами и вскоре умерла среди собак, где ей и место. Я даже не помню, где закопал её и закопал ли вообще.

Он ещё долго не мог обуздать свой смех, а я просто стоял и смотрел на него, не зная, что и сказать.

— В одном ты прав, — продолжил Ава просмеявшись. — Ты мой сын! Да, с этим ничего не поделать. И я должен тебя кормить. Так уж и быть, я приготовлю тебе собаку сейчас. Я сварю вот эту маленькую белую суку.

Я тут же пришёл в себя.

— Нет, Ава, за дверью ещё есть другие собаки, выбери из них!

Но Ава уже встал и пошатываясь шёл к Мен, которая, ничего не подозревая спокойно дремала в углу у печки. Тогда я опередил его, прошмыгнул у него между ног, подхватил Мен, открыл дверь и выбросил её за порог. Маленькая белая собака едва успела взвизгнуть.

— Беги, Мен, — крикнул я ей. — Беги в лес и спасайся, глупая!

— Ты такой же глупый, как и твоя собака, — Ава оттолкнул меня со своего пути. — Неужели ты думаешь, что такой великий охотник, как я, не схватит сразу же эту собаку?

Ава вышел в предрассветную темноту и закрыл за собой дверь. Я же расплакался, понимая, что Мен действительно слишком глупая и добрая, чтобы убегать от Ава, и что он сейчас же схватит её и свернёт ей голову. Я упал на свою лежанку, накрылся с головой дохой и пытался не слышать, но всё равно услышал. Услышал, как коротко взвизгнула Мен, как засмеялся Ава и как залаяли другие собаки. Они лаяли всё сильнее, приближаясь к дому. Тогда я услышал, как Ава стал кричать на них, прогоняя. Я не мог разобрать слов, но он злился. Собаки не уступали и лаяли всё сильнее. В криках Ава теперь слышалась не только злость, но и страх. Крики и лай становились всё громче и громче и слились в один общий шум, который всё нарастал. Я зажимал уши, но ничего не мог с этим поделать, мне казалось, что всё вокруг, все верхние и нижние миры, все леса и реки превратились в этот ужасный, невыносимый шум, словно не только Ава кричал и не только собаки лаяли, но и все птицы в небе, все звери в тайге и все люди на свете.

Когда уже нельзя было больше терпеть, и я готов был сойти с ума, шум резко стих. Во внезапной тишине я мог различить, как собаки, поджимали хвосты и разбегались в лес. Я услышал, как далеко за большой рекой запели птицы. Я услышал, как над тайгой взошло солнце. И, конечно, я услышал тяжёлые, но мягкие шаги, будто лесной великан идёт к хижине. Он подошёл и остановился у двери. Я затаил дыхание и зажмурился, будто меня вовсе нет. Я не думал, что стало с Ава, я не думал, почему собаки разбежались, я просто хотел, чтобы он ушёл. Это было простое желание, вызванное небывалым страхом.

Внезапно, вся хижина зашаталась из стороны в сторону, как если бы кто-то огромный просто шатал её. Брёвна заскрипели, застонали, а с потолка посыпалась земля. Я больше не мог молчать и заскулил, как щенок, сжимая зубы.

Большими когтями заскребли в дверь хижины, и я хотел только одного, чтобы дверь не открылась. Но огромные лапы всё же поддели её и дверь распахнулась. Преодолевая страх, я едва выглянул из-под дохи.

Хозяин тайги просунул в хижину свою большую мокроносую морду и смотрел на меня большими карими глазами.

— Пойдём со мной, Кхай, — сказал хозяин. — С духами говорить будешь.

2022