Скользкие вершины

– А теперь, поедем в Моршу,– сказал он водителю.

*** Однокомнатная крохотная квартира. И обстановка очень простая. На кухне только небольшой стол с двумя табуретками и немного посуды на подоконнике. Небольшой узкий холодильник и рядом с плитой небольшая стиральная машинка автомат. В комнате большой новый недорогой диван и простой узкий одежный шкаф. Открыла шкаф, заглянула. Пара комплектов постельного белья и пачка полотенец. Огляделась, скинула рюкзак, втащила коляску, разложила ее, и положила в нее Кира. Ну, будем пока жить здесь. В этом доме я чувствовала себя очень неуютно, и беспокойно. Когда подошла к дивану увидела магический знак Питирима у изголовья, рядом с подушками. Я откинула пару небольших подушек и почувствовала заклинание «ничего особенного» – заклинание отвлекающее внимание на закрываемый предмет. Провела рукой, между половинками дивана, что то лежало. Я быстро разложила диван и увидела плотный небольшой пакет. Открыла его, там лежали деньги,– очень большая сумма. Значить Питирим надеялся, что я все – таки сюда приду, и оставил мне деньги и знак. Тем более я поняла, что кроме меня это пакет никто бы и не увидел. Но и он теперь знал что я в квартире и жива. Заклинание было направлено на меня с обратным эффектом. Деньги это хорошо, а то я уже переживала, как жить будем. Деньги у меня еще были, но осталось их совсем не много. В бегах всегда расходы большие. Настроение немного поднялось, все – таки Питирим о нас помнил. Ну а Питирим будем надеяться, найдет способ помочь нам дальше. Кир уже ерзал и кривился, собираясь закричать, последний раз я кормила его в подмосковном лесу, а уже столько времени прошло. У кого погоня, а у Кира еда должна быть по расписанию. Да и в дороге ребенок устал, сколько дней мы провели в машине, два или три, я сбилась со счета. Я ведь тоже сейчас со способностями только человека и устаю сильно, и хроническое недосыпание у меня. И снова все по кругу, еда и мытье и стирка. Поставила чайник, и понесла Кира помыть хорошенько под краном. Я так наловчилась обходиться без ванночки, и мыть Кира, держа его на весу одной рукой. Малыш аж – загукал от удовольствия под теплой водой. Помыла его, растерла полотенцем, одела его легко, чтоб тело отдохнуло от одежды. Киру уже было три месяца, и он сильно подрос. И уже пытался мне, что то рассказывать пока я остужала воду и готовила ему смесь. Он уже сознательно смотрел на то, что я делаю.

Как же ты быстро растешь? – Обратилась я к нему. И становишься с каждым днем все тяжелее, я вроде как должна этому радоваться, а я пока только сильно устаю.

А Кир почувствовал обращение к себе и радостно загулил в ответ. – Как я такой хороший могу быть тяжелым.

И к тому же Кир потрясающе и осознано улыбался мне. После купания у Кира настроение улучшилось, и он не вредничал, пока я его одевала. Как и все малыши, он очень не любил одеваться.

В Пскове я купила недорогой небольшой фотоаппарат и старалась его чаще снимать. Кир так быстро растет и меняется. У меня не было моих детских фотографий и это как то задевало. И я решила, что у Кира они будут, обязательно. Вот вырастет и будет иногда рассматривать, какой забавный он был и красивый. Ну что, покормлю Кира, и нужно будет пройтись осмотреть район и продукты купить на несколько дней. Дежавю, какое то, все, как и в Пскове. На новом месте с чистого листа. А вообще я уже забыла, что такое нормальная жизнь без страха и погони, и сама уже не верю, что была она – другая жизнь. Прислушалась еще к дому и не почувствовала подъездного духа. Дом новый, может, и нет, Домового здесь. Мне очень не хотелось бы сталкиваться с кем- то владеющим магией, ни с людьми, ни с нечистью. Из рюкзака вытащила все лишнее, оставив только деньги и документы. Решила все носить с собой, вещи купить можно. А остаться во враждебном к нам городе без денег и документов это страшно. Без денег и документов придется нам с Киром только в лесу дикарями в землянке жить. Я сразу представила заснеженный холодный лес. Небольшой холмик с входом норкой, и темная землянка с очагом по – черному. Грязного Кира на подстилке из соломы на земляном полу. Брр. Меня – передернуло. Осенью только об этом и думать, хотя если придется, то и в лесу мы с ним выживем. Кстати нужен новый паспорт и срочно. Где можно его украсть и срочно, срочно? Вот что значить жить в бегах, уже думаю о том, как бы украсть паспорт, и где мои хорошие манеры. Сказал бы мне кто раньше, что я так жить буду, прокляла бы. Я засмеялась и задумалась. Будем гулять, нужно будет, присмотрится к окрестностям и злачным местам, паспорт мне действительно был очень нужен. Накинула рюкзачок, подошла к зеркалу в прихожей. Я сильно изменилась за эти три месяца. Боевая раскраска на лице делала меня старше и злей. Простая молодежная одежда как у всех, стирала мою индивидуальность, делая меня,– как все. Драные джинсы, с яркой дешевой курткой, все как у всех. И что в итоге, обычная замученная жизнью молодая женщина с небольшим доходом и обычными проблемами. И, таких людей вокруг, – великое множество. Я взяла Кира на руки, толкнула коляску в подъезд и мы пошли осматривать новую территорию и возможные пути отхода.

*** До Морши доехали к вечеру, и сразу же поехали в сторону Баево. У Андрея был маршрут составленный наблюдателями. Так надеюсь, что сегодня я буду знать больше, подумал Андрей. На девчонку служба безопасности нашла совсем немного. Девчонка как из воздуха возникла. Паспорт получила позже, не в четырнадцать как все, а уже в шестнадцать. Документы основания для получения паспорта были утеряны. Паспортистка что выдавала паспорт, умерла в том же году. Приемная мать знахарка Любава, официального удочерения нет. Про настоящих родителей девчонки, и месте ее рождения, – никакой информации нет вообще. Может она тоже здесь в лесу как я нашлась, со злостью подумал Андрей, да нет чушь все это. Елена Ивановна Светлова, так девчонку звали по паспорту. В то время пропавшая девочка была только одна на всю область, по возрасту вполне могла быть Еленой. Но пропавшая девочка была с карими глазами, очень незаметная и больше похожа на серую мышку. По официальной версии девочка была в гостях у бабушки и по дороге домой в Тамбов пропала, так как в автобус она не садилась, следствие пришло к выводу, что девочка сбилась с пути, заблудилась и погибла. А Елену описывали как зеленоглазую красавицу с пшеничной косой ниже пояса. Цвет глаз изменить ведь невозможно или нет. – Интересно сохранила ли она косу в бегах,– неожиданно подумал Андрей. Итак, девочка жила в доме знахарки и помогала ей ухаживать за больными. Выросла и примерно год назад уехала в Тамбов и купила дом. Андрей пролистал все бумаги, что смогли собрать его люди. Жила тихо ни с кем не общалась, держала дистанцию. Ее даже местные маги, снежной королевой прозвали, за холодность и нежелание ни с кем близко общаться. Около нее долго крутился ведьмак Алексей. Даже жил с ней или в ее доме, нет, на любовника не похож, – решил Андрей, тут все – таки другое, охранник. Скорее всего, ведьмак, присматривал за ней, чтоб ни во что не вляпалась, и ее никто не обидел. Тем более она воспитанница Питирима и он к ней привязан как к дочери. И он к ней и приставил молодого ведьмака на всякий случай. Заехали в Баево, и Андрей сразу почувствовал наблюдателей, много, магический фон повышен. С размахом девчонку ищут и не прячутся. Андрея не покидало чувство, что все это срепетированно и поставлено как в плохом сериале. Злой колдун собирается принести жертву и изменить мир, но тут светлая добрая девочка ломает планы темного мага и всех спасает. Глупо, как же все так глупо. Еще немного в пути и подъехали к Чудной деревне. На краю дороги, скопище машин с тамбовскими и московскими номерами Дом знахарки стоял чуть особо от деревни. Андрей быстро вышел из машины и направился к дому, прятаться, смысла нет, тем более он может предложить помощь. Во дворе увидел симпатичную худенькую женщину, она со страхом глянула на него.

– Вы Любава,– спросил он.

– Да это я,– тихо ответила она, и он понял, она очень боится, но не за себя, а за дочь.

– Меня зовут Андрей Долгнов и я ищу своего сына, – сказал он.

– Я ни чем вам помочь не могу,– так же тихо сказала Любава, – И не знаю ничего. А вот Питирим вас ждет. Идите вон там по тропинке к реке, он к вам выйдет, – совсем тихо сказала она, и, повернувшись к нему спиной пошла в дом, больше ни сказав, ни слова.

*** Обычный спальный микрорайон, дома натыканы вплотную друг к другу вплотную,– это не фигура речи, ширина между домами, чуть больше двух метров в проходе. Я обошла дом, в котором мы живем, затем стоящий рядом. Между нашим и соседним таким же высотным домом была узкая щель, которую я планировала использовать для побега, как запасной вариант. Очень фантастический вариант, но наша квартира напоминала ловушку и я решила, что нужно все – таки подстелить соломки и приготовить путь отступления просто на всякий случай. У меня в голове постоянно крутилось, а если заблокируют подъезд, что нам делать, прыгать в окно? Ладно, обдумаю позже свой фантастический план спасения, а пока лучше оглядеться вокруг. Выкатила коляску на утоптанную дорожку и стала осматриваться. Небольшой парк и озеро, много мам с детьми гуляет здесь, а больше то и не – где. Перед домами вместо детской площадки,– все плотно забито машинами. А в другой стороне что? Покатила коляску туда, рассматривая все вокруг. Кир на улице затихал сразу, рассматривал все что видел и засыпал. Первые дни осени, но пока еще стоят теплые дни и нужно гулять, да и боялась я сидеть дома, казалось, что безопасней на улице. Я прошлась еще немного, все как обычно и типично. Небольшой торговый центр и несколько магазинов рядом. Стандартный набор,– продукты, фрукты и овощи, цветочный киоск и аптека, все новые районы в любом городе одинаковы. И, также в продуктовом магазине широкие проходы, и куча мамочек с колясками в магазине. Кир уснул в коляске, широко раскинув ручки, я накинула на него пеленку, немного прикрыв его, от слепящих ламп и стала набирать в корзину продукты. Еще в аптеку заглянуть, у Кира стали резаться зубки и он все тащил в рот, нужно взять ему кольцо в аптеке из мягкой резины. Продукты как обычно сложила в багажник коляски и сделала несколько кругов около нашего дома и оставив привычно несколько магических сигнальных маячков. Кстати в Пскове до нашего дома добрались через сутки после нашего бегства, мы подъезжали к Твери, когда сработали маячки, и я их почувствовала. Причем сработали сразу несколько штук, как будто дом окружали, со всех сторон, я, почему то подумала, что они нашли хозяйку квартиры, и, увидев данные моего паспорта слегка обалдели. Я ведь жила в Пскове по своему паспорту. Представляю, в какой ярости были наши преследователи. А на кладбище пока все было нормально и это значит, что защита на Кире держится. Возвращаться в квартиру было страшно, я так вымоталась за это время, что стала бояться всего, хотя может за счет этого чувства и живы. У меня было стойкое чувство безнадеги, я уже жалела, что мы приехали в Москву, слишком огромный город и много магов, а я всех считала сейчас врагами, но и уходить было пока невозможно. Я не знаю, что происходило и кто руководит погоней и что они знают про нас, даже кто они такие – не представляла себе. Для меня они точки на карте, и они снова активировались и контролировали все выходы из Москвы. Первую пробную вылазку, для создания отходного пути, я сделала поздно вечером. Кир проснулся и потребовал еду, дом только утих. До поздней ночи в доме гудели трубы, шумели соседи, плакали дети, стены в доме как из картона. Только недавно у нас за стеной угомонилась парочка. Они сначала громко ругались, затем бурно занимались сексом. Мы с Киром лежали и слушали и вот все вокруг угомонились, успокоились, все вокруг стихло. Я покормила Кира в коляске, и он уснул, уже до утра. А я тихо оделась и мышкой скользнула в подъезд, не забыв запереть квартиру. Поднялась пешком по лестнице до последнего этажа. Лампочка не горела, и на площадке было темно. Мне это было на руку, я и в темноте видела хорошо. Чердачная дверь была заперта на небольшой навесной замок. Завтра надо будет купить такой же и попасть на чердак. Хотя, я вернулась в квартиру и стала тихо рыться на антресолях. У Питирима всегда были инструменты, и в доме и в машине. На всякий случай, – обычно говорил он. Я знала запасливость Питирима и не удивилась, что и в этой квартире я тоже вытянула с антресолей небольшой деревянный ящик. Небольшой – то, небольшой, – но ящичек оказался весьма тяжелым. Я еле сняла ящик тихо, и не уронив. Аккуратно разобрала содержимое и нашла небольшие удобные ножницы по металлу. Снова вернулась к чердачной двери. Замок ножницами я не смогу перекусить, а вот петли замка запросто. Я тихо подвела ножницы к петле и щелкнула. Звук получился негромкий. Плоскогубцы я тоже прихватила и слегка ими отогнула петлю. Я сняла с одной петли замок, и он свободно повис на второй. Осторожно открыла дверь и проскользнула на чердак. Прошла весь дом по чердаку до конца, и вышла на крышу. Крыша соседнего дома была совсем рядом. Я одна могла бы даже легко перепрыгнуть, а вот с ребенком и рюкзаком точно нет. Я снова спустилась на чердак, где то, я что то видела. А вот нашла. Видимо доски остались после строительства, и их рабочим было лень стаскивать. Две длинные не меньше четырех метров доски, хлипковаты на вид. Но, лучше приготовлю, а там может, повезет, и они не пригодятся. Я вытащила доски на крышу и аккуратно уложила у бортика крыши. Главное что все прошло тихо, и я не нашумела. Я быстро вернулась обратно, и, выбираясь с чердака, пододвинула замок к поврежденной дужке. Совсем не видно со стороны, что замок просто висит, надеюсь, что и никто другой, тоже пока этого не заметит. Вернулась в квартиру вся чумазая и в пыли. Главное что Кир спокойно спал, я боялась, что он проснется, и раскричится. Я тихо умылась, и сразу легла спать, теперь надо еще попасть в другой дом и там тоже приготовить выход с крыши. Утром одела Кира, и мы снова пошли гулять. Мне нужен паспорт, постоянно крутилось у меня в голове, второй раз как в Пскове мне уже не повезет и моим паспортом пользоваться опасно. И я не представляла, как можно его достать или украсть. Хорошо бы украсть, ведь фотографии в паспорте обычно безликие. Я постоянно думала об этом, и кто ищет, тот и что ни будь, обязательно находит.