Холодный Лунный Смайлик (Сказка-нуар)

И они двинулись. Для начала обошли по периметру двор. Мишка хотел еще раз тормознуться перед памятником императору, но его новоявленный знакомец Жора словно бы в нетерпении потянул за локоть, повлек дальше. Никто вокруг их не замечал, внимания не обращал — ни служители, ни посетители, ни менты во дворе… Только птицы вспархивают, если оказаться в непосредственной близости от них. Особенно вороны, а голуби через раз на них с… Жорой, да, с Жорой местным реагируют.

— Внутрь зайдем. Мы сейчас изнутри подкрадемся к Спирьке — сам все увидишь и услышишь, я помогу с колдовством.

Внутрь — так внутрь, Мишка согласен. Они поднялись по восточной лестнице, прошли в двери и очутились в самом дворце, в лабиринте каких-то кривых и узких коридоров, лестниц, чуланов… налево, направо, вниз… опять направо… Иногда и спрямляли: поперек проходили, сквозь стены — для этого Мишке приходилось держаться своею рукой за Жорину руку, иначе никак… Делал он это скрепя сердце — рука у Жоры холодная, словно бы… недостаточно теплокровная… да и вообще… Но никак не похоже, что его в засаду к зомби заманивают… Да и день с солнцем на дворе.

— О, пришли. Зырь сюда!

Жора взмахнул рукой — и толстенная кирпичная стена стала прозрачной для взора и слуха: Мишкиному взгляду открылась узкая ниша, почти щель, по типу крепостной бойницы, а в щели той фигурка солдата со спины, в старинной одежде, вся в ржавчине. Ниша и фигурка в ней Мишке хорошо видна, а дальше — все как в тумане, едва-едва просматриваются мост, деревья, люди… Фигурка — ростом с куклу, сантиметров тридцать высотой, но похоже что живая… Бормочет что-то…

— Жора, она что, говорящая?

— Не она, а он! Гренадер, макать его в сапог! Спирька, а Спирька! Как она, жизнь? Много подают?

— Отстань, не мешай!

— А чё ты мне сделаешь?

— Не мешай говорю, стрелять буду!

Ржавый солдат-гренадер неподвижен, однако визгливый стариковский голос от него исходит, Мишка вдруг понял, что этот Спирька не просто кусок ржавчины с кокошником на голове, а… живой!.. И речь осмысленная, это точно!

— Не положено тебе стрелять, гы-гы-гы-ы! А положено тебе подаяние собирать! А вот я его возьму!.. Опа!

Солдат в нише стоит, едва ли не по щиколотку в деньгах, а деньги сплошь мелочь металлическая: пятаки, полтинники, изредка рубли и двухрублевики, несколько пятирублевых монет, а в основном десятикопеечные… Есть и валюта, заграничные денежки, но почти все незнакомые, им цены и названия Мишка не знает. Старая Питерская традиция Мишке хорошо известна: во всякие труднодоступные места, где мелкие памятники-фигурки гнездятся, мелочь набрасывать. Мишка сам копейки в чижика-пыжика метал, и в зайца возле моста на Петроградке, и в черных чугунных кошек Елисеевского магазина… Солдата же впервые обнаружил. И Мишке удивительно, что в такой обстановке, сравнительно издалека, метров с двух, да еще и в полутьме — он преотлично видит эти монеты и запросто различает их, одну от другой!

Жора, крикнув 'опа!', взмахнул рукой — словно бы зачерпнул ментально — и вот уже гроздь медяков из пустоты осыпалась приятелям под ноги.

— Хочешь — бери, Миха. Гы-ы!.. Слышишь, как разоряется!? Бранись, бранись, еще отнимем!..

Мишка подхохотнул вежливо, но подбирать 'медноту' отказался, там если даже и наберется рубля три, так потом замучаешься ими расплачиваться, диканцы плохо берут даже в универсаме…

— Вот ведь чернода вшивая, морочная! Хоть бы съел тебя кто… ох, поскорее бы! Прочь! Сгинь!

— Не дождешься!.. Миха, видел тварь какая!? Видел, чего он мне желает!?

— Да ладно тебе! Если ему так важно, пусть себе сторожит… — Мишка выпрямился, убрал голову от стены — и снова они с Жорой в каком-то коридоре со скудным электричеством по стенам. — А откуда ты знаешь, что его Спирька зовут? Это Спиридон, да?

— Вроде того. Там и еще солдатня есть, в других нишах, но те вообще какие-то задохлики, стоят, не шевелятся, зато этот — самый прыткий! А визгливый!.. А ворчливый!.. Внизу во рву, на дне лужи, этих денег — сугробы… Но ты прав насчет мелочи, здесь и ассигнаций сколь угодно можно нащелкать, только пожелай…

Ассигнаций… Странное слово, из классических романов… еще, небось, позапрошлого века… Теперь ассигнации купюрами зовут… Странный тип этот Жора…

Где-то с полчаса приятели бродили по замку и по двору, и Мишку стала уже слегка утомлять Жорина болтовня, разве что мелкие колдовские чудеса прикалывали, а Жора постоянно ими баловался: то ветер нашлет на барышню в коротком платье, то сделает так, чтобы они с Мишкой по потолку прошлись, словно по полу, то сотню из кармана у зеваки-туриста свистом подзовет…

— Который час, Миха?

— Без четверти семь.

— Что??? Уй, ёшкин ко-от! Ой, каррамба!.. Ай-яй-яй-яй-яй!.. — Жора аж скривился весь, стоит на месте раскачивается, руками за уши ухватился и причитает!

— Э, Жора! Алё!? Чё случилось-то? А? Ты чего? — Мишка робко потряс приятеля за плечо и в который раз уже удивился смутно, что температура тела у Жоры… типа комнатная… Неужели у всех колдунов так? Но Светка, вроде бы, теплая… вполне даже… Но тень Жора отбрасывает.

— То и случилось! У моей невесты… у Авдотьи… э-э-э у Евдокии… у Дашки — день рождения сегодня! А я еще не поздравил!

— Так поздравь. Звякни и поздравь.

Жорка отнял руки от ушей и горестно поглядел на Мишку.

— Нет. В личняк надобно. С этими… с цветами в руках, она строгая на сии дела, никаких отмаз не признает. А мне, блин, никак, блин горелый! Это же дежурство, работа, с нее не уйти! Я хотел договориться… с начальством, да куда там! А у Дуньки моей служба через три четверти часа заканчивается! Выйдет за околицу, типа, из своего НИИ — ан меня там нет! Ухватом попотчует, в близости откажет! Ой, что делать!? Миха, друг ситный! Выручай! Знаешь где Рипосовая улица!? Сбегай туда, встреть мою Дашеньку, поздравь, передай от меня, что я… Рипосовую знаешь?

Мишка растерялся. В принципе, он нисколько не против от того, чтобы приятеля выручить, все равно времени девать некуда, но… странно все-таки… Речь у этого Жоры какая-то дурная, и жестикуляция тоже… Только встревожен Жора не на шутку, здесь он четко его ощущает…

— Да можно, сделаем. Но где эта Рипосовая находится, далеко? Я про такую никогда не слышал.

— Угу, верю. Внимай, короче: Мальцевский… э-э-э… Некрасовский рынок знаешь?

— Некрасовский? Нет, не знаю такого. А Мальцевский знаю, на улице Некрасова стоит, бывал там пару раз.

— Вот-вот, он и есть… А подле него, как смотришь на гостиные лавки, если справа… там еще проход… Блин горелый!.. Нет, Миха, давай я сам сбегаю, на рынке же и цветы куплю, в букет составлю… Это быстро, а? Ты же пока за меня подежуришь, стражем побудешь?

— Как это?.. — Мишка растерялся. Ему очень не улыбалось оставаться одному с непонятными колдовскими функциями и обязанностями… Тем более, что и Жора этот, и Светик мгновенно вычислили в нем новичка, 'новика', и нехорошо удивлялись, почему в этом качестве он один по городу бродит?

— Да просто. Жмем ладони друг другу через рукопожатие. Я говорю: махнемся? Ты говоришь: махнемся! Сделка заключена. Через полчаса я возвращаюсь — и все обратно: ты говоришь: махнемся? Я говорю: махнемся! И все обратно возвернулось.

Мишка еще более забеспокоился, слово 'сделка' его конкретно встревожило. Светику бы позвонить, проконсультироваться, но Жора и так уже подпрыгивает, на месте танцует, словно вот-вот уписается…

— А без формулировок — никак? Ты сбегаешь, а я пока подежурю?

— Ну, ты даешь! Да если бы ты даже матерый был, в теме, как говорится, а не новик сопливый — все равно ничего бы не смог без правильной формулировки! И я бы получился дезертир, ибо с поста сбежал в рабочее время. Эй, так что, выручишь!? Миха, друг!? Полчасика всего, не то моя Дуняха меня точно с костями сожрет, будто по Спирькиному наущению! Поможешь, а?

— Ладно, выручу. Только я ведь ничего не умею…

— Ой, ладушки, ой, молодчина! Здесь и уметь ничего не надобно, просто ходишь, гуляешь. А через полчаса я вернусь. Может, и раньше вернусь, мне же не пешком туда чапать, я летать умею! Лапу, лапу, камрад!

Мишка через силу, словно во сне протянул руку навстречу Жориной руке.

— Миха, начинаю сделку. Махнемся?

— Махнемся.

Рукопожатие длилось пару секунд, не дольше. И вроде бы ничего не случилось, все как было, так и есть. А рука у Жоры все-таки холодная… или все же чуточку согрелась в последний момент?..

— Ну, ладно, Миха, я пошел. Проводишь меня до ворот, а то уже почти семь?

— Провожу, чего там. Только ты уж не запаздывай, плиз, потому что у меня вечером своих забот навалом! И тоже с девушкой встреча.

Жора загыгыкал в ответ и потрепал Мишку по плечу. Нет, показалось Мишке — нормальная рука у Жоры, обычная, теплая…

— Не сумлевайся, раз моргнешь да два чихнешь — ан я уже на месте! Веселись Миха, радуйся, развлекайся, всё теперича твое. Э, э! Дальше все, тебе дальше нельзя, здесь граница рабочего места.

Расстались у чугунных кованых ворот, отделяющих внутреннее пространство замка от короткого перехода во внешнее, также отделенное от перехода массивными чугунными воротами. Жора вприпрыжку помчался куда-то вправо, а Мишка вернулся во двор, нога за ногу, весь в сомнениях и беспокойстве.

На улице час восьмой, и жара отпустила, даже наоборот: сменилась безветренной прохладой. Чуть ли не зябко стало, внутрь, что ли, войти? Нет, нельзя: он войдет, а Жора вернется — будут аукаться по всем лабиринтам, друг друга искать! Мишка-то пока еще не умеет ничего такого, а Жора тоже — он ему через устную формулу все бразды передал, стало быть, он тоже пока без этих… ну, без волшебных полномочий, что ли… Разминутся — ищи-свищи потом друг друга! Поэтому лучше во дворе. А еще лучше — замок снаружи обойти, никуда далеко не отвлекаясь, тупо вдоль стен, вплотную по периметру. До которого часа они работают в выходные?..

Была суббота, но объявление на переносном стенде гласило, что в эту субботу музей работает по расписанию четверга. А в четверг… с тринадцати до двадцати одного. Поэтому и ворота все еще открыты для посетителей. Теперь это понятно, а то Жора успел ему рассказать, что обычно в шесть все закрывается. Двор почти опустел, если не считать ментовской легковушки у западного крыльца и двух разрозненных посетительниц с фотокамерами. Все двери настежь, путь свободен, до девяти далеко — и Мишка укрепился в своем решении обойти дворцовый комплекс по внешнему кругу, но стоило ему подойти ко вторым воротам, отделяющим улицу от внутренностей дворца — у-упс! Никак!

То есть… как это — никак!? Мишка подвигал руками, ногами, поиграл мышцами, опять шагнул к выходу… Никакого осязаемого препятствия впереди, а тело отказывается выполнять приказы головы! Назад любую руку можно завести и в стороны можно, а вперед — не слушаются! С ногами та же история! Мишка попробовал головой боднуть пустоту — чуть шею не вывихнул, а не пройти! Тогда он тупо навалился руками и грудью, всем телом на неосязаемое нечто, как бы собираясь лечь, однако ничего путного из этого не вышло: обувь неожиданно заскользила по асфальту в обратную сторону от невидимого барьера, и Мишка брякнулся ниц, лбом и носом приложился довольно ощутимо!