О, дьявол, ты — Боже!

Глава 4

* * *

Бабуля Эллы не знала, кто такой Люцифер, и ей было всё равно, когда он это объяснял. Он упомянул Эллу, и она заулыбалась. Их улыбки выглядели так похоже, что Люцифер чуть не сделал и для неё ледяной фраппучино со взбитыми сливками и радужной посыпкой, но он сдержал себя и оставил её наедине с вязанием крючком и кошками.

На Небесах было гораздо легче ориентироваться, чем быть Богом на земле. Там он всегда знал, где находится каждый ангел, и ему было легче спрятаться от всех, кто его искал. А его искали все. Ну, почти все. Майкл не пошевелил ни одной мышцей.

У Дэна и Шарлотты был небольшой синий домик рядом с пляжем, и Люцифер некоторое время стоял за их окном, наслаждаясь тем, что ощущает песок между пальцами ног, который в целом был похож на песок на каком-то земном пляже, но был немного хуже. Этот пляж был настолько идеальным, насколько это было возможно. Он взял всё лучшее от других лучших пляжей: гавайских, новозеландских, пляжей Майами и Таити. Прекрасный, умиротворяющий пляж.

Они оба были на кухне. Дэн что-то готовил, а Шарлотта взволнованно говорила с ним о чём-то, сидя на высоком барном стуле. Они выглядели такими счастливыми! Люцифер понял, что на самом деле не хочет прерывать это счастье своими вопросами о людском насилии. Они оба пережили так много, и их обоих убили. Если они не могли найти здесь покоя, то какой смысл человеческим душам вообще попадать на Небеса?

— Круто, правда?

Люцифер оглянулся, чтобы увидеть задавшего этот вопрос.

— Мистер... Ли, — ты-то что здесь делаешь?

Он пожал плечами:

— Ангелы сказали, что ты в городе. Они тебя ищут.

— Да, я в курсе.

— Но ты не хочешь их видеть.

— Нет. На данный момент нет.

Ли посмотрел на него:

— Избегаешь разговоров с семьёй, да?

— Да, наверное, — усмехнулся Люцифер.

— Ну, я не буду тебе говорить, что делать, но напомню о том, что ты давным-давно помог мне понять. Избегание собственной семьи — не выход.

— Да, знаю.

— Но именно это ты и делаешь, — Ли сделал несколько шагов к воде и остановился возле самой кромки.

— Могу я задать тебе вопрос? — спросил Люцифер.

— Думаю, ты только что задал.

Люцифер закатил глаза.

— Подожди-подожди, — проговорил Ли. — Зачем тебе меня о чём-то спрашивать, ты же всё и так знаешь!

Люцифер вздохнул:

— Мне не хочется залезать каждому в голову. И это так сильно отличается от разговора по душам...

— Тогда почему бы и нет. Мое расписание сегодня почти свободно.

— Отлично. Я хочу сделать жизнь людей чуть лучше.

— Слышал об этом, и твои друзья, — Ли показал на дом, — тоже об этом говорили. Ты задумал слишком масштабные перемены?

— Да. Большинство из них, как мне кажется, прошли хорошо. Ну, никто не жаловался, — Люцифер сделал паузу, поражённый внезапной мыслью. Что, если люди просто боятся ему жаловаться? Что, если они боятся, что он поразит их молнией или ещё чего-нибудь в таком духе? На самом деле, он ещё никого не поразил, за исключением нескольких ублюдков, но это когда было-то? — А ты слышал, чтобы кто-то жаловался?

— Ты имеешь в виду, жаловались ли люди здесь? Не совсем. Скорее, они возмущались, почему ты не сделал этого раньше! Многие бы попали сюда намного позже.

— Но я только что получил эту работу.

— Ты знаешь, люди всегда найдут, на что жаловаться. Такова человеческая природа.

— Кстати, о человеческой природе... — Люцифер пошевелил пальцами ног. — Ты был первой душой, которой самостоятельно удалось сбежать из ада. Как ты это сделал?

— Ты меня уже спрашивал, и ответ не изменился. Я осознал своё чувство вины и вошёл в дверь.

— Правильно, но как ты простил себя?

— Я думаю, отчасти это было связано с тем, что столкновение с чувством вины заставило меня понять, что моя семья простила бы меня. Что с людьми, которые заботятся о тебе, всегда есть путь к прощению. Каждый может облажаться.

Люцифер кивнул.

— Если бы у тебя был ещё один шанс, ты бы поступил по-другому?

— Ты предлагаешь отправить меня назад или что-то в таком роде? — Ли протестующе поднял руку. — Я здесь вроде как упокоился с миром!

— Мне просто интересно, каким будет ответ.

— Ответ на что?..

— Если я останавливаю людей от убийства друг друга, я препятствую свободе воли. Но если я этого не делаю, невинные люди умирают. Так что, если вместо этого они получат второй шанс?

Ли уставился на него:

— Ты имеешь в виду, дать вообще всем второй шанс?

— Я не знаю, как именно это сделать. Шанс не прожить всю свою жизнь заново, а лишь изменить что-то в одном конкретном моменте. Что думаешь?

Ли продолжал смотреть на него, а затем повернулся обратно к океану.

— Чувак, не знаю. Иногда люди вытворяют какую-нибудь хрень. Думаешь, если дать им второй шанс, они такую хрень не вытворят?

— Понятия не имею, — поколебавшись, ответил Люцифер, — но, думаю, предоставление второго шанса во многих ситуациях может помочь.

— Может, и может, — проговорил Ли, отряхнул ноги от песка и улыбнулся: — Я собираюсь вернуться в комнату сладкой ваты. Или ты ещё хотел о чём-то поговорить?

— Ладно, иди домой, — сказал Люцифер.

Габриэль подлетала к нему, он уже слышал взмахи её крыльев.

* * *

Мэйзикин листала сочинения Люцифера: одни кружочки были с палочками, другие — без них. Кажется, они назывались «музыкальными нотами». Она не умела читать ноты, но она могла читать его заметки, наспех нацарапанные по бокам страницы загадочными сокращениями вроде: «вода хорошая, огонь плохой», «пока, вирусы», «тектонические плиты никуда не движутся» (совсем глупость) или «комары заменяются на крошечных летающих единорогов». Впрочем, последнюю заметку наверняка сделала Трикси.

Она вздохнула и бросила страницы на рояль. Потом она немного подумала, открыла крышку и осторожно занесла пальцы над клавишами. Она знала, что Люцифер использовал этот рояль, чтобы изменить мир. Но, поскольку Хлоя оставила её наедине с ним, он либо забрал у него свои силы, либо каким-то образом связал их с собой. Ни в коем случае он не оставил бы его без присмотра, чтобы каждый случайный посетитель мог создать свой собственный мир, хотя, наверное, для Хлои было сделано исключение (в мире Хлои все бы носили скучные коричневые лоферы).

Мэйзикин прикоснулась к клавишам рояля и почувствовала, как некий импульс прошил всё её тело, пронзил мозг. Возможно, она попала в ловушку, но нет, она всё ещё была жива. Что бы это ни было, оно ей не повредило. Она не могла это видеть, но чувствовала какую-то осязаемую энергию, которая была немного похожа на барьер у ворот Серебряного города. Она закрыла глаза и опустила пальцы на клавиши. Раздались знакомые звуки.

Она вспомнила, что было тысячелетия назад, когда она впервые поднялась на трон Люцифера. Тогда она была ещё молода, бесстрашна и полна решимости проявить себя лучшим из всех демонов. Трон был спроектирован так, чтобы быть недоступным для кого-либо, кроме ангела, самой своей конструкцией гарантируя, что только Люцифер или один из его братьев может править адом. Но она все равно поднялась, используя усовершенствованный ею кусок цепи с шипами, которые она сама долго вытачивала.

Люцифер гордился ею и был впечатлен её мастерством, по крайней мере, так она думала в то время, хотя позже она задалась вопросом, не шутил ли он над ней, считая всё произошедшее не более чем забавным. Он был удивлён, но он, конечно, видел, как она приближается, как карабкается дюйм за дюймом, и ничего не сделал, зная, что она ничем ему не угрожает.

После того, как Люцифер назвал её королевой, Мэйзикин ожидала, что трон опустится, чтобы ей было легче залезть на него, но этого не произошло. Однако ей стало намного легче подниматься. Она не знала точно, это она стала сильнее или Люцифер что-то сделал с троном, но ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы добраться до вершины. Ни один другой демон не мог бы этого сделать, несмотря на то, что некоторые из них были сильнее её.

Когда она села на адский трон, она почувствовала нечто похожее на то, что было в рояле. Этот рояль и был теперь троном Люцифера. И он был не на Небесах, а прямо здесь, в его пентхаусе.

— Вы играете по просьбам слушателей? — с улыбкой спросил Люцифер, появившись рядом с ней на табурете для рояля.

— Нет! — резко воскликнула Мэйз, схватила бутылку, из которой пила, и быстро переместилась на диван.

— Извини, что я заставил тебя ждать, — сказал Люцифер. — Что нового?

Он выглядел точно так же, его голос звучал точно так же, но что-то изменилось. Теперь она не могла даже пальцем дотронуться до него, и у неё исчезло то самое чувство «самонаведения». Его магнитное притяжение тоже исчезло, но самое ужасное произошло с его глазами. Теперь они были похожи на два коричневых зеркала, и чем дольше она смотрела на него, тем больше понимала, что он её видит насквозь, действительно заботится о ней, его волнует то, что она думает. Однако она должна была сказать то, что хотела. Это было важно, и ему нужно было знать.

— Так что же ты хотела сказать-то? — подтолкнул её Люцифер.

Мэйз наклонилась вперёд и посмотрела ему прямо в глаза:

— Ты идиот.

— Прости?

— Ты на самом деле не понимаешь, почему люди продолжают убивать друг друга? Люди жестоки. Люди всегда были жестокими. Посмотри на ад. Посмотри на себя! — усмехнулась Мэйз.

Люцифер выглядел растерянным, и это раздражало Мэйз.

— Ты точно знаешь, почему люди такие. Ты видел каждую душу в аду.

— Да, но я для всех сделал жизнь лучше.

Мэйз застонала:

— Ты до сих пор не понял.

— Тогда просвети меня! — огрызнулся он. — Чему ты научилась за время своего короткого пребывания на посту королевы, тогда как я провёл там бесчисленное количество эонов?

— Ты дал людям то, чего им не хватало, чтобы выжить. Хорошее начало. Но ты не знаешь, на что похожа их остальная жизнь.

— Я знаю! Я вижу каждого человека! Я слушаю их мысли! Я знаю всё обо всех.

— Нет. Хорошо, может быть, ты видишь людей. И сколько ты тратишь на изучение жизни каждого человека? Одну восьмую часть секунды в лучшем случае? Ты не знаешь, каково это — жить как они.

— Я живу среди них уже много лет, спасибо.

— Да, в пентхаусе, над клубом, который зарабатывает больше денег за ночь, чем некоторые люди зарабатывают за год. Тебе никогда не приходилось работать.

— Я работал.

— Для удовольствия! Чтобы видеть Хлою! Не потому, что нужно было. Ну, знаешь, чтобы оплачивать счета, иметь тепло, электричество и еду, — она вздохнула и продолжила: — Ты думаешь, у тебя есть хоть что-то общее с людьми?

— Как ты смеешь...

— Ты всегда был королём.

Глаза Люцифера загорелись. Не то чтобы от радости они загорелись, ощутимое тепло наполнило комнату, а позади него одна из штор загорелась и превратилась в сноп сверкающих искр, и Мэйзикин знала, что зашла слишком далеко. Но она сказала то, что хотела, и это в некотором смысле сделало её новым светоносцем.

Поэтому вместо того, чтобы держать язык за зубами, Мэйзикин продолжала смотреть на него и сказала:

— Давай, Боже. Сделай это. Я всего лишь демон.

Двойные солнца глаз Люцифера потускнели, и он на секунду отвёл свой взгляд, прежде чем снова взглянуть на неё родными карими глазами.