Предания космобиолухов

Пиу-пиу

Станислав отложил планшет, выключил свет и несколько минут полежал в блаженной тишине, разбавляемой только едва слышным гудением вентиляции, убаюкивающим, как ритмичный шелест волн о борт парусника.

Потом в эту идиллию безжалостно вклинились чпоканье шлюза, девичий смех и сдавленное: «Тихо, капитан услышит!»

Капитан услышал, но вставать и шугать парочку не стал. Обычно Тед проворачивал свои похабные делишки быстро, скрытно и без лишнего шума, выпроваживая девиц сразу после утех, так что утром о гостье напоминал только самодовольный вид пилота.

Дверь Тедовой каюты закрылась, и парочка тут же перешла к делу: голоса сменились вполне терпимыми шуршанием, поскрипыванием и постанываниями.

Котька, весь вечер спавшая у капитана в ногах, потянулась, громко зевнула и с громким мурчанием прошлась по Станиславу. Постояла у него на груди, вглядываясь капитану в лицо и, видя, что он возмутительно непрошибаем и не понимает намеков, громко, выразительно мяукнула.

— Брысь! — сонно пробормотал Станислав.

«Ага, не спит!» — обрадовалась Котька и уже уверенно повторила:

— Мрр-мяу! А-а-у-у! Едауууу!

— Пять человек экипажа, а покормить эту тварь некому! — обреченно проворчал капитан, снова включая свет и спуская ноги с койки.

В углу каюты как раз стоял новый, только вчера купленный пакет корма — Станислав прихватил его на распродаже вместе с еще кой-какими нужными в холостяцком хозяйстве мелочами, и забыл отнести в кладовку. Котька с радостным урчанием подбежала к миске, но первым туда упало нечто странное, довольно большое и мохнатое. Кошка шарахнулась в сторону, а капитан удивленно подобрал сюрприз и обнаружил на нем этикетку: «В каждый пачка акция даром — пиу-пиу мышь! Натуральный имитаций! Естество повадки! Вкусна щекотка горла мех! Вечный батарейк! Порадуй своя скотина!»

Капитан покрутил игрушку в руках (на этот раз шоаррцы нашли более адекватного конструктора, и от земной мышь отличалась только шестью лапкам), пожал плечами, оторвал этикетку вместе с заглушкой батарейки и бросил мышь Котьке.

— На, радуйся!

Мышь вверх лапками упала на пол, но едва кошка сунулась ее обнюхать, как игрушка перевернулась, задрала хвост торчком и издала такое громкое и воинственное «пиу-пиу!», что Котька в ужасе взлетела к Станиславу на голову и обвила ее всеми лапами и хвостом. Мышь сиганула в другую сторону и невозбранно шмыгнула в щель под шкафчиком.

— Вот дура! — проворчал капитан, кое-как отодрал распушившуюся кошку от головы и шмякнул на стул. — Ну и сиди теперь без игрушки, раз прошляпила!

Насыпав в миску корма (второй мыши внутри, к счастью, не оказалось), Станислав снова улегся в койку и демонстративно натянул одеяло выше ушей.

Но взбудораженная кошка не желала ни есть, ни спать, а сидела на подушке и рычала на каждый доносящий из-под шкафчика звук. Пуи-пиу мышь очень натурально скреблась и столь же ненатурально орала, причем не ритмично, а с «естество повадки», то бишь с разными промежутками, громкостью и тональностью, что раздражало еще больше. Спать под это было решительно невозможно.

Станислав вспомнил про вечный батарейк, выругался, опять отбросил одеяло и сел.

Под шкафом оказалось целых две мыши: одна пылевая и одна шоаррская, быстро себя выдавшая.

Видя, что растянувшийся на полу капитан отважно атакует пиУщащего монстра, Котька осмелела и присоединилась к охоте с другой стороны шкафчика.

Вот только лапа у кошки была тонкая и гибкая, а капитан в первую же секунду так неудачно вывернул кисть, что она намертво застряла.

— Пиу-пиу, — ехидно прокомментировала мышь его отчаянные попытки освободиться.