Странные вещи

В любом случае знай одно – если нас поймали, то остаетесь только ты, Крапива да пес. Навигатор сказал, что Крапива витает в каком-то там астрале, но непременно из него выберется. Надеюсь, что он прав.

В любом случае знай вот что. У нас есть еще один потенциальный союзник. Это Антон, с Первамайской. Тот самый, у которого окно торчит из буквы «Д». Который при девочках заикается.

Крапива был у него, перед тем как взобраться на крышу и попытаться вырубить инопланетную штуковину. Один из его бывших ребят рассказал мне об этом. Они следили за Крапивой и видели, как он входил в подъезд Антонда. Про пришельцев, само собой, они не знают. Его исключили из банды (когда его увидишь, не говори, а то он расстроится).

Антон – лучший стратег нашего времени. Это он закрыл Баттлтодз со второго раза. Он знает уязвимости всех боссов. Откровенно говоря, я только сейчас понимаю, что Антон с самого начал подходил нам как никто другой, а я о нем даже не вспомнил.

Окно Антона выходит как раз на логово инопланетян. Вкупе с вышесказанным, он – отличный шанс для нас и, как ты понимаешь, для всего человечества.

Идите с Крапивой к Антону и надавите на него. Один раз помог, поможет еще. Скажите ему «Антон, ты наша последняя надежда». Должно сработать, он любит этот фильм.

Засим я откланиваюсь, пора выходить на дело. Прости, бандитская романтика зовет.

С уважением, твой друг.

Ренат.

***

Денис дочитал записку и отложил ее.

Мама только сейчас сказала, что вчера вечером приходил Ренат и передал ее. Она вспомнила об этом только после того, как Ренат позвонил. Ренат ли?

Ты вспомнила как раз вовремя.

Денис не был бы Денисом, если бы не умел придумывать хитроумные планы.

До встречи со лже-Ренатом оставалось восемнадцать минут. Он полистал телефонный справочник, нашел нужный номер и позвонил.

Затем нашел минусовую отвертку и спустился в подъезд. Будь у Дениса больше времени, он бы подготовил ловушки, достойные самого Кевина Маккалистера. Но как раз времени у него и не было.

Ренат уже был в коридоре, когда услышал шелест.

Существо стояло в каких-то двадцати метрах от него. В свете мерцавших ламп оно было похоже на вставшую на дыбы тень. Черный силуэт двенадцатилетнего мальчика стоял, не шелохнувшись, и смотрел на Рената долгую секунду.

Тварь не отражала света. Она была как дыра, вырезанная в ткани мироздания.

Звук нарастал. Шелестели уже не листья, а листовая сталь. А может, такой звук издают толпы крыс в канализации под большим старым городом, когда их гонит вперед что-то по-настоящему страшное.

Чудовище ринулось на Рената. Мальчик повернулся и побежал прочь, в свое убежище. В комнату, где на столе стояла печатная машинка, по другую сторону которой находился Крапива.

Коридор стал удлиняться, как во снах или кошмарных фильмах. Он вытянулся в макаронину и заколыхался. Ренат осознал, что этот мир все-таки контролирует не он, а чудовище.

Сзади в него ударил леденящий холод. И будто тысячи морозных иголок впились в его спину.

Ренат рванул вправо, вбежал в комнату и захлопнул за собой дверь.

Вернее, попытался захлопнуть.

Черная рука, точнее, ожившая тень его собственной руки, застряла в двери и прикоснулась к нему.

Одного касания оказалось достаточно.

Ренат отпрянул вглубь комнаты и увидел, как та начала меняться. Краски потускнели, вид за окном стал пасмурно-серым, такими же становились и обои. Все, что было тут ценного, что составляло часть Рената, обесцвечивалось на глазах.

Тогда-то он и понял, почему пришельцы шелестят. Это происходит оттого, что они хотят окунуть душу в тоску, где нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Они сами – как огромная Тоска, ввергающая в уныние и меланхолию. Вот как это работает. В том мире нет Супонева, Марио, а дни рождения – серые и безрадостные, как в рекламе сока Юппи. И вообще это вовсе не осенние листья, а сероватые листы бумаги, скучные и канцелярские. Это их носит по полу ветром.

Ренат лежал на полу, а тварь нависала над ним, раздуваясь и поглощая его вместе с комнатой.

Однажды он читал, что если упасть в черную дыру, она будет всасывать тебя, превращая в тончайшую макаронину длиной в миллионы километров.

Бездна засасывала Рената. Мысли его путались, вытягивались и рвались на части. Вот он увидел, как пролетают мимо него и поглощаются души других существ. Вот они, наполненные ужасом на корабле где-то в Туманности Ориона, на маленькой зеленой планетке у Сириуса, на шахтерском астероиде у Проциона. Плачут, трясут руками, клешнями, щупальцами, моля о пощаде. Выходят, чтобы дать последний бой, но погибают. Растворяются и исчезают в чудовищной сингулярности.

Он их всех поглотил. И теперь они в нем плавают. Они все здесь плавают.

Мама, мамочка, он не доберется до тебя.

«Я хотя бы попытался», – подумал Ренат напоследок.

«Ренат, ты где?» – в очередной раз написал Крапива.

Мамы не было дома, она вновь пошла на его поиски. И он спокойно набирал текст на машинке, не боясь, что она его услышит. Бабушка не в счет. Даже если она слышит, никто ей все равно не поверит.

Ренат не отвечал уже несколько минут, и это сводило Крапиву с ума.

И когда пес в очередной раз связался с ним, чтобы в очередной раз завести шарманку про «ты должен найти дверь», Крапива послал его подальше.

– Но ты уже нашел ее, – настаивал Навигатор. – Чего ты ждешь?

– Действительно, чего я жду, – Крапива попытался ерничать. – Вот же она, дверь. Бери и входи.

Он указал на печатную машинку. А потом подумал.

Он подумал – а почему нет?

Ни к чему в этом мире он не мог прикоснуться. Кроме машинки. Она дала ему возможность связаться Ренатом, который находился даже не в реальном мире, а в собственной голове.

– Молодец, – сказал Навигатор. – Дверь – это те же Врата, только помельче. Они направят тебя туда, куда ты по-настоящему хочешь.

Крапива хотел домой, только не сюда в виде жуткой пародии на фильм «Привидение», а нормально. К маме и бабушке. Чтобы мама больше не плакала.

Крапива не знал, как это работает. У печатной машинки не было ни ручки, ни петель.

Почему вообще именно его дверь должна была быть в виде печатной машинки, когда у него дискле… как там ее. Кто придумал вообще эти двери?

Потом Крапива вспомнил слова Навигатора о том, что дверь просто есть. Их никто не создавал, они часть нас.

И когда подумал об этом, понял, как ее открыть.

«Диклексия», – написал он.

И присмотрелся. Это слово было написано как-то неправильно. Оно походило на рисунок с кляксой.

«Дикслексия», – повторил Крапива.

Он услышал, как в двери щелкнул замок. Мама вернулась. Он услышал, как она снимает сапоги.

«Диск…», – нет, так вообще неправильно. Какой же тут диск? Проверочное слово «диск», потому что такие люди слушают только лазерные диски?

Он услышал мамины шаги и сосредоточился.

«Дислексия», – закончил он в тот момент, когда мама зашла в бабушкину комнату.

Больше Крапива ничего напечатать не успел, потому что исчез.

Крапива только однажды был в метро. Тогда ему было семь, и они с мамой и бабушкой в первый и последний раз вместе были в Москве.

Город этот Крапиве совсем не понравился: шумный, дома слишком большие, людей слишком много. А вот в метро все было по-другому. И не само метро даже, а вид из окон. Как завороженный смотрел он, как мимо поезда проносятся стены, провода, огни. Казалось, они мчатся с космической скоростью.

Вот и сейчас было как в метро. Наступила тьма, и в ней мимо него стали пролетать звезды, похожие на фонари, и фонари, похожие на звезды.

Он вынырнул из тоннеля над городом на уровне девятых этажей. Это был все тот же Н-ск, но чуть другой. Стоял яркий морозный день, люди торопились по делам. Тут было необычно много машин. Почти все ларьки исчезли. На месте гаражей высилось действительно огромное здание. И был это не концертный зал, не гостиница для туристов, а жилой дом.

Крапива висел в воздухе над кинотеатром «Аврора». И когда посмотрел вниз, смог прочитать на нем слово «МОЛЛ». Крапива понятия не имел, что означают эти четыре буквы.

Но понял, что снова видит будущее. Один из его вариантов.

Еще он увидел прямо на площади перед кинотеатром огромный телевизор. Он и представить никогда не мог, что телевизоры могут быть высотой с трехэтажку.

По телевизору пел Газманов:

«Есаул, есаул, что ж ты бросил коня, пристрелить не поднялась рука?». По-прежнему в шинели, военных брюках и ботинках – все тот же старый бодрый Газманов. Только седой и сальто назад уже не делал.

На секунду Крапива усомнился, а действительно ли он в будущем.

– Ты сам руководишь своим полетом, – услышал Крапива голос Навигатора в своей голове.

– Дис, – Крапива теперь знал какое слово произнести. – Лек, – это было как заклинание. – Си, – достаточно было разбивать одно большое сложное слово на маленькие куски. – Я.

Шел дождь.

Крапива висел над самым логовом врага. Ночное небо прорезали молнии.

Но, несмотря на шум и грохот грозы, он отчетливо слышал музыку.

Рабочий день его почти уже закончен

А дебет с кредитом остался не сведен

Ему плевать на это, лишь бы днем и ночью

Я пела эту песенку о нем…

Крапива понял, что видит день концерта.

Иноземный аппарат светился зеленым. От него в небо уходил тонкий луч света, заставляя светиться грозовое облако. Совсем как в «Охотниках за привидениями-2».

Бухгалтер, милый мой бухгалтер!

Вот он какой – такой простой.

Бухгалтер, милый мой бухгалтер,

А счастье будет, если есть в душе покой

Охотники за привидениями напомнили ему о Ренате. Как он там? Расправился ли с чудовищем? А если нет?

Буууух…

В следующую секунду молния прочертила небо и ударила в крышу соседнего здания, да так что с нее сорвалось что-то металлическое и полетело вниз.

… галтер, милый – милый мой бухгалтер

Зато родной, зато весь мой

– Дис… – начал Крапива.

«Я хотя бы попытался», – подумал Ренат, лежа на полу, пока тварь нависала над ним, раздувалась и поглощала его вместе с комнатой.

Больше он ничего подумать не успел, потому что в следующее мгновение на голову чудовища свалилась увесистая печатная машинка.

Тварь рухнула на пол, а на ее месте Ренат увидел Крапиву.

– Это ты? – спросил Ренат.

– Ты меня видишь? – спросил Крапива.

Тварь растеклась по полу черной матовой жижей, а мир вновь обрел краски.

– Мы его победили, – сказал Крапива торжественно.

– Пока еще нет, – ответил Ренат. – Во второй части они всегда возвращаются.

– Жизнь – это не кино…

– Нет, Крапива, жизнь это именно что кино. Но только если мы поступаем как главные герои.

Он схватил Крапиву за рукав рубашки и потянул прочь из комнаты. Напоследок Ренат оглянулся и увидел, как чудовище поднимается из лужи, обретая человеческую форму. Совсем как Т-1000 во втором «Терминаторе».

Они оказались в длинном коридоре, где в свете мерцающих ламп вдоль стен шли двери, некоторые из которых были заперты.

– Ломай! – крикнул Ренат, подбежал к первой встречной двери и высадил ее ударом ногой.