Медвежий душ
- Автор: Наум Лабковский
- Жанр: Юмористическая проза
- Дата выхода: 1977
Читать книгу "Медвежий душ"
Между двух стульев
— Разрешите представиться: Дружков Павел Порфирьевич. Само собой разумеется, тут в Швеции меня называют «господин Дружков». Однако ежели назовете «товарищ» тоже не обижусь. Прикомандирован к вам, как это говорится, «гидом», что по-русски будет «сопровождающий».
Передо мной стоит невысокий человек с круглой лоснящейся физиономией. Короткая шея туго стянута крахмальным воротником. Галстук бабочкой. Поношенный пиджак в обтяжку. Некогда модные остроносые туфли. В руках потертая шляпа с загнутыми кверху полями.
Нужно как-то откликнуться на его приветствие, но как? Господин? Неловко! Имя, отчество и фамилия у него русские. Товарищ? Но этот диалект старорежимного городового, эта засаленная шляпа и улыбка лакейски-угодливая, словно тоже засаленная…
Попробую поговорить с ним начистоту.
— Как вы попали в Стокгольм, Павел Порфирьевич?
— Обыкновенно как: жил я в деревне, когда началась война с финнами. Будучи мобилизован в ряды Красной Армии, оказался на фронте под Ленинградом. Само собой разумеется, попал в финский плен. Был интернирован, что по-русски значит — препровожден в тыл. Потом началась эта… мировая война. Как русский пленный был интернирован подальше от фронту — в Швецию…
— Почему же из Швеции вы не «интернировались» обратно на родину? Швеция-то в войне не участвовала!
— Само собой разумеется… Однако к тому времени обзавелся хозяйством, неподалеку от Стокгольма, тут, в Худдинге. Покидать было никак невозможно…
— А в России небось родных покинули…
— Само собой разумеется, женка осталась… и ребеночек. Ничего об них не знаю…
Здесь, пожалуй, можно продолжить рассказ за Павла Порфирьевича: жил на деревне потенциальный кулак, мечтавший о собственном угодье. Ел колхозный хлеб, а сам как волк поглядывал в лес. Подвернулся случай, и сбежал кулак, оставив на произвол судьбы жену и ребенка. Попал в «капиталистический рай», поступил половым в кабак, то бишь как их здесь называют «кафесуога». На чаевые да на прочие подачки купил клочок земли и почувствовал себя хозяином… А вот хозяин ли он? — сейчас разберемся.
— Вы что ж, Павел Порфирьевич, и в подданство шведское вступили?
— Никак нет. Покамест не принимают. Числюсь в иностранных подданных.
— Это в каких же — иностранных? В советских, что ли?
— Никак нет. Из советских выбыл. Просто так — в иностранных…
Положение Павла Порфирьевича похоже на сидение между двух стульев. Позиция эта, как известно, малоустойчива и жизненному равновесию не способствует. В соответствии со своей дислокацией, господин Дружков качается из стороны в сторону. Находясь в обществе советских людей, презрительно кивает в сторону шведов:
— Ну что у них за культура… Живут оне, извините за выражение, только пьют да едят! Спать оне ложатся в девять часов. В театры оне не ходют…
Оставаясь наедине со шведами — кивает в сторону советских людей:
— Ну что у них за культура. Сколько я их на своем веку перевидал, ни один, поверите, галстук-«бабочку» не носит. Ей-богу! У них таковые даже не производят…
Может возникнуть вопрос: каким образом этот человек без родины, «господин» с психологией подкулачника и культурой полового, стал гидом в столице просвещенной Швеции?
На это неосторожно ответил он сам. Никакой он не гид. Он просто «прикомандированный», мягко выражаясь — «сопровождающий»…