Аркан / Ежовые рукавицы

8. Толто́

Замглавы УМН Марек Свер Холин не пошел на работу. Он совершил небольшое должностное нарушение — влез в рабочую сеть с личного магфона и задним числом выписал сам себе выходной. По семейным обстоятельствам. Но и дома не остался. Отправился на прогулку. Пешком. Он с утра уже и так начудил, поэтому прогулка выглядела вполне респектабельно на фоне всего остального, как то приятное злоупотребление служебными полномочиями, еще более приятное незлоупотребление домашними полномочиями и сбивание с пути примерной трудовой дисциплины ценных кадров в лице собственной жены в первый рабочий день.

Народ на улице был немножко в шоке и старательно избегал даже малейшего контакта: улыбающийся тёмный (особенно тот, чьё лицо нет-нет да и мелькнет в новостной ленте) — зрелище пострашнее темного, шипящего и плюющегося ядом почём зря.

Люди-нелюди избегали, а газетой будке не удалось. Будка была надежно зафиксирована и сбежать с пути гуляющего замечтавшегося магистра никак не могла. Встреча на высшем уровне прошла с фейерверком и дифирамбами. Были звезды в глазах у замнача и его же, замнача, возвышенная речь. Не слишком культурная, но лаконичная и богатая на эмоции.

— Глядь, — сказал некромант, выразив одним словом всё.

— Вообще-то, Видь, магистр Холин, — очень вежливо отозвалась газетная будка и не менее вежливо добавила: — Доброе утро. Чаю?

Тёмный пытливо заглянул в будочное нутро. Ему по должности положено во тьму смотреть, так что дело обычное, но еще ни разу тьма сходу не предлагала угощений. Холин снизошел к протянутой руке с бумажным стаканчиком и ещё минут пять пугал случайных прохожих и возможных клиентов будки блаженной физией.

— Ты меня откуда знаешь? — поинтересовался некромант.

— Вас все знают. Кому надо, — загадочно изрекла будка.

Тьма просветлела, будто у будки в заду открылся портал, проступили оклеенные старыми газетами стены. С одного из поблекших магфото мерзко щурилась собственная Холинская рожа с презрительно оттопыренной нижней губой, а с узкого бледного лица будочного обитателя на некроманта смотрели большие одухотворенно-наивные глаза. Явно лысая голова с острыми ушами была увенчана ярко-красной банданой в лимонные лимоны. Замнач тут же ощутил с существом некую астральную близость. Кстати, чай тоже был с лимоном. Лимоны только обычных людей куксится заставляют. С тёмными все не слава Арину.

Сам Мар по поводу своего благодушия иллюзий не питал. Подобное состояние не предвещало ничего хорошего, как груженый гулями катафалк, нависший на краю крутого спуска. Но раз уж изменить ничего нельзя, Холин предпочел расслабиться и даже получать от происходящего некое изощренное удовольствие.

Все испортил вызов, пришедший на личный магфон, купленный и оформленный через десятые руки и неизвестный системе, но сам дурак — нечего было в служебную сетку с него лезть. Теперь вся конспирация гулю под хвост. Монитор вспух эмблемой Управления и сообщил о потенциальной угрозе третьей категории. Согласно положению о чрезвычайных ситуациях, всему находящемуся на службе персоналу, надлежало прибыть в ближайшую точку сбора. У Холина был выходной и, являйся он “персоналом”, и с места бы не сдвинулся, но руководящее звено обязано было быть незамедлительно и в любом случае, особенно это касалось магов вне категории.

Так сложилось исторически, что все внекатегорийные в обязательном порядке вербовались на службу любыми правдами и неправдами. Последнее было особенно актуально в приложении к темным. Или к эльфам.

Ближайшей от Холина точкой было Центральное. Древнее сооружение с монументальными колоннами в комплексе не менее древних сооружений под дланью Посланника. Гигантскую статую, венчающую храм Света, столичные жители видели отовсюду и очень скоро переставали замечать. Среди баек городского фольклора имелась одна о том, что если вдруг наткнулся взглядом на Пастыря — быть беде.

Некромант вздохнул. Отставил недопитый (уже третий по счету) стаканчик с чаем и увлекательный разговор о рифмах и прекрасных девах (одной прекрасной деве) и укоризненно посмотрел в сторону Ее ключника. Посланник прятал каменный лик в облаках и делал вид, что ни при делах.

Магфон снова загудел.

— Магистр Холин, — почему-то зашептал Видь. Зрачки эльфира пульсировали, то сжимаясь до размеров зерна, то расплываясь вертикальными вытянутыми овалами, занимая большую часть радужки.

Но Марек уже и сам почувствовал, как толкнулась тьма, лишенная оков, где-то… за городом.

Замначальника по оперативной работе вошел в здание управления на ходу застегивая форменный пиджак. От него чуток фонило гранью, но подобный переход прямо на крыльцо УМН был явно не последний.

— ЧП на магстанции “Лога” в Новигоре. Аварийная остановка реактора из-за внезапной дестабилизации стационарного источника, разрыв защитного кожуха, — коротко информировал дежурный. Марек кивнул, не поворачивая головы. Отчего-то казалось важным застегнуть на все пуговицы. Ощущение было знакомое, но не его, и отдавало истерикой.

— Холин! Хорошо, что вы здесь…

Вот и начальство.

— А должен быть там, — нервно оскалился заместитель. Последняя пуговица, как нарочно, не давалась.

— Оперативная кризисная команда согласно протоколу сформирована и уже работает на месте. Вы не единственный вне категории в Нодлуте.

Мар на долю мгновение задумался, как сказать главе Управления, что ему с макушки статуи Посланника плевать на всех вне категории вместе взятых кроме одного. Одной. Которая теперь в штате и сейчас — на смене, а ситуация класса опасности три не подразумевает задействование внештатного резерва. Но глава тоже был темный, а потому знал все эти ужимки и гримасы, сам такой.

— Очередное подтверждение тому, что ограничение для работающих пар оперативников следует ужесточить. Холин! Мне нужно, чтобы вы сейчас думали обо всех, кто за этими стенами и внутри них, а не только о вашей недавно вышедшей на работу жене.

— Угу, — буркнул замнач.

Закончив с пуговицами, он потянулся к упавшим на лицо отросшим волосам — убрать. Мареку давно хотелось постричься, но Мике нравилось запускать в них пальцы. Взгляд у нее в это момент становился восторженный и мечтательный одновременно, будто она свои бесценные щиты визуализировала. А ему нравился взгляд. Потому волосы убирал, запихивая мысль о парикмахере поглубже. Носил же когда-то длин…

И застыл посреди холла с пятерней в волосах, будто кто-то нажал на стоп.

Где-то за городом…

Тьма, лишенная оков…

— Холин?

В среагировавшем на звук голоса маге уже не было ничего человеческого. Костистая рука в резко удлинившихся, мечущихся вокруг головы волосах медленно завершила движение, по лицу-маске от уха до уха расплылась гротескная улыбка, запавшие глазницы полыхнули безумным синим пламенем.

Осыпалась прахом форма с вплетаемыми на момент создания ткани заклятиями — первый рубеж обороны. Не “для”. В первую очередь “от”.

Кто-то ударил по аварийной кнопке высшей маг-защиты. Надсадно взвыла сирена. Рухнули с потолка рассекатели, деля пространство холла на опасную и безопасную зоны. Выстрелили из стен, ориентируясь на источник возмущений, полотнища сетей. Слаженно сработала команда быстрого реагирования, локализовав эпицентр стазиз-полем. Но и помимо обученных боевиков, в Управлении было полно темных высокой квалификации. И вне категорийных парочка тоже имелась. Поэтому они надеялись сдержать вспухающий провал разошедшегося темного источника, ядром которого был их коллега и собрат по силе.

Они надеялись, а ему было незачем.

Распластанное, практически обнаженное тело не двигалось, придавленное к полу ловчими сетями, темными путами, обездвиживающими заклятиями всех мастей, стазис-щитами и развернувшейся тугой золотой спиралью привратного знака, прошивающего плоть насквозь во множестве мест.

Отпустите. Отпустите. Отпуститедайте уйти…

Физическое тело не способно было преодолеть барьер, а то, другое, могло. Было незачем, но...

Распахивающаяся бездна грани звала, пела дрожащей нитью и все, что нужно — ответить. А значит — никаких правил.

И слабое осталось на полу.

Что-то мешало, кто-то мешал…

Темные не любят, когда им мешают. И почти полностью прошедший метаморфозу маг, отмахнулся от помехи, как от зудящей мошки. Играючи, будто паутину, разорвал путы и сети, корежа щиты и тех, кто за ними.

Темному вне категории не нужны костыли, чтобы открыть переход, темный вне категории сам себе дверь и порог.

А что будет с прочими — не важно. Важен только голос с той стороны. Завтра, сейчас, всегда…

Колючее… Теплое… Мое… Прости…

Где ты?..

Там, за порогом…

Холодно. Мне холодно.

Тьма, лишенная оков — это бездна. Завтра, сейчас, всег…

/…дааааааа /