Фея-крестная & Co

Глава #2. Отпуск

– Все! Не могу больше! На-до-е-ло! – фея-крестная раздраженно бросила на стол ручку и с тоской покосилась за окно. За окном стояла непроглядная темень и нагло подмигивала фее танцующими свой летний танец зелеными светлячками и крупными, лохматыми желтыми звездами - именно такими, какими им, звездам, полагается быть в сказке.

Бабочки недоуменно и пугливо порхали вокруг ручки, осыпая ее золотистой пыльцой и пытаясь приподнять, чтобы вернуть обратно – фее.

А фея… Фея смотрела на такую ласковую и теплую ночь за окном, и раздражение постепенно сменялось тихой грустью.

– В отпуск хочу, – негромкое признание вырвалось как будто само, фея даже не поняла в первый момент, что именно она произнесла это.

– В отпуск? – в дверь тут же просунулась заинтересованная голова с торчащими дыбом зелеными волосами.

Фея вздрогнула:

– Лисавета! Что это с тобой?!

– Нравится? – кикимора протиснулась в кабинет и кокетливо тряхнула копной волос. Что характерно, «дыбом» от этого ничуть не уменьшилось. – Это новая прическа, последний писк моды! Называется «взрыв на макаронной фабрике», – доложилась кикимора и гордо глянула на работодательницу.

Именно этим, то есть этой, в переводе на человеческий язык – работодательницей, и являлась фея кикиморе. По-сказочному же это звучало проще: пойти в услужение. Ты кому-то служишь, а тот, кому ты служишь, обеспечивает тебя всем необходимым. Вся лесная нечисть полагала, что подобная форма взаимодействия, то бишь сотрудничества, крайне удобна.

Лисавета уже не первый год состояла в услужении у феи-крестной, и все это время проявляла себя как благовоспитанная и крайне послушная и старательная работница, так что ее появление с торчащими во все стороны волосами вышло поистине триумфальным.

Фея машинально взяла ручку, от чего бабочки тут же обрадованно запорхали вокруг пальцев, и принялась ее крутить. Через несколько минут вердикт оказался вынесен.

– Жуть просто.

– Ой, правда? А я уж думала, не получится!– искренне обрадовалась Лисавета, запуская руки в патлы и что-то там поправляя. Судя по всему «что-то» являлось скорее «кем-то», то есть живым, потому что квакнуло зычным басом. Кем именно является это «что-то», фея на всякий случай решила не уточнять.

– А куда это ты собралась?

– Как куда? – очень искренне удивилась кикимора. – Так в отпуск же!

«Ну вот, и эта в отпуск…» – глубинной тоской отозвалась кикимориная радость в фее.

Отпуск… Такое заманчивое, притягательное слово, особенно для тех, кто не может его себе позволить…

– Погоди, – вдруг встрепенулась фея-крестная. – Какой отпуск?

– В свой, законный, – удивленно-растерянно захлопала в ответ глазами кикимора.

– Разве уже июль?! – возмущению феи не было предела, как и удивлению кикиморы, взирающей на начальство с двояким чувством: то ли приласкать, по-своему, по-кикимориному, то ли по голове стукнуть, чтобы в себя пришло.

– Решено, – фея-крестная решительно зачирикала по бумаге ручкой, поднялась с кресла и сняла с головы крошечную фейскую корону. – Еду в отпуск! С тобой!

Пока Лисавета пребывала в ступоре, фея немного подумала, достала из стола свою волшебную палочку.

– Все, я готова!

Раздался негромкий хлопок, а когда дым рассеялся, в кабинете никого не оказалось, зато на двери (на ее внешней стороне, конечно же) висела сияющая золотом табличка с надписью:

«Ваня, все заказы на этой неделе отменить! Уехала в отпуск! Буду через неделю!»

– Ваня, кофе! И ванну! – простонала вывалившаяся через три дня неизвестно откуда в свою приемную фея, которая совершенно не походила на себя саму. То есть вообще. То есть абсолютно.

Как оказалось, на болоте живут комары. Ну ладно бы просто жили, так нет – они еще жаждут крови и очень, очень мерзко и противно пищат! Ладно бы это… Но! От них не помогали никакие заклинания. Вообще никакие! Наглые зверюги гордо игнорировали все попытки феи обезопасить себя от мелких кровопийц, и продолжали методично домогаться ее плоти и разума, сходящего с ума от постоянного писка. Как фее потом объяснили, комары такими стали от постоянного соседствования с обиталищем кикимор, обретя иммунитет поначалу к лесной магии, а после – ко всякой другой.

Объясняли это фее тетушки Лисаветы, попутно обмазывая ее, фею, лечебной грязью от волдырей и заматывая огромными листами кувшинок – и как защитой от комаров, и дабы грязь быстро не высохла. Поначалу фея даже не поняла причин, по которым кикиморы страшатся этого события – высыхания грязи. А потом оно произошло…

В результате фея осталась вообще без волос в тех местах, где оказалась покусана комарами, и так и не поняла, за что именно, за какое-такое непонятное удовольствие люди платят огромные деньги, называя это мучение странным словом «депиляция».

Однако оказалось, что это не все… В болоте, оказывается, водились пиявки…

– Никогда! Никогда больше! – стенала фея, пока подручная сирена терпеливо сдирала с помощью мочалки с феи все последствия лечения от пребывания в гостях на болоте. – В следующий отпуск поеду одна! На море! Да, на море! Там хорошо…

Сирена скептически хмыкнула, но промолчала. Она была очень хорошо воспитанной сиреной. А фея…

Фея сама разберется.