Домино 2

Глава 12

— Как у тебя получается, что твои вещи всегда умнее, чем должны быть? — поинтересовался Илья.

— Да я не знаю… — рассеянно ответил я, разглядывая Баруха и размышляя, удастся ли сохранить всю эту конструкцию, если его туманное тело погибнет. Наверное, да, почему бы нет.

— Ну как это? — возмутился Илья.

— Не, ну на самом деле основную причину знаю. Но детально — нет. Оно само. Главное, что я всегда оставляю открытый контур обучения. Потому что мне не нравятся предметы с закрытым контуром. Они, конечно, стабильней, но никакого прогресса. С такими характеристиками можно прибор какой-нибудь купить. Вон земляне их сколько делают. Да и Меркатор тот же.

— Вспоминается один наш учитель, — засмеялся Илья, — который говорил: «Я не понимаю, как можно управлять тем, что думает».

— А ну, да, есть такое. Это тоже путь. Но тогда надо очень точно планировать функционал. У меня так не выходит. Единственная вещь, которую я сделал так за последнее время, это чистящий артефакт. И я им недоволен. Но иначе он у меня все время пуговицы жрал.

— И чего мы с ним будем делать? — Илья кивнул на Баруха.

— Да ничего не будем. Я хотел посмотреть, что у него внутри, я посмотрел. Хорошо, что его сейчас пересобирать не надо, пусть живет в таком виде. Слушай, а ты вроде говорил, у тебя есть анализатор состава конструкта? Я бы замерил, осталось ли в том же объеме золото, или наш друг подожрал еще, когда ему в морду золотые пары летели.

— Есть. Он без крышки, просто платформа. Только он не очень точный, потому что на туманный материал у него никакой настройки нет.

— Давай все равно попробуем.

На анализатор Барух тоже посмотрел с подозрением, но сопротивляться не стал. Постоял послушно на платформе, пока мы возились с настройками. Все это было очень приблизительно, потому что сначала анализатор долго пытался определить, кто вообще на нем стоит, и только когда мы отключили все, кроме поиска синего золота, быстренько нам нашел пятьдесят граммов драгоценного металла.

— Пятьдесят! — ахнул я.

— А сколько было? — прищурился Илья.

— Тридцать, у меня все управляющие диски стандартные, по десять граммов. Их три штуки там. Так что он тогда не только себе каркас нарастил, но еще и употребил внутрь.

— Так выпьем же за то, чтобы и нам всё съеденное так же шло на пользу! — провозгласил Илья и пошел ставить чай.

— Так как ты управляешь обучением? — допытывался Илья, пока мы с Георгием с интересом разглядывали его новый чай с жареным рисом, который ему привезли с Земли на прошлой неделе.

— Тебе не кажется, что твой чай похож на суп? — отвлекся я, разглядывая странный попкорн, плавающий внутри чайника.

— Если б я его прямо в чашку метнул, то так бы и было. Он бы плавал у тебя там везде, и можно было съесть. А так нет, видишь, все в чайнике осталось. Ну так как ты их контролируешь?

— Да никак. Они сами не учатся, если не сталкиваются с новыми задачами. Почти всегда так и выходит. Не будешь же ты воду носить в шлеме, который купил для защиты от ящеров? Потом всегда есть опция откатить к заводским настройкам. Можно устройство купить и делать это самому, если надо. Или в местную мастерскую носить, они везде есть.

— Почему же Барух прогрессирует… таким неожиданным образом?

— Наверное, потому, что наши пещеры — очень сложная среда. Постоянно генерируют новые угрозы. Так что, думаю, хорошо, что он так делает.

Тут я не выдержал и залез в чайник попробовать рис. А неплохо.

— Вообще это не едят, — ухмыльнулся Илья. — Только сам чай пьют.

— Ну и зря, — заявил я. — Это даже вкусно. Только чайные листья мешают.

— Поэтому и не едят. Хочешь есть рис, ешь нормальный рис.

Мы поржали, и я оставил в покое чайник.

***

С горем пополам Драк со Стефаном долетели до пещеры, с горем, потому что Стефан попытался свалиться трижды, и Драку все-таки пришлось подхватить того собственной воздушной петлей. Иначе пришлось бы смириться с тем, что стажер висит у него на шее и болтается, как дурацкий галстук.

— Хочешь сделать хорошо, сделай все сам, — вздыхал Драк уже после приземления.

Он заглянул в пещеру, вроде все было нормально, вернулся к площадке перед входом и час потратил на Стефана. Через час Стефан уже прилично изготавливал воздушные петли, и тренировочный полет прошел успешно.

В пещере он велел Стефану стоять с ружьем у входа и следить, не появится ли кто новый, а сам отправился проверять свои новые габариты. Да, Котий оказался совершенно прав. Патовая ситуация: в драконьем виде он не может пролететь по коридору, а в человечьем ему там темно, в такой форме он плеваться огнем не умеет. И остается только пробегать коридор со сложенными крыльями. Он потренировался, понял, что получается вполне прилично, но неудобно, так что пусть архитектор переделывает.

Дальнюю пещеру он осмотрел внимательней, чем внешнюю, но не нашел там ничего криминального, кроме зачаточной формы туманных червей, и обнулил их для очистки совести. На обратном пути услышал дикие крики Стефана и ускорился.

Стефан стоял перед заборным прудом изнутри пещеры и палил какую-то странную форму щупалец, которая собиралась над прудом. Щупальца и впрямь вели себя необычно: Стефан в них неизменно попадал, от чего они разбивались на капли и тут же собирались обратно, подпитываясь из пруда. В целом ему пока не удалось нанести твари заметного ущерба.

«Опять новая херня», — подумал Драк и подскакал поближе.

— Я уже батарею почти посадил, — пожаловался Стефан и протянул ружье дракону.

Драк протянул лапу, поддерживая баланс крыльями, подержал ложу ружья, где прятался фирромулятор, и отпустил.

— Продолжай, — велел он стажеру.

Стефан снова радостно принялся палить по новому туманному виду. В какой-то момент ему почти удалось выкинуть объект охоты на солнце, но, почувствовав на себе солнечные лучи, щупальца вернулись обратно и бросились на Стефана. Этого Драк уже терпеть не стал, охота и так затянулась и плюнул небольшим файерболлом в существо. На удивление, эффект оказался точно таким же, как у Стефана: тварь разбилась на капли, которые упали в пруд и вернулась в прежнем виде.

«Это не дело, конечно», — подумал Драк, — «но другого выхода нет».

И долбанул по твари уже файерболлом нормального драконьего размера. Вот тут она испарилась вместе с половиной воды заборного пруда и восстановиться не смогла. Воды осталось слишком мало.

— Ого! Как ты крут! — восхитился Стефан. — А я их пык-пык, и ведь попал же. А им ничто!

Драк поморщился. Решение не было изящным. Надо будет поговорить с товарищами. Если такие звери завелись, то надо или новые меры придумывать, или как минимум воду по фиррий чаще вычерпывать. Но формы сейчас все заняты, разве что еще пару экспериментальных заказать. Ладно, пусть Котий думает, у него голова больше. Хотя нет, вроде одинаковые теперь. Драк запутался и бросил эту мысль.

— Так. Всех врагов мы истребили, — констатировал дракон. — Можно и домой. Пошли на улицу, крути там свою петлю, проверим, не забыл ли ты всё за время борьбы.

***

Роман Николаевич отловил Балакирева на выходе из Управления, когда тот собирался совершить очередную инспекционную поездку по Домино.

— Рассказывай, — велел он конструкту. — Как там твой план?

— Идеально, — ухмыльнулся Балакирев. — Уже реализуется. Наш новый друг Неко сегодня завершил враждебное поглощение Ремоута. По этому поводу они потеряли интерес к нам, потому что мучительно пытаются отбиться. А когда он завершит все процедуры, он его вообще распродаст по частям от греха. Считай, что зубов у Института уже нет.

— Как своевременно. И сколько нам это стоило? — осторожно поинтересовался Роман Николаевич.

— Ни дора! Ничего! — гордо заявил Балакирев.

— Вот это поворот, — удивился Роман Николаевич.

— Просто наши интересы совпали, — пояснил Балакирев. — И, конечно, я обещал ему экскурсию по Домино. Но это так, любезность.

— Конечно, — кивнул Роман Николаевич. — Так как это вышло, просвети.

История была длинная и грустная. У Неко был друг. Лучший друг, с которым они вместе учились в университете на Меркаторе. И этому другу покойный отец оставил бизнес с наказом непременно его спасти и развить, потому что само это дело очень важно для мира. Так и было, потому что бизнес тот занимался работой с магическими металлами и производством лекарств на их базе. Разработка была очень дорогой, велась долго, они кое-как перебивались за счет продажи косметических препаратов, но именно на лекарства требовались деньги и деньги. В какой-то момент друг не смог перекредитоваться и согласился, чтобы Ремоут выкупил его бизнес с условием продолжить дело. Ремоут согласился.

— Дай угадаю. Что-то пошло не так, — прищурился Роман Николаевич.

— Да. Друг откровенно продешевил. Сумма от продажи была недостаточной, чтобы начать еще один такой же бизнес, но, поскольку его оставили директором разработки, он утешал себя, что все еще можно исправить. В разработке у него было лекарство от детского магического истощения. И оно было почти готово. Штука нужная, у детей же эта вещь почти не лечится, а случается чаще, чем хотелось бы.

— Да я знаю, — махнул рукой Роман Николаевич.

— Оно же вполне успешно боролось с деменцией у стареющих магов, и вот этот функционал они отладили полностью, — продолжил Балакирев. — И есть у меня подозрение, что тут-то и зарыта собака, уж очень плотно занято поле. Ну так вот. Уже после покупки Ремоут взял кредит и повесил его на компанию друга, чтобы она сама же этот кредит и обслуживала.

— Ахххх….

— Да. Если бы они справились, то у Ремоута была бы замечательная компания, которая выкупила сама себя.

— Но они не справились?

— Нет. Не смогли. Друг Неко не выдержал и отравился. Уж в лаборатории было чем.

— Я бы не простил, — задумчиво сказал Роман Николаевич.

— И Неко не простил, — пояснил Балакирев. — Он за Ремоутом охотился довольно давно. Но ему не хватало буквально трех процентов до контрольного пакета. И я их ему продал, они как раз у меня были. Теперь они его. Так что все в плюсе, я даже не наваривался. Почти.

— Неловко спрашивать, а разве конструктам разрешено иметь акции? — поднял бровь Роман Николаевич.

— На Земле нет. А на Бодайбо да. За что, думаешь, я вас люблю. На Домино и подавно. На Меркаторе — у меня серый статус, но напрямую я все равно ничего не покупаю, так что это все равно.

— Можем ли мы спать спокойно?

— Спать спокойно надо всегда. Уверен, что Институт уже знает, что это мы, и можно ожидать ответной реакции. Найдут какое-нибудь слабое место, я в них верю. Ну и мы что-нибудь замечательное сотворим в ответ, — глаза у Балакирева горели. — Вообще надо переходить к активным действиям. Их, конечно, больше, но мы лучше!

С этим Роман Николаевич согласился, и Балакирев умчался, только пыль столбом.

***

Возвращались мы домой с двумя готовыми крокодилами в контейнерах. Из новой формы выходили звери поменьше Баруха, но я планировал их немного подрастить. Когда мы их доделали, Барух начал смотреть на них с таким подозрением, что пришлось ему полчаса объяснять, что это не конкуренты, а его будущая команда. Мне показалось, что конструкт думает, что я идиот, но, по крайней мере, он перестал злобно на них пялиться. В любом случае надо было их погонять по пещерам, чтобы они стали такими же плотными, как Барух.