Герои и Злодеи. Ники 2

Глава 4

"Герои делают мир хуже. Они тормозят нравственное развитие общества и приближают крах цивилизации. Это из-за их существования люди становятся чёрствыми и безучастными, привыкают надеяться, что кто-то другой придёт и спасёт их соседа от грабителя, случайную девушку от насильника, а чужого ребёнка от мчащегося грузовика. Они говорят "Я всё равно не сравнюсь с Героем" и даже не хотят попробовать что-то сделать. Герои убивают в людях ответственность, а без ответственности у человечества нет будущего".

Лучшие цитаты из бестселлера "Не бойся злодея, бойся героя! Или почему быть героем отстой, тысяча и одно доказательство" за авторством Лунатика.

Домой вернулись к полуночи.

По дороге Лендер вновь поднял тему физической управы над Парисом. В следующий раз Народный Ангел вряд ли будет куда-то торопиться, а спасительные эстакады есть далеко не везде. На откровенный разговор рассчитывать тоже не стоит. Он хорош, только когда за стол переговоров желают сесть обе стороны. Слишком много переменных, слишком мало козырей, значит, нам понадобится нейтрализатор. Даже раньше, чем радиометр.

— Над созданием жалкого генератора гроз я думал девять дней, а он только по приблизительным подсчётам проще в шесть и три четверти раз, — ворчал Юлиус, сцепив руки под подбородком. — Где я возьму столько времени?

— Придумаешь что-нибудь. Ты сумел воскресить кошку, будучи тринадцатилетним пацаном, а тут всего лишь нейтрализатор, — подбодрил его Ленд.

— Марышка... — в голосе доктора проскользнули нотки тоски. Проскользнули и почти сразу сменились язвительным тоном: — Неудачный пример. Ты прекрасно помнишь, к чему тогда привела спешка и что произошло дальше.

— Помню, док.

В салоне на целую минуту повисла тишина, прерываемая лишь шуршанием колёс по асфальту и жалобным подвыванием надорванных тормозов на крутых поворотах. Мы выехали на пригородную дорогу. Позади на фоне тёмного неба алело зарево пожара. Порт до сих пор пылал. Один склад так ярко гореть не будет, видимо, огонь перекинулся на соседние здания.

Поняв, что подробностей истории не последует, я не постеснялась поинтересоваться сама:

— Что произошло дальше?

Доктор Алерайо шибко не любит кошек, вплоть до упоминания об их существовании, но о причинах никогда не распространяется. Вот и сейчас за него ответил друг:

— Ничего хорошего.

Юлиус фыркнул.

— Водородная бомба ничего хорошего, всемирный голод ничего хорошего, Пернатый в президентах ничего хорошего, глобальное потепление ничего хорошего, ипотека на двадцать лет...

— Мы поняли тебя, док! Либо сразу к финалу, либо помолчи.

К маленькой радости моего любопытства, доктор выбрал первый вариант.

— Ты не умеешь оперировать шкалой градации оценок событий, раз назвал случившееся с Марышкой всего лишь "ничего хорошего". В мире нет слова, способного описать свершившийся ужас! Этот провал изменил всю мою жизнь. Твою, между прочим, тоже.

— Что-то пошло не так? — спросила я.

— Не так пошло всё! — воскликнул Юлиус. — Марышка была одним из немногих существ, привязанность к которым я не рассматривал с точки зрения банального воздействия окситоцина на мозг. И однажды она сдохла. Ей было далеко за пятнадцать, в таком возрасте смерть для кошки закономерный процесс, а мне было только тринадцать, и я не хотел расставаться с другом...

Произошедшее дальше напоминало известный эксперимент доктора Штейна. У Франклина получилось вдохнуть жизнь в неживую материю, а ведь он, как особо подчеркнул мой начальник, не заканчивал школу в девять лет. Юлиус был уверен, что сумеет повторить успех старого гения, и не ошибся! Спустя четыре дня Марышка сделала свой первый загробный вдох. Так же вместе с новой жизнью она получила новые почки, левый глаз, хвост и часть шкуры, металлические зубы взамен изношенных, прочные когти... и кошмарный внешний вид. Но провал заключался вовсе не в том, что без слёз на несчастного зверька теперь нельзя было даже взглянуть.

— В процессе оживления я не учёл посмертные изменения в нейронах мозга, — посетовал Юлиус. — Посчитал, что особой разницы в поведении не будет — это же кошка, а не человек! А разница была. Базовые инстинкты Марышки гипертрофировались и исказились. Особенно один. Ночью она прогрызла решётку своей клетки. Движимая слепым голодом, существующим лишь в её гипоталамусе, пробралась в спальню к моим родителям и хорошенько покусала их, прежде чем отец брызнул в неё дезодорантом и поджёг... — Юлиус шумно втянул воздух через нос. — Нет, кошка не сгорела, она спаслась бегством. Наполовину обгорелое чудище выскочило на улицу и пошло по соседям. Один дом, второй, третий. Укусы, кровь, страх, крики, паника и задранные домашние питомцы. К трём ночи вся округа засветилась окнами и фонарями, как новогоднее дерево. В конце концов, подоспевший шериф всадил всю обойму пистолета в череп Марышки прямо на моих глазах. Её мозги разлетелись на добрый метр, а зрители аплодировали.

Зря я спросила. Рассказанного уже хватит на малобюджетный фильм ужасов, но история ещё не закончилась. Как водится, худшее всегда в конце.

— Виновника вычислили быстро, — доктор продолжил более жёстким тоном. — Вон он! Юлиус Алерайо, соседский мальчишка, супериор, которого боятся даже собственные родители. Толпа соседей едва не линчевала меня на месте. За Марышку, за сгоревшие телевизоры и холодильники, за крыс в подвале, фригидную жену, тупых детей и низкую зарплату. В ту ночь я сбежал из дома и больше никогда туда не возвращался.

— Сочувствую.

— Напрасно. Ты не представляешь, каково это жить в городе, жители которого почитают за чудо перевёрнутое изображение в ложке. Уже следующим утром мы с Лендом сели на поезд и переехали в Стоград.

Юлиус не жалел о случившемся. Прошло больше двадцати лет, целая жизнь, яркая и насыщенная куда более мерзкими деталями, нежели Марышка. Но я действительно сочувствовала ему, хоть и не одобряла, как он распорядился своим талантом впоследствии.

— Хорош, док, — тихо попросил Лендер. — Заканчивай с воспоминаниями и давай уже начинай думать о нейтрализаторе для жутика. Отлично?

— Отлично, — Юлиус нехотя кивнул. — Я займусь им, но ничего не гарантирую. Нужно столько всего учесть, а я понятия не имею, с чего начать.

Нам бы пригодились нанороботы Технодоктора, если бы только они остались. Все запасы, изъятые Ассамблеей после Дня "Т", были уничтожены в результате непреднамеренного несчастного случая. Нестабильное электромагнитное поле моего босса неудачно пережгло оборудование в лаборатории героя по кличке Мозг.

— Можно попробовать воздействовать на радионуклеотиды астата, — предложила я. — Его содержание в ДНК Париса в восемь раз больше, чем у обычного супериора.

— Не пойдёт. Пусть хоть в двадцать раз, этого количества всё равно недостаточно. Нет, здесь поможет что-то более... специфическое. Что-то, чего нельзя вывести из строя силой Техно, ощутить обострёнными чувствами, остановить телекинезом, водой и силовым барьером пресловутого Пернатого.

Лендер въехал в ворота и заглушил двигатель. Мы дома.

— Достаточно выстрела в спину, пока жутик будет стоять на земле и увлечённо читать газету.

Юлиус закатил глаза:

— Я целый месяц буду добираться на работу на общественном транспорте, если Парис доверится тебе настолько, что повернётся спиной и расслабится... Выстрел, придумал ведь! Он нужен мне живым, сколько ещё раз повторить, чтобы ты запомнил?

— Кто сказал, что выстрел будет смертельным? — Ленд вздёрнул бровь.

— Если он таковым не будет, Парис тебя на месте кончит. Уж прости, но твоя смерть не входит в список моих желаний.

Выйдя из машины, доктор хлопнул дверью и потопал в дом.