Банда интеллектуалов

— Успокойся, ты уже ничего не сделаешь. Займись делом. Налетчиков еще можно найти.

Куори не вмешивалась. Она относилась к жестокости спокойнее, в ее сердце горел лишь огонь возмездия, а для этого необходимо сохранять рассудок и найти виновных. Она была воспитана пусть и сурово, но в четком понимании важности каждого способного быть полезным члена группы. Считая Таргая пусть и своеобразным, но компаньоном, она была резко против разлада, и не стала проявлять никакого участия в этом безобразии. Блондинка была ей симпатична, ее завораживал бьющий энергией фонтан безудержной силы, но она не принимала неоправданной и неконтролируемой ярости. Став инициатором поиска выживших, она шагнула вглубь лагеря, уводя за собой Варгача, схватившего Ауриель за предплечье.

Таргай остался стоять, скованный магическим льдом по ногам и рукам, полностью обездвиженный. Ауриель сама не знала, сколько продлится эффект заклинания, может час, может несколько дней или недель, но желания вызволять попавшего под горячую руку, хоть и по-своему правого сильву, не оказалось. Он не имел права отнимать жизнь у ребенка, никакие аргументы не способны пошатнуть веру девушки в это. Никто не вправе решать, как будет лучше — прожить полную утрат и боли жизнь, или умереть быстро. В конце концов Кико успел увидеть разгромленный лагерь и теперь в его глазах навеки застыло пламя, пожирающее его родных. Как могла Ауриель простить Таргая за этот ужас, который он иак просто, совершенно невзначай поселил в ее памяти? В лагере она наткнулась с остальными еще на множество трупов гоблинских детей, но всех их забрал какой-то неведомый враг, у всех них не было шанса на спасение. А у Кико был. Не в силах унять гнев, переплетенный туго с болью и страхом, чародейка плелась за остальными, глядя пустыми глазами на разрушенный лагерь и бездвижные тела, у которых Куори пыталась найти признаки жизни.

Довольно быстро, минут за десять, троица обнаружила выжившего. Сильно раненный, лежащий в неестесственной позе, но еще дышащий и даже в сознании, крупный, хорошо сложенный гоблин в окровавленной ночной рубашке лежал между дотлевшей уже палаткой и рукотворно отгороженной крупными камнями и глиной, ямы с нечистотами.

— Что здесь произошло? — придерживая голову гоблина, в надежде, что тот знает общий язык, спросила мгновенно пришедшая в себя, присевшая на колени у самой головы мужчины, Ауриель.

— Люди… — им повезло, гоблин был хорошо образован и знал общий язык — Из села… — каждое слово давалось ему тяжело и рисковало оказаться последним.

Варгач тоже присел рядом с пострадавшим и пытался помочь ему с помощью магии, но бесполезно, его колдовства в этом случае не хватило бы ни при каком раскладе.

— Злые люди… Выгнать нас из дом…

— Вас выгнали из дома люди из села? — слишком громко, на эмоциях, спросила девушка.

— Злые люди… Прийти в село… Убить всех…

— Они сказали, почему делают это? Почему напали на вас?

— Люди много кричать… Они прийти и жечь… новый… дом… Убить… Всех. — гоблин уже хрипел из последних сил.

Трое приключенцев продолжили поиски, но больше выживших не было нигде. Ауриель со слезами отходила от трупов матерей, прижимающих двумя руками к груди своих детей, от обугленных маленьких тел гоблинов-подростков, от залитых кровью мужчин. Неужели ее видение воплотилось? Нет, она ясно видела город в огне, не горсть палаток да шатров, но и увиденное в лагере гоблинов пошатнуло сознание девушки. Она не знала, куда бежать — в коллегию магов, предупреждать о культистах? В поселок, искать виновных? В гильдию, заручиться поддержкой? Никогда прежде она не ощущала себя такой никчемной и разбитой, как здесь, на поле бойни. Они вступились за этих беженцев. Они должны были помочь. Почему сельчане вообще решили устроить самосуд, еще и в ту самую ночь, когда на задание пришли из гильдии?

В конце концов было принято решение, что чародейка идет в коллегию магов, пока сильная и жаждущая справедливости голиаф с дипломатичным но грозным людоящером поговорят со старейшиной поселения. О Таргае никто не заикнулся.