Третьего раза не будет!

Когда год спустя после исчезновения Алекса я заплатила знакомому следователю за поиск своего, как это смачно называли в правоохранительных органах, «сожителя», тот огорошил новостью, что Алекс Иртов — это подделка, хоть и качественная.

Да, у него имелись свидетельство о рождении и паспорт, вот только не имелось родителей и предыдущего места прописки. Следователь не поленился сделать запрос в школу, аттестат которой Алекс использовал для поступления в университет, и такого ученика там не помнили и не знали. К счастью, мне удалось убедить того знакомого не копать дальше.

Если раньше я питала надежду, что бывший ещё может вернуться, то после этого поняла: всё кончено. Кроме того, решила для себя, что не приму его, даже если однажды он снова возникнет на пороге. Слишком болезненным стало его предательство, слишком сложно было вытравливать из себя любовь к тому, кто всё ещё смотрит на меня невозможными фиолетовыми глазами наших сыновей.

А ведь мы с бывшим даже не были женаты. И теперь за два года прекрасных отношений и чувственного удовольствия я расплачивалась десятью годами вынужденного целибата и гордым званием матери-одиночки.

На работе получила репутацию отмороженной ледышки, потому что я отказывала всем. Раз за разом, месяц за месяцем вынужденно повторяла: «Спасибо, мне не нужны отношения». Самое паршивое, что отношения-то были нужны. Хотелось ласки, тепла, сильного плеча, да элементарно мужского влияния на сыновей. Но бывший всё решил за меня, и вынужденный целибат всё длился и длился, а подруги шутили, что скоро у меня всё настолько зарастёт, что я вернусь обратно в стан девственниц. Как назло, сердобольные знакомые и сослуживцы не оставляли надежд сосватать меня хоть кому-нибудь, так что мучения и не думали заканчиваться.

Телефон снова завибрировал. Я взяла трубку и услышала голос Томы.

— Привет! В общем, Илья сразу после уроков забирает детей и едет на лодочную базу. Ты сменную одежду и обувь им с собой положила?

— Привет, да, конечно.

С Томой мы были не особо дружны, но Саша с Лёшей — одни из немногих одобренных друзей для её сына Вениамина, поэтому завтра дети вместо школы отправятся на три дня на рыбалку с Вениным отцом и его друзьями. С одной стороны, пропускать школу детям неправильно, с другой — мальчишкам нужнее мужская компания, природа, костры, комары и все прочие радости походной жизни.

— Аня, ты, главное, не волнуйся: еды у них вдоволь, и отплывать далеко от города они не станут.

— Да я и не волнуюсь. Илья прекрасно о них позаботится. Кроме того, после таких вылазок мальчики обычно возвращаются домой с ведром рыбы и массой впечатлений, а у меня получается какой-никакой отдых. Так что я вам с Ильёй очень благодарна за организацию мероприятия. А Веню завтра по телефону поздравлю.

— Если там связь будет ловить. Ты же знаешь, что они вечно выбирают острова, где связь плохо ловит.

Я знала, и Илью за это ни капли не осуждала. Томы всегда было очень много, так что не удивительно, что он периодически сбегал на рыбалочно-островную реабилитацию для мужчин, пострадавших от семейных отношений. Вроде бы раньше он предпочитал мастерскую в гараже, но с ней имелась одна большая проблема: Тома до неё могла дойти пешком. Так что два года назад Илья продал гараж, купил катер и регулярно сматывал от жены удочки.

— Да уж. Ну не строят сотовые вышки на волжских островах, что поделаешь.

— Ты если захочешь сегодня встретиться… — робко начала Тома.

— Ой, я бы с удовольствием, но у меня уже другие планы, совершенно нет времени на встречу, — дипломатично соврала я. — Никак не получится, извини. А вы меня так выручили, спасибо! В следующие выходные я жду Веню в гости к нам, договорились?

— Конечно, — поскучнела собеседница, и мы попрощались.

Во время разговора я прохаживалась по квартире, прибирая игрушки, складывая в стирку оставленные на раковине носки, доставая из холодильника детали от Лего, а из духовки — истребитель. Судя по количеству солдатиков в униформах разных лет и стран, там была организована внеисторическая военная база. Кусочки паззлов просто ссыпала в одну из коробок, пусть сами потом ищут, шерлоки.

Наведя подобие порядка, в задумчивости села на диван в гостиной.

Квартиру обставил Алекс. Дорогая деревянная мебель тёмных тонов, светло-серый мраморный пол, нейтральные шёлковые обои и ковёр из натуральной шерсти, благополучно переживший в кладовке появление и взросление двух мальчишек. Алекс обожал бирюзу, поэтому из ярких оттенков — только этот цвет. И никакого пластика, его бывший ненавидел и называл мёртвой материей, поэтому огромный телевизор я решилась купить, только когда детям уже исполнилось пять. И теперь девайс гордо висел на стене в массивной картинной раме. Без неё в этом интерьере он выглядел чересчур чужеродно и нелепо.

Особенно тяжело воспринималось исчезновение Алекса потому, что он всегда очень хорошо ко мне относился. Даже ушёл, оставив достаточно денег и огромную пятикомнатную квартиру на верхнем этаже одной из новостроек в центре города. Проблема только в том, что элитная недвижимость мне не принадлежала. Следовательно, продать её было невозможно, а коммунальные платежи и налоги съедали половину и без того не особо больших доходов. На жизнь, конечно, хватало, но с двумя растущими со скоростью света мальчишками — впритык.

А от покойного отца осталась машина. Так что с виду девушка я упакованная, но если начать вникать в детали, то и хата не моя, и старенькая ауди больше времени стоит в ремонте, чем ездит.

Пожалуй, вот её давно стоит продать. Живём мы в самом центре, всего в двух кварталах от шикарного городского парка. Школа рядом, мальчики уже умеют пользоваться транспортом, да и езжу я редко, ведь садиться за руль то страшно в снегопад или в гололёд, то не получается из-за поломок. Решившись, взяла телефон и отправилась на парковку, чтобы сделать пару фото для сайта объявлений. И деньги выручу, и от трат на страховку и ремонты избавлюсь.

Спустившись к машине, я навела на неё брелок и нажала на кнопку. Но заветного пик-пик не прозвучало.

— Чёрт, опять, что ли?

Открыла водительскую дверь ключом и удостоверилась: аккумулятор снова сдох. А ведь я его не так давно меняла! Неужели опять Марка просить прикурить?

С соседом с седьмого этажа у нас сложились взаимовыгодные отношения. Я ему раз в неделю готовила щи-борщи и котлеты-голубцы, а он помогал по хозяйству с кранами, поломками, новыми полками и люстрами. К счастью, Марк был жутким бабником, поэтому я, может, и интересовала его в качестве очередной галочки в списке побед, но развлечений ему хватало и без меня. Опять же, готовку мою он уважал, как и отсутствие посягательств на его обтянутый чёрными джинсами зад, родительскую хату и купленный в кредит Порш.

Потенциальная свекровь несколько раз жирно намекнула, что не против, чтобы ценнейший образчик мужской породы переехал ко мне, несмотря на два таких существенных недостатка в виде детей. За названных недостатками сыновей хотелось подбить ей глаз, но терпения хватило просто пропустить гадости мимо ушей, всё равно её Марк мне даром не упал, даже не будь клейма. Лидия Павловна, кстати, была знакома с Алексом, который сначала впечатлил её покупкой элитного пентхауса, а потом обнадёжил своим исчезновением. Соседка, вероятно, уже прикидывала, как распорядиться моим «приданым», и не знала, что мы с детьми живём в дома на птичьих правах.

На вопросы об Алексе приходилось отвечать, что он уехал в длительную командировку, да так в другой стране и затерялся. Так не возникало вопросов ни о могилках, ни об обстоятельствах. А вот сыновьям я всегда говорила правду, что папа ушёл и, возможно, погиб. И что ничего о нём не известно. Пару лет назад сыновья много фантазировали о возвращении Алекса, но, к счастью, этот этап давно прошёл, и сейчас отец для них больше не существует. В итоге они сошлись на том, что если бы он хотел, то давно бы вернулся, а значит, случилось что-то плохое. Возможно, стоило сказать им ту же ложь, что и остальным, но я не привыкла врать детям, тем более что поначалу и сама верила, что он может вернуться.

Сделав несколько фото машины с разных ракурсов, написала Марку и попросила помочь её прикурить, но сообщение повисло в непрочитанных.

Вернулась домой и принялась за разбор гардероба. Что-то после лета можно только выкинуть, а что-то отдать, ибо мальчишки вырастали из вещей с космической скоростью, и уже сейчас приходилось одевать их в подростковых или взрослых магазинах: для своего возраста они были слишком высокими и плечистыми, в отца.

Я так увлеклась, что не заметила, как стемнело. Включив свет, выставила в коридор несколько пакетов с вещами на отдачу и в мусор (главное — не перепутать!) и развалилась на диване с книжкой.

Поздний звонок в дверь застал врасплох. Поплотнее запахнув домашний шёлковый халат, я открыла соседу и случайно впустила его в квартиру до того, как поняла, что он пьян. И это в четверг! За воротник Марк закладывал довольно основательно и регулярно, но вроде бы особо не дебоширил, поэтому я просто поджала губы и сказала:

— Марк, привет. Ты извини, что побеспокоила, мне просто нужна была помощь с машиной. Но сейчас уже поздно, давай завтра?

— Э?

— Давай завтра. Приходи завтра.

— Ань, ну я всё сделаю, — заплетающимся языком проговорила жертва алкогольной невоздержанности.

— Спасибо, но сегодня уже не надо. Давай завтра, — спокойно настаивала я на своём.

— Ань, ну чё ты какая сложная, а? Вот ты позвала, я пришёл. Я к тебе всегда бегу по первому зову, но тебе плевать, — Марк исподлобья смотрел пьяными злыми глазами.

Ситуация из неприятной становилась откровенно мерзкой.

— Марк, я тебе очень благодарна за всю помощь. Но давай завтра? Я уже спать ложусь.

— А я лягу с тобой, раз ты так благодарна, — гаденько ухмыльнулся сосед.

— Нет, спасибо, не нужно. Давай поговорим завтра.

— Слушай, в чём проблема, а? Чё те не хватает? Я нормальный мужик или где?

— Или где! Уходи, Марк, — я попыталась выпихнуть его за дверь, но весовая категория была не та.

Попытка выставить его из квартиры соседу категорически не понравилась, поэтому он поймал меня за запястья, завёл руки мне за спину и обдал лицо перегаром. Хоть речь и выдавала сильную степень нетрезвости, на ногах он стоял вполне твёрдо и был раза в два крупнее меня.

— Перестань, Марк! Ты не в моём вкусе!

— А на вкус надо сначала попробовать, тебе понравится, — пьяно прорычал он мне в лицо.

Попыталась вырвать руки, но клеймо обожгло болью, лишая и без того невеликих сил к сопротивлению. Я закричала, но Марк лишь лягнул ногой дверь и отрезал нас от спасительного подъезда. А затем принялся стаскивать с меня халат.

Вот теперь стало по-настоящему страшно, и в мозгу вспыхнула непрошеная мысль, что большинство жертв хорошо знают своих насильников. Я с ужасом смотрела на такого знакомого соседа и едва не выла от пылающей боли в руке.

Забилась в его хватке, попыталась достать коленом, но Марк прижал меня к стене и дышал в шею вонью перегара.

— Хватит из себя недотрогу строить! — рявкнул он.