Время Героев

Глава 19

Это, вероятно, был самый быстрый захват власти за всю историю рода не только человеческого, но и вообще любого разумного вида. Дариэль всегда считал, что для свержения правительства нужна как минимум армия. Но сейчас он сам по себе был армией. Рыцари в доспехах, стражники, придворные, весь обычный люд: все падали на колени перед ним, склонив головы и не смея даже поднять глаза. Тут и там слышалось одно слово, и словом этим было гордое «Повелитель».

Он мерно шёл по выложенным камнем улицам, источая силу и власть. Люди для него казались жалкими, ничтожными муравьями, чьё сознание можно было раздавить двумя пальцами левой руки, превратив в кашу, и он безжалостно врывался в разумы всех, кого видел, принуждая их к служению, внушая им мысль о том, что он теперь для них царь и господин. Особенно доставляло удовольствие подчинять волю сильных и непокорных, тех, кто всегда считал, что ни перед кем никогда не склонит колен, никогда не будет смят и сломлен под чужой указкой. Теперь же каждый вздох их, каждый взгляд и каждый шаг принадлежал одному лишь ему.

Это было абсолютное могущество.

Полное, яростное и разрушительное Зло во всём его величии. Зло, которого опасался, видимо, даже сам Создатель, закинув его так глубоко в пустоту между мирами, что ни одна частичка его творения не должна была с ним соприкоснуться. Бедный старый творец, ты ведь должен был предвидеть то, что однажды это Зло просочиться в один из твоих миров, чтобы его уничтожить?

Дариэль прошёл к замку Ильитаса совершенно беспрепятственно, получая какое-то больное удовольствие от собственной силы. Виллем был старым дураком, попытавшимся его контролировать, планировавшим быть кукловодом, но ставшим марионеткой. Да что он мог? На его стороне нет ничего, кроме невнятных страданий и парочки красивых железок, по ошибке названных оружием. А на стороне Дариэля теперь любезно подаренная магия истинного Хаоса. Трепещите, глупцы! Теперь есть только один настоящий кукловод, и он пришёл забрать столько, сколько сможет.

Смысла скрывать свою демоническую сущность парень не видел никакого. Даже немного в нём всколыхнулась злость на идиотов, спиливших, словно козлу, рога. Дариэль, выпустив когти и гордо расправив кожистые крылья, взошёл по ступеням из белого мрамора меж двух колон с выточенными в них изображениями обнажённых мужчины и женщины. Путь его лежал к тронному залу.

Уже к обеду в Ильитасе со всеми почестями был коронован новый правитель. Ещё чуть позже к нему явилась верная слуга, Мириэла. Её разум Дариэль захватывать не стал, лишь слегка, намеренно немного болезненно прошёлся по всем мыслям и чувствам, включая те, которых девушка боялась или стыдилась. Просто для того, чтобы дать понять, что теперь она в полном распоряжении своего господина.

— Чего желает мой повелитель?

Дариэль задумался. Он может получить всё, чего только захочет, стоит лишь попросить. Попытался вспомнить, о чём мечтал раньше, до того, как обрёл своё могущество. И все мечты, фантазии и стремления показались такой немыслимой чушью, что хотелось горько расхохотаться. Заработать денег, жениться, построить дом, помочь брату, прочие нелепые желания обычных людей. Разве это было важно? Обычная примитивная чепуха для простаков. Нет, сейчас всё это не имело никакого смысла. Но в чём смысл был? Чего хотела душа, развращённая Хаосом? Только разрушения. Оставить после себя лишь руины, выжженные города, деревни, тела убитых. Превратить всё сущее в одну сплошную кашу, месиво, где нет ничего ни живого, ни целого. А после дать этому миру пасть в великую пустоту. Вот цель. Ведь мир и так всегда стремился к разрушению как к единственному идеальному порядку вещей. Любой предмет, любая жизнь, всё приходит в итоге к своему концу. Значит, естественным состоянием для вселенной было небытие, и она усиленно к этому движется.

— Призови Теней. Пришло время всё разрушить.

В тот момент от ледяного тона жрице культа Скаро впервые стало страшно, однако пути назад уже не было: господин в момент прочёл в ней этот её страх и криво улыбнулся, одной мыслью давая понять, что выбора уже не было. Мириэла вспомнила учение, переходившее из поколения в поколение от самого первого верховного их жреца до нынешнего. В учении этом, поняла она вдруг, было слишком много красивых пафосных речей о высшем блаженстве среди миров в великом Ничто, но никто никогда не говорил ей в лоб так просто об уничтожении. Почему-то раньше это казалось красивой, насыщенной, быть может, излишней романтикой сказкой, но только сейчас она поняла саму её суть.

Скаро был сумасшедшим. И последователи его были безумцами. Неужели и она так хотела просто… Смерти? Разве был в этом смысл?

— Хочешь ты или нет, но подчиняться ты будешь. Твои сомнения меня не интересуют. Смерть — Абсолют, основа и итог всего, она безначальна и бесконечна. Хаос лишь та сила, которая поможет всем нам прийти к этому Абсолюту. Он не цель, но средство. Я не хочу править. Я хочу быть тем, кто возьмёт на себя роль палача, но это станет для вас спасением. Жизнь подвержена страданиям, люди рождаются, мечутся в разные стороны, ищут для себя какой-то смысл… И виновен в этом только ваш Создатель, заставивший вас это проживать. Пора избавить мир от мучений существования.

Где-то на краю сознания Дариэля промелькнула и тут же исчезла его собственная мысль, невнятная и неспокойная. Но её моментально поглотили мысли чьи-то чужие, кого-то гораздо более древнего и страшного.

— Мне… Мне нужно время, чтобы подготовиться к ритуалу.

— Сколько угодно. Мы никуда не торопимся, — равнодушно пожал плечами Дариэль.

Тени больше не прятались на краю его зрения. Они стояли в упор в ожидании своего часа. Часа, когда им, наконец, дадут полностью прорвать завесу между мирами.

***

С опаской Дангер выглянула из-за угла дома, чтобы оценить обстановку. Выглянула и тут же спряталась обратно.

— Бесполезно, — поморщилась девушка, — слишком много стражи. Нам не пройти.

Единственный оставшийся с ней спутник сейчас сидел на камнях, задумчиво глядя куда-то в сторону.

— Да нет, пройти-то мы сможем, — лениво отозвался он, — вырубить эту шайку недорыцарей труда не составит.

Девушка выглянула снова.

— Нет, я могу взять на себя двоих, если повезёт, то троих. — Про тебя речи и не шло, можешь просто в стороне посидеть.

— Слишком уж ты самоуверен для человека, который проиграл Аарону в дуэли.

— Просто маленькая ошибочка вышла. Да и не думаешь же ты, что я сражался с вами всерьёз.

— Ой, гляньте на этого самовлюблённого петуха. Арри мне говорил, что для учёного очень важно уметь признавать свои ошибки. Так что просто признай, что ты неудачник.

— Я и не учёный больше. И если ты мыслишь так узко, то я с тем же успехом могу сказать, что для женщины очень важно слушать мужчину и быть хранительницей очага. Так что просто признай это и иди обзаведись мужем, если успеешь.

Девушка слегка ударила Виллема кулаком в плечо.

— Старик, ты застрял в прошлом с такими взглядами.

— Не застрял. Я просто издеваюсь над тобой. Жаль, что ты слишком глупа, чтобы понять хотя бы это.

Так они перепирались с тех пор, как остались вдвоём. Сначала это было яростное противостояние двух людей, искренне друг друга недолюбливающих. Спустя же несколько часов от эмоций не осталось и следа, поэтому теперь они ругались просто для того, чтобы поддержать беседу. Дангер это даже немного успокаивало. Напоминало их вечные разборки с Дариэлем в те времена, когда мальчишки ещё жили при храме, а она сбегала к ним от родителей, чтобы устроить сражение на палках или пострелять из самодельного лука.

— Если так уверен в себе, то почему бы тебе не разобраться с этими недорыцарями?

— Ага, а потом? У нас нет никакого плана. Что ты прикажешь делать, когда мы проникнем в замок? Будешь взывать своего свихнувшегося дружка к остаткам совести и любви к человечеству?

— Поговорю с ним, он ведь мой лучший друг.

— Которого ты бросила, чтобы сбежать из своего села в поисках приключений. Не забыла? Да ты и слова сказать не успеешь.

— Он меня за это уже давно простил.

— Точно, Дариэль же у нас теперь образец всепрощения и великодушия. Ни капли обиды за твоё предательство в нём не осталось, можно быть полностью уверенным в том, что он тебе ничего такого не припомнит и не размажет тебя по стене тронного зала.

— И что же ты предлагаешь, гений?

— Я? Ничего особенного. Можем употребить неприличное количество алкоголя и сесть в ожидании смерти.

Видя, что мужчина, судя по всему, не собирается в данный момент ничего предпринимать, Дангер серьёзно задумалась. Должно ведь быть что-то, что могло его переубедить?

Однажды, далеко в детстве, они втроём попали в одну глупую историю. С чем конкретно она была связана и как так вышло уже, пожалуй, никто из них вспомнить и не сможет. Дангер лишь помнила, что она где-то в чём-то провинилась и очень боялась, что вспыльчивый отец её накажет. Тогда казалось, что мир явно рухнет в тот же день и выхода у неё не было.

Она тогда, рыдая в истерике, спрашивала у Арри, что же делать.

«Всё пропало! Мне конец! Ну скажи что-нибудь, не молчи, что мне делать?»

«Тихо. Я думаю.»

Слишком серьёзный для своих лет, мальчик сидел довольно долго, прежде чем снова открыть рот:

«Для начала представим, что это загадка, и у неё есть решение. Всегда есть решение. Если тебе кажется что-то невозможным, то это только потому, что ты владеешь недостаточным количеством информации, но твои мысли по поводу невозможности найти это решение только помешают тебе получить ответ. Так что давай начнём с того, что мы вообще знаем…»

— Виллем, — тихо прошипела она, — ты говорил, что не восприимчив к этой магии. Подарок старого друга, помнишь?

Он с какой-то невыразимой тоской невольно взял в ладонь и погладил большим пальцем старый медальон, который носил на шее с тех пор, как магическая сила, питавшая его, перешла к Дариэлю. «Сердце», ставшее пустым и бесполезным, за прошедший месяц сильно потускнело и состарилось.

Мрачный, словно туча перед грозой, Виллем ответил:

— Восприимчив, как и любой разумный вид. Я схитрил. Старый друг учил меня не подвергаться поверхностному вмешательству в сознание, блокировать мысли и эмоции, но при желании он мог этот блок легко снести. К тому же, Дариэль озлоблен на меня больше, чем на кого-либо ещё. Эти трюки не помогут.

— Понятно… — Разочарованно протянула Дангер.

«Вряд ли мы сможем, конечно, извлечь что-то полезное из того, что уже знаем, ведь если бы ответ лежал на поверхности, ты бы не пришла ко мне, да?»

— Предположим, — продолжила девушка, — что есть человек, способный справиться с этим… Вмешательством. В сознание. Как бы выглядел такой человек?

Виллем сначала просто хмыкнул и промолчал. Потом удивлённо посмотрел на Дангер, всё ещё ожидающую ответа.

— Ну, если в теории… Это должен быть кто-то, кто хорошо умеет контролировать всё, о чём думает. Возможно, обладать сильным интеллектом и нестандартным мышлением. Так мне говорил коллега. Говорил, что таких сложнее прочитать. Если честно, я не знаю. Но, главное, чтобы к нему Дариэль точно не испытывал никаких обид, только уважение или любовь…