Домоправительница для Бездушника

- Ну вот, именно поэтому в дом тебе заходить и не надо, - волк по-отечески мягко погладил меня по щеке, - чтобы ещё больше не расстроиться.

Я горестно всхлипнула, сердито смахнула предательницу-слезинку со щеки.

- Да не переживай ты, - с досадой, явно чувствуя себя не в своей тарелке, буркнул Святогор, - Свет перебесится и вернётся.

- Правда? – я с надеждой посмотрела на оборотня и сникла, услышав его преувеличенно-бодрое:

- Ну, конечно же!

- Ты не уверен, да?

Волк смущённо почесал щёку:

- Понимаешь… Вообще, озверевший оборотень действительно убегает в лес, зверьё пошугать, деревья поломать, ну, может, на путника неосторожного наброситься, не без того, хотя за подобное никто по голове и не погладит.

Я коротко кивнула, пристально глядя на Святогора, который под моим взглядом чувствовал себя, словно кролик в руках опытного кулинара.

- Короче, когда разъярённый зверь успокаивается, оборотень становится человеком и возвращается в своё логово, ну, дом, значит. И отстраивает его, если в процессе озверения разломал.

В принципе, всё логично и понятно, что же тогда Святогора так напрягает (помимо моего профессионального ведьминского взора, разумеется)?

- Только Светозар не совсем оборотень, он в большей степени некромант. А для них дом – это святыня, место накопления родовых сил. И если некромант разрушил свой дом… - Святогор виновато отвёл взгляд и замолчал.

Нашёл время драматическую паузу выдерживать! Я крепко вцепилась оборотню в рубашку, выдохнула свистящим от напряжения голосом:

- То что? Что тогда?

Волк виновато шмыгнул носом:

- Это значит, что он больше не вернётся.

Я где стояла, там и села, пытаясь осознать услышанное и не замечая, как от влажной сырости начинает намокать юбка и стынут ноги. Я опять, как тогда с Лиззи, не смогла вовремя остановить, удержать, достучаться, опять всё испортила, разрушила жизнь дорогого мне человека.

- Это как это – больше не вернётся?! – Всеведа вынырнула из стены дождя словно легендарная наяда, дева воды, кулачки в бока уткнула:

- Это что значит, у нас теперь целителя нет?!

- Му-у-у-у, - с искренним облегчением выдохнула Рыжуля, беспрекословно, пусть и без охоты, топающая за бабулей.

- Как же это, нам теперь без целителя-то?!

Уж не знаю, какая нужда привела деревенского старосту к нашему дому, но судя по тому, как легко и быстро он включился в разговор, слышал он более, чем достаточно. Странно, что они с Всеведой из одних кустов не выбрались!

- Тётя ведьма, - в ворота колобком вкатилась пухленькая чумазая малявка, зачастила, с трудом переводя дыхание, - целитель где? У меня мамка рожает, худо ей, батька за целителем послал, сказал, чтоб не мешкали. Я в лечебницу сунулась, там никого и разворочено всё, словно дракон буйствовал.

Я смотрела в круглые от беспокойства бледно-голубые глаза и молчала, не зная, что, а главное, как сказать. Целителя нет и больше не будет, а значит, твоей маме никто не поможет? Справляйтесь, мол, сами, как знаете, моё дело сторона, я сюда домоправительницей прибыла, жизнь подопечному исправлять. Вот и исправила, превратила молнию в огонь чародейский, всё, чего коснётся, уничтожающий! Я мысленно отвесила себе подзатыльник, вскочила на ноги, зло смахивая слёзы:

- Всеведа, ступай к матери девочки, помоги ей, чем можешь. А я за Светозаром.

- В лес?! – так искренне всполошился Святогор, словно я в жерло кипящего вулкана собралась. – Одна искать озверевшего оборотня? Да ты спятила!

Ой, вот только не надо учить меня жить! Я в прямом смысле слова огнём полыхнула, сама не поняв как, прекратив изрядно надоевший ливень:

- Светозар нужен нам. Мне нужен. И я его не оставлю.

Волк щекой дёрнул, шею сердито почесал:

- Я с тобой.

Ага, мне вот только второго побоища для полного счастья не хватало!

- Нет. Сама справлюсь.

Ягодор недовольно крякнул, руку мне на плечо положил:

- Не дури, девка. Гор тебя хоть до того местечка заповедного, куда все озверевшие оборотни бегут, проводит, хучь из кусточков за тобой понаблюдает, чтобы ты не заблудилась, да на лихого человека али зверя голодного не нарвалась. У нас, знаешь, такое тоже случается, пусть и не шибко часто.

- Одна ты оборотня нипочём не найдёшь, - авторитетно кивнула малявка, которой вообще-то полагалось уже бодро рысить в сторону дома.

- Истину говорит девонька, - меленько закивала головой Всеведа, - правильно говорят, устами младенца глаголет истина.

- Я не младенец, - насупилась девчушка, тщетно пытаясь придать себе более солидный вид.

- А коли так, беги домой, не мешкай, отец, поди, заждался уже, - староста мягко и одновременно решительно повернул девчушку к дороге. – Да по пути за Всеведой присматривай, чтобы не запыхалась да ноги в грязи не пообломала. А вы двое тоже ступайте, коли будут милостивы боги, вернёте вы целителя.

Шлёпать до леса по грязи, в которую ливень превратил дорогу, было удовольствием весьма сомнительным, лично я замаялась ноги из чпокающей и смачно чмокающей жижи вытаскивать, а Святогор вообще на краю деревни зло плюнул и трансформировался в волка, рыкнув завистливо вздохнувшей (я-то так не умею) мне:

- Чего встала?! Залезай ко мне на спину!

Ух ты, катание на волке, всё детство о таком мечтала! Я восторженно захлопала в ладоши, но волк мой восторг быстро остудил:

- Только учти: разболтаешь кому-нибудь, покусаю.

Я внимательно посмотрела на острые, словно ножи для разделки мяса, клыки, вздохнула негромко (эх, такую историю скрывать придётся!) и чинно опустилась на волчью спину.

- Дер-р-ржись, - прирыкнул оборотень, пускаясь вперёд уверенным галопом, какому и конь позавидовать мог бы.

Угу, легко сказать: держись, а за что, спрашивается?! Волк – не дракон, шипов, крыльев и прочих защитных пластин, за которые можно было бы уцепиться, у него нет, седла и стремян тоже не наблюдается, это же гордый хищник, а не сельская кляча с малых лет привыкшая к ярму. И что остаётся? Правильно, уши и шерсть. Хватать волка за уши я не рискнула, уж больно выразительно он зыркнул на меня, когда я к его ушкам потянулась, а за шерсть не так-то просто ухватиться. Волк легко перепрыгнул поваленный обомшелый ствол, украшенный с двух сторон четырьмя глубокими бороздами от когтей, а я с приглушённым писком полетела на землю, крепко сжимая в руках волчью шерсть. Вот ведь зелье подгоревшее, волчик-то у нас к зиме линять начал!

- Ты мне шкуру испор-р-ртила! – рявкнул Святогор, в сердцах клацая зубами на такое святотатство с моей стороны.

Я хотела сказать, что он сам и виноват, надо было хотя бы о линьке начинающейся предупредить, но увидела в просвете между деревьями смутный силуэт, похожий на медвежий и радостно воскликнула:

- Смотри!

Святогор повернулся, всмотрелся и расплылся в широкой улыбке:

- Вот он, касатик, нашёлся-таки! За ним!

Мы наперегонки бросились за Светозаром, зовя его, крича во всё горло, но некромант, похоже, разозлился не на шутку, даже ни разочка не оглянулся! Волку на четырёх лапах, естественно, бежать было проще, только я сдаваться тоже не собиралась, заприметила небольшую тропинку, которая как раз вела наперерез выбранной Светозаром дороге. Я крикнула Святогору, что иду в обход и бросилась по тропинке, оскальзываясь, путаясь в грязи и отчаянно зовя Светозара. Увы, тропиночка меня обманула: завела к глубокой луже, которую, как мама моя говорит, ни обойти, ни перепрыгнуть. Я растерянно затопталась на краю, гадая, что проще: плюнуть на всё и пойти вброд или попытаться осушить лужу. От второго варианта, крайне заманчивого в силу того, что спасал меня от промокания, а то и утопления, меня удерживало лишь понимание того, что в результате моего колдовства весь лес может выгореть.

- Я здесь, - долетел до меня негромкий зов Светозара, больше похожий на чуть слышный стон, - иди ко мне, я здесь!

- Светозар?! – я огляделась по сторонам, но некроманта нигде не было видно, лишь ветерок донёс чуть слышное:

- Помоги…

В прямом смысле слова махнув на лужу рукой, я вступила в тёмные грязные воды, аки молодая кикимора в перешедшие по наследству владения. Уй, холодно и глубоко, вязкая жижа облепила меня выше колен, только остановить не смогла, я отважно рвалась вперёд, время от времени зовя Светозара. Свет больше не откликался, зато когда я выбралась из этой проклятой лужи, мне повезло разглядеть в просвете между деревьями медведя. Уф, хвала первой ведьме-прародительнице, догнала!

- Светозар, я бросилась бежать, в пылу погони не заметив коварно высунувшуюся из-под земли корягу.

Упала я неудачно: мало того, что ладонями и коленями землю пропахала, так ещё и в ноге что-то болезненно хрупнуло, опалив болью от ступни до колена. Зелье прокисшее, да что же мне так не везёт-то?!

- Свет, помоги!

- Иди ко мне, - долетел до меня слабый стон.

Угу, легче сказать, чем сделать. Кусая губы и плача от боли, я кое-как поднялась на ноги и поплелась к Светозару, который не делал ни малейшей попытки приблизиться ко мне, да что там, даже не повернулся в мою сторону! Что с ним, он не может ходить? Попал в ловушку? Обессилел? И где, блохи его закусай, Святогор?!

- Держись, Свет, - кричать я уже не могла, лишь хрипела, от этих бесконечных воплей голос сорвала. – Держись, я скоро, я уже близко.

Под ногой тревожно хрустнул лёд, горло обжёг студёный воздух, точно внезапно среди осени наступила лютая зима. Не поняла, это ещё что за фокусы?!

- Свет?

Я сделала осторожный шаг, ещё один и испуганно вскрикнула, когда невесть откуда взявшийся под ногами лёд яростно затрещал, во все стороны побежали трещины. Ой-ёй-ёй, дело плохо…

- Свет?! – я в отчаянии смотрела на медведя, стоящего на другом берегу неизвестно откуда взявшегося ледяного озера. – Светозар, помоги!

Торжествующий глухой хохот, от которого у меня по спине в панике заметались мурашки, пролетел над озером. Светозар подёрнулся дымкой, а затем, к моему вящему ужасу стал стремительно трансформироваться в какое-то бело-голубое чудовище.

- Глупая маленькая ведьма, - пророкотало чудовище, простирая ко мне длинные сухие руки, похожие на старые перекрученные корни, - ты погналась за пустой мечтой, которая привела тебя к гибели!

Лёд подо мной разлетелся на куски, и я с отчаянным визгом ухнула в ледяную воду. Последнее, что я успела увидеть, были два медведя: чёрно-бурый и седой, да ещё волк, несущиеся ко мне со всех лап.

Падать в ледяную воду, скажу я вам, удовольствие весьма сомнительное. Холод пронзил меня тысячей отравленных кинжалов, подводные течения оплели ноги и потащили вниз, в тёмную непроницаемую глубину, из которой мне было совершенно точно не выбраться. Я отчаянно забарахталась, неуклюже размахивая окоченевшими, ставшими далёкими и чужими руками и ногами, грудь словно тиски сдавили. Воздух, мне нужен воздух! Увы, воздух, которого я так жаждала, оказался для меня недоступен: то ли подводные течения утащили меня довольно далеко, то ли вмешалась чья-то злая магия, но моя голова всё время ударялась о гробовой крышкой накрывший меня лёд, преграждающий путь к воздуху и жизни. Да что же это такое-то, ведь осень же ещё, не должно быть такого крепкого льда, который даже мои колдовские силы пробить не могут! Я в отчаянии стукнула по льду кулачком, выпустив остатки воздуха, ещё таящегося в моих лёгких.