Не шпионка

Глава 8 Часть 3

Я сидела на ступеньках своей лавки, жевала свежеиспеченный пирожок и изредка кивала в ответ на приветствие местных. На столицу Шангеса опускался закат, и все прохожие спешили покинуть площадь, чтобы вернуться домой затемно. Я же ждала конкретного человека, и он скоро должен был появиться. Откусила новую порцию пирожка с ягодами и продолжила наблюдать за сменяющими друг друга лицами.

А вкусные все-таки у Росиньи пирожки. Разбалует она меня своей выпечкой.

Сразу вспомнилось, как я не более получаса назад заходила в кондитерскую. Встретили меня как родную. Удивились, конечно, чего это я второй раз за день прихожу, но ничего не сказали по этому поводу. Так как народу в магазинчике было мало, Росинья оставила прилавок на старшего сына, Люшу, и увела меня внутрь, в святая-святых кондитера — кухню. Это было поистине большое помещение с тремя печками, одна из которых магическая, с пятью холодильными камерами, которые охлаждались ледяными камнями (их создают снежные драконы), и длинным широким столом со встроенной с краю мойкой. Много еще чего стояло вокруг, но точно объяснить назначение этих приборов я не бралась. Зато запах печеных яблок и корицы явно витал над рабочим местом кондитера и приятно щекотал нос.

Может, пирог с яблочно-коричной начинкой печется?

― Так что стряслось, сиятельная ведьма? ― напрямки спросила женщина, как только усадила меня за небольшой столик, а сама принялась намазывать масляным кремом торт, отогнав от этого дела одного из помощников.

― Меня не будет с неделю. Может, больше, поэтому не стоит утруждать себя и сына доставкой выпечки, ― прямо ответила женщине.

Я не хотела, чтобы еда пропала оттого, что одна безответственная ведьма не удосужилась предупредить о своем отъезде. Сын Росиньи точно оставил бы булочки у порога, не дождавшись, когда ему откроют дверь. А следующим утром нашел бы почерствевшую выпечку и рассказал матери. Понятно, что они решили бы, будто их товар мне не нравится. И тут два варианта развития событий, продолжили бы носить и издеваться над булками, пытаясь мне угодить, либо просто обиделись, что вряд ли, судя по тому, как благоговейно относятся к ведьмам в этой стране. В общем, я решила уберечь чужой труд от расточительства.

― Так, значит, вас в дорогу собрать надо! ― всплеснула руками женщина, измазав щеки кремом.

― Эм, ― я растерялась и не знала, что ответить на внезапную сверхзаботу.

― Что ж вы сразу не сказали-то? Велимир! Хлеб походный, шесть буханок! ― закричала женщина куда-то в сторону печей, где сновали пекари и кондитеры.

― Так, мама! ― отозвались грозным басом.

― Противень пирожков с мясом, противень с картошкой и луком, противень с капустой, ― продолжила кричать Росинья, потом замолкла, окинула меня оценивающим взглядом и заключила, ― две противни с картошкой и луком и ко всему этому добавь порцию слоеных язычков! Сиятельная ведьма их весьма уважает!

― Когда надо, мама? ― снова бас, обладателя которого я не могла видеть за огромными телами печей.

― Когда выезжаете? ― перевела взгляд на меня женщина.

Я тут же прикинула, что если выйдем в семь, то у них это будет четыре. Рановато, но, думаю, они вечером все сделают.

― В четыре.

― К пол четвертому должны стоять на отдыхе! ― гаркнула кондитер.

Это она, наверное, о том, что выпечка должна отдохнуть на противни после печи, прежде чем ее можно есть или упаковывать. Тогда она не помнется и не станет влажной.

― За пять минут до отъезда придет младшенький, принесет все необходимое, ― твердо сказала женщина и продолжила намазывать крем.

Это они что, ночью печь для меня будут? Вот теперь я поистине оценила безоговорочное уважение к ведьмам.

― А с чего у вас такое... м-м-м, особенное отношение к нам? ― решилась задать мучающий меня со вчерашнего вечера вопрос.

― Ты уже ела? ― как ни в чем не бывало спросила женщина, вылепливая из сахарной мастики цветы.

― Нет, ― сказала правду, ибо не ожидала такого вопроса.

― На, вот, ― Росинья пододвинула ко мне противень с выпечкой, накрытый льняным полотенцем, ― ешь. Готовы только с ягодами, с яйцом и луком еще в печи. Подождать надо.

Я послушно приподняла ткань и взяла теплый пирожок. Ягодный сок тут же потек по губам и подбородку.

― Да не переворачивай ты его, ― наставляла кондитер. ― Вертикально держи, тогда и рубаха плям не увидит. Такие вещи ой как тяжело отходят от ткани.

Я послушно повернула пирожок вверх местом укуса и стерла ладонью с лица густой сладкий сок.

― Ведуньи помогают простому люду. Не артачатся и не заламывают цену. Принимают и грязными, и больными. Маги слишком помешаны на своей силе, им нет дела до простого кузнеца, что расшиб молотом ногу, когда наковальня накренилась, или до хворого младенца, что родился седмицу назад у дочери сапожника. Таким господа маги, что еще остались в Шангесе, не забивают свой ум. Ведьма, это единственный способ справиться с бедой. Оттого и любимы вы всем народом. Кушай давай, чего застыла?

На меня грозно посмотрели серые глаза заботливой женщины. Тут же ополовинила пирожок.

― Ты не такая, как наши ведуньи, ― вдруг продолжила Росинья, внимательно следя за моими действиями. ― Ты жестче и, в то же время, понимаешь больше. Магом от тебя несет за версту, ― закончила кондитер и отвернулась к почти законченному торту.

А я застыла, так и не проглотив откушенное.

― То есть, магом несет? ― тихо спросила у женщины, ожидая обвинения в обмане и просьбы уйти и не возвращаться.

― Ты маг, ― не поворачиваясь, заговорила Росинья. Что делала женщина, я не видела. ― До мозга костей пропитана силой, но душа светлая, теплая. Ведическая душа. Ты наша, родная, и Сердолика это видела. Я маленькой девчонкой еще была, пара волосин, два хвоста, когда она сказала, что ее преемница будет не из ковена. Ох и скандал тогда разразился. Все хотели знать, почему верховная ведьма выбрала чужачку, да еще не представляет нам ее.

На несколько минут Росинью отвлекла выпечка, после чего женщина продолжила:

― Молчала Сердолика. Немногие знали, что преемница не пришла к ведьме. Еще пятьдесят с хвостом лет она ждала твоего прихода. И, видать, дождалась, ― Росинья улыбнулась, и я увидела край этой улыбки, ведь кондитер стояла ко мне спиной, чуть повернув лицо.

― Все видели, что чахла наша спасительница, да никто не мог помочь. Век ведьмы долог, да не вечен. Мы все радовались, когда ты вышла из лавки. Таились и молча наблюдали: ток ма не спугнуть тебя, лань пугливую. В тот день был праздник ― приветствие преемницы, а ночью время скорби. Мы оплакивали нашу верную ведьму. Не зря звали ее Сердолика. Близко принимала боль людей, да была ликом доброго сердца. Пусть покой ей принесет Арна.

― Арна?

Я впервые слышала это имя.

― Да, имя первой и самой сильной ведьмы. Именно она стала покровительницей и божеством ведуний, что даровало им силу.

Удивительно, сколько лет живу, а не знала, что у ведьм свое божество. Наверное, до меня никому из магов в голову не пришло так близко общаться с ними.

― Спасибо за чудесный ужин, Росинья, но мне пора, ― и я решительно встала из-за столика.

Останавливать меня не стали. Видно, женщина сказала все, что собиралась.

― Я бы оставила деньги, да боюсь завтра не выйти из-под завала выпечки, ― и весело улыбнулась доброму кондитеру.

― И правильно, мы слов на ветер не бросаем, ― погрозила мне пальцем Росинья и добавила. ― В мясную лавку сама зайду, возьму тебе в дорогу вяленой свинины, да окорок копченый. Заплутаешь еще. У нас самый лучший мясник, это дядька Баш. А то понесет тебя молодуху к отрокам статным, что на базаре торгуют. Те втридорога дерут.

Ох, чую я, появилась у меня мамочка. Или у кондитера желанная дочка, не важно. Ясно одно, гласом народа и моей помощницей избрали Росинью.

― До скорой встречи, Росинья.

― До скорой, сиятельная ведьма, ― и мне впихнули сверток с выпечкой. ― Рогатого своего покорми, коль он у тебя служит. Ток ма держи его на расстоянии, опасный это народ, ― и меня проводили к выходу.

Что ж, если травница не придет в ближайшие десять минут, не видать демону пирожков, как своих ушей. Не знаю, откуда такой голод, но я уже половину свертка съела. Наверное, все дело в таланте пекарей.

― Не меня ли ждешь, сиятельная? ― проскрипел старческий голос сбоку от меня, вырывая из задумчивости.

― Тебя, бабушка. Уезжаю я, и тебе недельки две не стоит утруждать себя сбором трав для меня, ― я поднялась со ступенек и спустилась к старушке.

― Что ж, баба с возу, коням легче. Держи сегодняшний сбор, ― и мне всучили связку трав.

― Спасибо, бабушка.

― Да было б за что. Ты б лучше зелья варить училась. К тебе пока не бегут всей столицей потому, что Росинья грудью встала за твое спокойствие. Месяц девка продержится, а потом и ее снесут ропчущие и больные. Учись, сиятельная, не позорь верховную, ― и старушка пошла дальше вдоль лавочек.

Надо бы что-то особенное сварить для кондитера, раз уж она так за меня печется. Только для начала, нужно научиться хоть что-то варить, а то перемрут мои поклонники, как мухи.

Я поудобнее перехватила охапку трав и зашла в Логово. Можно было собирать вещи и идти спать. У нас-то поздняя ночь стояла на дворе. Демон, должно быть, уже десятый сон видел, а я вот из-за старушки задержалась. Только не дело напрягать бабушку без причины. Пусть хоть от моих поручений отдохнет.

Рассуждая на подобные темы, я привязала травы над аркой коридора и поднялась наверх в свою спальню. День был насыщенным и тяжелым. Логово тут же обдало меня теплом, посылая энергию из источника.Поддерживает меня, маленький. Спасибо ему.

Голова коснулась подушки и все мысли исчезли, плавно перетекая в яркие сны о детстве.