Мистер Фермер. В объятиях тьмы!

Глава 4

— И, всё-таки, я считаю, что нельзя было вот так просто спускать им всё с рук!

Гневные слова Пом, переживавшей больше других за здоровье Муррки, ничего не значили. На общем собрании совет старейшин всех семей деревни, рассмотрел произошедший с эльфами инцидент. Так как никто не погиб, не получил ран, а сама деревня осталось почти что в целостности и сохранности, Тасс Меллэру и его родичам, с моей помощью, произошедшее спустили с рук, призвав эльфа трудом своим и своих собратьев возместить нам нанесённый физический и моральный ущерб.

Платой за его ошибку(и то, что я чуть не умер), стало несколько эльфийских секретов. Первой, самой дорогой и важной тайной, стал секрет создания эластичной, пропитанной маной эльфийской брони. Её Меллэр передал Додо в качестве извинение за сокрытие проблемы, и покушение на меня его дочерью. Второй секрет, менее важный, стал ответом на один из интересующих меня больше всего вопросов. В качестве моральной компенсации я получил рецепт и способы производства бумаги из тростника. Бумага существенно облегчит мои умственные труды, записывать и хранить данные станет в разы легче. Всю информацию о количестве затрачиваемой и производимой еды можно будет увидеть на одной большой странице, росчерком уголька или ещё чего-нибудь, записать новую информацию и забыть. Просто и быстро, а не как сейчас. Палено найди, дощечек настругай, а они громоздкие, неудобные, так ещё и слово ведь вырезать нужно, да так, чтоб сам потом понять мог. Одним словом — гемор.

Кинув шнурок по талии Зуриэль, делаю меточку, после прошу её напрячься, укрепить кожу, приняв вид такой, в каком она обычно вступает в бой. Ангел исполняет мой приказ, в усилении увеличивается не только её объём тела, но и даже рост. Беру ещё один шнурок, провожу тот же замер, ангел стала больше примерно на двадцать процентов.

— Так… ладно, теперь грудь… — Данные замеры требовались кузнецу для создания одежды и брони. Визит демона заставил нас с Эсфеей более тщательно обдумать стратегию обороны и защиты наших собственных жизней. Тьма, она пронизывала весь этот мир и легко могла заразить своей скверной светлую душу. От тяжёлых ран и смерти Зуриэль отделяли лишь её боевые способности, на голову превосходящие всех предыдущих врагов. Её умение делать кожу толстой, непробиваемой примитивными видами оружия смертных, являлось неоспоримым бонусом, который в миг улетучится, если напротив ангела встанет кто-то равный ей по силе. Иными словами, выйди Зуриэль с голой жопой против демона в доспехах, что так же умеет останавливать время, простая царапина при падении, парировании атаки или даже удара о какой-то предмет, может привести её к гибели. Именно по этому, нашего лучшего воина арьергарда, мы и собирались прикрыть секретной, созданной по эльфийским секретам и зачарованной лично Эсфеей бронёй.

Прикасаясь к девственному телу ангела, ощущал исходящее от окружающего её света тепло, нарастающий соблазн. Её сильные руки, упругие, крепкие мышцы живота, и здесь, чуть выше… так стоп, Матвей, куда тебя погнало!

— Муррка, помоги пожалуйста, сними мерку на груди. — Руки мои замерли всего в сантиметрах от этих выпирающих, всё ещё находящихся под усилением, здоровенных сисек. Соски Зуриэль торчали так, словно о них можно порезаться, мне очень хотелось проверить, так ли это, но требовалось держать себя в руках.

— А, я? Почему, вы же сами прекрасно справлялись? — Переплетая вместе с Зелёной длинные волосы лисицы, отозвалась с кровати Муррка.

— Матвеем, мы заняты, сами-сами… — Деловито скрестив руки, наслаждаясь чужим вниманием, тем, что её вычёсывают, а после сразу заплетают сразу две «заботливые служанки», довольная как слон, проговорила Пом. Улыбка от уха до уха не сползала с её счастливого лица, а ведь ещё этой ночью все мы дружненько рыдали от привидевшихся нам кошмаров. Животной беззаботности Пом можно только завидовать.

— Может я могу вам чем-то помочь? — Повернув голову, словно сама невинность, спросила ангел. Я объяснил ей, что мне придётся делать, где, что и как трогать, получив в ответ короткое, чёткое, — Трогайте столько сколько нужно.

И… бля… ну, я начал трогать. Сначала снимал мерки, стандартно, как и везде, а после, незаметно для себя, пальцами зацепившись за её большие сосочки, чутка увлёкся. Грудь, большая, она, как и сама ангел, казалась мне отлитой из чистой, прочной стали, что не пробить, не прогнуть и не сломать человеческими силами.

Плотная, подтянутая, тугая, даже при увеличении габаритов Зуриэль она не теряла форму, не свисала и продолжала торчком глядеть на меня своими мягкими, нежными и приятными на ощупь сосками. Сначала я лишь легонько коснулся её вишенок, затем чуть вдавил в мягкую грудь, а после осторожно прихватил пальцами.

— Эм… — Ой бля… я увлёкся. Подняв взгляд, вижу красное от смущение лицо, блестящие при свете дня, мокрые, голубые ангельские глаза. — Можно я вернусь в прежнюю форму, силы кончаются?

— Да… конечно, извини. — Зафиксировав пальцем на веревочке отметку, убираю руки я. Бля, ну и кабелина, что я делаю. Отойдя в сторонку, кладу мерку, сжимая-разжимая ладони, вспоминаю необычное ощущение в руках. Грудь ангела и вправду что-то с чем-то.

— Всё… я готова, можете продолжать. — Робкий, слегка нерешительный тон Зуриэль вызывает приступ стыда. Я впервые слышал, чтобы она говорила столь тонким, странным голоском.

— Ага, я быстро… — Ударив себя по щекам, беру ещё одну веревочку. Просто сделай, что должен и закончим на этом Матвей! Словно накинутое на грудь лассо, веревочка повисает на сосках, я фиксирую данные и собираюсь убрать руку, как её тут же, в своей мертвой, цепкой хватке, ладонями сжимает ангел.

— Можете не торопиться, сделать всё как надо, я подожду. — Красная как бурак, забыв о необходимости во время разговора открывать рот, с лицом непорочного, чистого и невинного ангела божьего, хлопая своими голубыми, наивными глазками, произносит на своей божественной волне Зуриэль. Бля-я-я-я, ну не могу я, не хочу развращать ещё и её!