Моя борьба. Книга пятая. Надежды

* * *

Я стоял на пороге лета, как обычно не зная ни чем заняться, ни куда податься. Единственное, в чем я не сомневался, так это что мне надо подзаработать. Гунвор собиралась на все лето наняться в дом престарелых и предложила мне поспрашивать в интернате для умственно отсталых, на полпути между Хаугесундом и ее родной деревушкой: студенты говорили, там всегда нужны рабочие руки. Она знала, что двое с ее факультета уже устроились туда, они тоже неместные и поселятся в муниципальном общежитии.

Я позвонил в интернат, сказал, что уже работал в подобном учреждении и к тому же у меня годовой стаж работы учителем, и женщина, с которой я разговаривал, сообщила, что они бы взяли меня на шесть недель. В середине июня я собрал сумку и сел в автобус, отправлявшийся в южном направлении. Когда через несколько часов я вышел в центре небольшого городка, Гунвор ждала меня, облокотившись на отцовскую машину. Она сняла солнечные очки, и мы обнялись.

– Как я соскучилась. – Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать меня.

– Я по тебе тоже скучал, – сказал я.

Вокруг нас белели домики, позади синело море, со всех сторон зеленел лес, и все было залито солнечным светом. Мы уселись в машину – она впервые сидела в моем присутствии за рулем, и на миг мне сделалось невыносимо от такой несправедливости: она умеет водить, а я нет. Вечный пассажир, вот кто я такой. Теперь и для моей девушки тоже.

– Долго нам ехать? – спросил я, отодвигая сиденье, чтобы вытянуть ноги.

– Три километра, – ответила она, – мои ждут тебя на ужин. Волнуешься?

– Нет, – сказал я, – думаю, все пройдет хорошо.

Она с улыбкой посмотрела на меня и снова перевела взгляд на дорогу. Гунвор лучилась радостью – не только ее губы и глаза, но и все тело. Она светилась от радости, даже когда вела машину. По пути она рассказывала о том, что мы проезжаем: вон там – школа, тут живет ее лучшая подруга, тут катаются на лыжах, а тут она когда-то впервые поцеловалась… Через несколько минут она сбросила скорость и свернула на проселочную дорогу, мы проехали мимо полей, мимо больших старых беленых зданий, и у подножия пологого склона, на опушке леса и неподалеку от фьорда, остановились возле их дома.

– Вот он! – объявила она. – Красивый, правда?

– Очень красивый! – сказал я.

Она запарковалась, мы выбрались из машины, и я следом за ней пошел к двери, которая тут же открылась, и на пороге показалась женщина – видимо, мать Гунвор.

– Привет, добро пожаловать! – улыбнулась она.

– Спасибо. – Я пожал протянутую руку.

– Чудесно, что ты наконец-то к нам приехал!

– Спасибо за приглашение, – сказал я, – Гунвор много про это место рассказывала.

– А папа ушел? – спросила Гунвор.

– Да, – кивнула ее мать, – поужинаем, когда он вернется.

– Ну, тогда покажу пока тебе, где ты будешь жить. – Она потянула меня за руку: – Пойдем!

Мы прошли по коридору, темному и прохладному, до самой дальней комнаты, где я поставил сумку и посмотрел на Гунвор. Она села на застеленную кровать и притянула меня к себе. Перед моим приездом Гунвор предупредила, что в одной комнате нам с ней поселиться будет нельзя.

– Не придешь ко мне сегодня ночью? – спросил я. – Тихо, чтоб никто не услышал?

Она покачала головой:

– Пока они в доме – нет. Но они завтра утром уедут. Тогда я приду.