Моя борьба. Книга пятая. Надежды

* * *

В отделении многое оказалось устроено так же, как и на моей летней работе, только обитатели отличались, здесь они именовались пациентами и были теснее связаны с персоналом. Но атмосфера была более гнетущей, а молчание напрягало сильнее. Больные стояли, раскачиваясь из стороны в сторону, перед окнами, сидели на диванах и курили одну сигарету за другой, безвольно лежали на койках. Большинство из них поступили сюда давно. До меня почти никому из них дела не было – подумаешь, новенький, они к таким привыкли. Я не высовывался, выполнял все, что положено, старался проявлять инициативу, но не в отношении пациентов; надеялся, они это заметят и оценят, что я знаю свое место. Я мыл пол, накрывал на столы, убирал в посудомоечную машину чашки с тарелками, постоянно спрашивал, чем еще помочь. Время тянулось невероятно медленно, но все же шло. В конце дня, когда смена Оге с Эвой закончилась, а пациенты сидели по палатам, мы с Мари остались вдвоем в комнате персонала. Она закурила, и я с удивлением наблюдал за ее суетливыми, почти нервными движениями, так не вязавшимися с ее прежним поведением, но потом, когда она затянулась, выпустила дым и помахала ладонью, разгоняя его, уверенность к ней вернулась.

Я спросил, где она живет, она сказала, что у нее квартира неподалеку, поблизости от Высшей школы экономики. Прежняя игривость исчезла, и все же что-то от нее осталось – манера отводить взгляд, неожиданные улыбки, намного более многозначительные, возможно, потому, что заигрывающие разговоры откровенны и оттого безопасны, а в мимолетных улыбках слишком много недоговоренности.

Мари сообщила, что по образованию она психиатрическая медсестра и что работает тут пять лет. Говорила она исповедальным тоном.

– Ну ладно, – сказала она наконец и поднялась, – пойду на обход. Если хочешь, иди домой.

– Так мне еще полчаса осталось.

– Иди-иди, я отлично справлюсь. Подольше с девушкой своей побудешь.

Слегка покраснев, я отвернулся и надел куртку.

– А откуда ты знаешь, что у меня есть девушка? – спросил я.

Она на секунду остановилась на пороге.

– Вряд ли у такого красавца, как ты, никого нет, – сказала она и скрылась в коридоре.