Улица Яффо

* * *

Уже стемнело, когда Морис увидел ее. Воздух был душным и влажным, поэтому многие соседи еще сидели на стульях у дверей домов. Жоэль играла с другими детьми, и вернувшийся со стройки Морис удивленно спросил ее, где мама. Он расспрашивал соседей и искал Ясмину в квартире. А потом приготовил яичницу с помидорами и накрыл стол на троих, стараясь унять беспокойство. Наконец в дверях появилась Ясмина.

– Где ты была? – спросил он, но она лишь коротко поздоровалась и ушла мыть руки.

Только когда они втроем уже сидели за столом, Ясмина объявила:

– У меня новая работа.

– Где?

– В Шаар ха-Алия.

У Мориса кусок застрял в горле.

– Но…

– Начинаю завтра.

– Что это такое? – спросила Жоэль.

– Это не лучшее место для тебя, – сказал Морис.

– Ах, и кто же это решил?

– Тот, кто знает.

– Ну да.

– Ясмина, они привозят людей из стран, где нет современных стандартов гигиены. Они приносят с собой всевозможные болезни.

– Вот почему им нужно больше медсестер.

Ясмина налила воды в стакан Жоэль, не глядя на Мориса.

– Мы ведь уже прошли все это. Лагеря, колючая проволока… наконец-то у нас все в порядке, не так ли?

– Ничего еще не закончилось, Морис.

Она посмотрела прямо ему в глаза и, заметив в них вопрос, сказала уже мягче:

– Дело не во мне. Это касается моего народа.

Она сказала «моего», а не «нашего». Морис взглянул на Жоэль. Резкий тон родителей испугал ее.

– Все закончилось, Ясмина. Мы пережили две войны. Теперь у нас есть право на нормальную жизнь.

– Что такое нормальная жизнь?

Она спрашивала серьезно, хотя тон провоцировал. Но Ясмина и в самом деле потеряла представление о том, что такое нормальная жизнь.

– У нас не было нормальной жизни две тысячи лет. Ты никогда не поймешь, что значит родиться евреем.

– Мама, почему папá этого не поймет?

– Молчи. Иди чисть зубы. Уже поздно.

Замечание Ясмины задело Мориса. Возможно, ей именно этого и хотелось. Жоэль осталась сидеть.

– А что это значит? – спросила она.

– Это значит, что мы никогда больше не позволим другим нам указывать.

Это было адресовано Морису. Ясмина взяла тарелку Жоэль и отнесла в раковину.

– А теперь в ванную!

– Я тоже не позволяю никому мне указывать!

Морис не смог сдержать улыбки. Жоэль заметила ее, истолковав улыбку как разрешение остаться.

– Значит, ляжешь спать с нечищеными зубами. Марш!

Жоэль посмотрела на отца, и Морис протянул ей руку:

– Пойдем, почистим зубы.

Она послушалась и пошла с ним в ванную. Из кухни доносился громкий стук тарелок, которые мыла Ясмина.

– Мы останемся жить здесь, правда, папá? – спросила Жоэль.

– Да, моя дорогая. Мы никогда не вернемся обратно. Обещаю!