Дни на острове

Ты хотел бы уничтожить эти мерзкие дни, когда ты ничего не ел, Крис рыдала в подушки у себя на кровати, а справедливо взбешенный Мих не желал больше вас видеть. Ты бы стер навсегда ссору в кафе, потом последним рывком отодвинул время до той ужасной сцены у реки.

Или нужно отодвинуть еще дальше? Ты не знал. Ведь раз уж ты взялся все спасать, то лучше стереть и волшебные дни, и тот полдень в бухте, и ночной праздник на пляже. Ты ни за что бы с ними не расстался, но чем дольше ты об этом думал, тем больше тебе казалось, что без этих счастливейших моментов не случилось бы и этой ужасной катастрофы.

Если терпеливо ждать, то новый день наступит сам собой, но этой ночи, похоже, не было конца.

Ты выключил вентилятор и включил лампочку. Ты не обращал внимания на звуки, уже привык к запахам и не замечал жары. И все равно ты лежал и таращился на трещины в потолке. С той ужасной ссоры в кафе ты опять чувствовал себя как в тот первый день на острове, когда стоял невидимый в аэропорту и все казалось таким сложным и запутанным.

Ты посмотрел на цветок на стуле в углу.

— А ты что об этом думаешь? — спросил ты, хотя, конечно, знал, что у комнатных растений наверняка полно дел поважнее, чем отвечать всяким мальчишкам на дурацкие вопросы. Но цветок все-таки расправил листья и сказал:

— Ты это мне?

Ты даже не испугался, потому что этот вопрос вполне мог тебе послышаться. Ведь говорящих растений не бывает.

— А вот и бывает, — раздалось снова. — Очень даже бывает.

— Но я ведь даже ничего не сказал.

— Нет, но ты подумал, — произнес цветок. — А я услышал.

— Вот как?

Цветок кивнул (насколько растения могут кивать).

— И знаешь почему? — спросил он.

Да, ты прекрасно знал почему. Потому что это греческий бог, подумал ты. Превратившийся в цветок. Как Зевс, когда он хотел секса с Каллисто.

— Точно, — он опять кивнул. — Ты понял.

Так что, на стуле был Зевс собственной персоной?

— Если тебе так хочется…

Ладно, значит, это был Зевс в образе комнатного растения.

— Ты что-то спросил?

Да, верно. Ты хотел знать его мнение.

— О чем именно? — спросил Зевс.

Это был еще глупее, чем считать машины или играть в самолетики, подумал ты, но, с другой стороны, тебе было все равно. Спать ты в любом случае не мог, а в комнате никого больше не было.

— Я тут, — сказал Зевс.

Ладно, почти никого. Ты был наедине с греческим богом.

Ты подумал про Миха, и про Крис, и про все, что пошло не так.

— Якоб, — сказал Зевс. — Ты все испортил.

Это ты и сам знал.

— Конечно, ты и сам знаешь. Тут я тебе ничего нового не скажу.

«Заткнись», — подумал ты. Но Зевс, похоже, только вошел во вкус.

— Ты конкретно накосячил, — сказал он. — И ничего ты теперь не исправишь. Никогда. Ни-ког-да больше!

Ну и чем тебе это могло помочь?

— Ничем, — сказал цветок. — Но ты и это тоже знаешь.

Ты давно об этом догадывался. От богов, похоже, нет никакого толку.

— Так и есть. — Зевс был с тобой согласен. — Мы нужны только для мифов и легенд, дорогой мой Якоб. В настоящих делах от нас помощи мало.

Вот оно как.

— А ты что думал?

Ты уже понял, что смысла в этом разговоре не было никакого. И помощи тоже.

— Ну, поговори тогда с кем-то еще, — предложил Зевс.

Но с кем? Крис все время плачет, а Мих не желает тебя видеть.

— Поищи кого-нибудь, кто тебя выслушает.

И кто это?

— Вот ты болван, Якоб.

Ты болван?

— Вот-вот, — сказал цветок. — Болван и придурок.

И тут ты понял, что он говорил про твоего отца.

— То-то же, — ухмыльнулся Зевс. — А теперь спи давай.

Но почему, подумал ты. Как это — спать, когда можно выскочить из постели и помчаться вниз по лестнице? Янис наверняка еще не спит.

— Якоб, — сказал Зевс. — Он ведь наверняка не один сейчас в постели…

С чего он это взял?

После этого вопроса божественное растение гадко захихикало.

— Я так думаю потому, что ты так думаешь, — объяснило оно, и это было вполне логично. — Завтра, — сказал Зевс, — завтра ты все ему расскажешь, договорились?

Ладно, подумал ты. Больше тебе ничего не оставалось. Как только ты выключил лампу, твой цветок снова стал обычным пыльным растением, а Зевс навсегда испарился.

Ужасно удобно, когда у твоего отца собственный ресторан: всегда знаешь, где его искать.

— Доброе утро, Дьякос. — Он, как обычно, возился на кухне и, когда ты спустился по лестнице и зашел в ресторан, расплылся в улыбке. — Ты почувствовал тебя лучше этот день?

Ты спросил, здесь ли Герти.

— Герти? — Янис не сразу тебя понял (тебя было невозможно понять). — Она сделывает покупка, — сказал он. — Ты хотит она поговорить?

Ты покачал головой:

— Нет, с тобой.

— Ты хотел я и ты говорим один-один?

Ты кивнул, и твой отец отложил нож, вытер руки о живот, снял фартук, вышел из кухни и спросил:

— Будем идти садить?

— Хорошо.

— Время для раки?

— Папа, мне тринадцать.

— А, да, — он кивнул. — Это так есть. Но ты знает, ты смотришь как серьезный старик.

— Да, — кивнул ты. — Это очень серьезно.

— Тогда вино?

— Сейчас девять утра!

— Немножко капельки — это так можно ведь? — спросил он. — В вине правда.

Ты не совсем понял, о чем что он говорил, но считал, что правду можно рассказать и без вина. Даже нужно.

— Ну хорошо, — произнес твой отец и уселся на крашеный зеленый стул. — Я слушать.

— Хорошо, — повторил ты.

Ты сел на синий стул напротив него и сделал глубокий вдох. А потом сообщил, что вы поссорились с Михом. Ужасно поссорились, сказал ты, и, может быть, никогда уже не помиритесь.

А потом ты объяснил почему.

Янис Зервакис смотрел на тебя серьезно и задумчиво. Он молчал очень долго. Ты тоже ничего не говорил, потому что уже рассказал все, что хотел рассказать, и, может, даже больше, чем хотел.

Наконец твой отец почесал подбородок, все так же задумчиво.

— Раки, — сказал он наконец. — А потом буду историю.

Он поднялся, принес из кухни бутылку раки и щедро плеснул в огромный стакан.

— Это может, что ты тринадцать, — произнес он. — Но после что ты мне рассказывал, я узнавал, ты в твой голова много старший.

Он достал второй стакан, поднял бутылку и налил в стакан совсем чуть-чуть, на донышко.

— Ты будешь слушает, — он снова уселся на свой зеленый стул. Почти полный и почти пустой стаканы стояли между вами. — Я буду рассказать тебе один история.

— Опять про звезды?

Он покачал головой:

— Этот история про любовь.

Ты подумал про Большую и Малую Медведицу. Может, конечно, ты тогда понял не все, но тебе показалось, что та история тоже была про любовь.

Янис опять замолчал.

— Да, — сказал он потом. — Может, так, все настоящий история — про любовь.

Ты кивнул, твой отец вполне мог быть прав.

Янис объяснил, что эта история будет не про любовь между богами, а про любовь двух людей.

— Кто они? — спросил ты.

— Мужчина и женщина.

— Как их зовут?

Твой отец покачал головой:

— Это нет так важно. Важно есть в этом историй, что этот два человеки так были влюбленные без умов, что так еще не были влюбленные никогда другой какой человеки.

Фраза была, конечно, странная, но ты понял, что он хотел сказать.

— Эта мужчина и эта женщина живали вместе на маленькая домики в деревня, — продолжал Янис и сделал глоток из своего стакана. — И один день они получали ребенку.

— У них родился ребенок? Мальчик или девочка?

— Случайный или не так, — сказал Янис, — но та мальчишка, что тогда народится, он самая прекрасный ребенка на весь мир, самая красивый такой.

Он рассказал, как были счастливы те мужчина и женщина друг с другом и с их прекрасным сыном. Денег у них было немного, у этих людей, но им было все равно. Она подрабатывала везде, где могла, а он был поваром в ресторане.

— Прямо как ты?

Янис кивнул.

— Но та мужчина не иметь своя ресторан и всегда надо он работать на хозяин.

— Фигово.

— Ты думать так? — спросил Янис. — Ну, та мужчина тоже так это думать. И один день он говорил свой женщина: «Мой милая, мы будем делать другое». Но женщина не была его понять, и она спрашивает: «Зачем так? Жизнь прекрасный так, как мы имеем. Мы же счастливо такие». Но дурак та мужчина подумывал так этот счастливо может быть много больше счастливо… Как так говорю я надо… Что в этот история тут начинаться всякий беда.

Янис рассказал, что тот мужчина придумал план, как занять денег. Много денег. Эти деньги он хотел попросить у своего отца, но его жене эта идея совсем не понравилась. Дело в том, что мужчина очень давно не видел своего отца, потому что когда-то очень давно они сильно поссорились.

— Из-за чего?

— Всё и ничего, — сказал Янис. — Это так отец и сыны иногда делают.

Жена того мужчины, рассказал он дальше, просто ненавидела его отца, но мужчине очень нужны были деньги. Он думал, что они смогут сделать очень счастливыми его жену и сына.

— На что он хотел их потратить? — спросил ты. Твой отец помолчал, отпил еще раки. И еще.

— Так что?

Он сделал еще глоток — стакан опустел — и ответил:

— Он хотел открывать своя ресторан.

Эта история была о том, о ком ты подумал? Было похоже, но не совсем. А спросить прямо ты не решился.

— Тот мужчина не хотел слушать тот женщина, — сказал твой отец. — Потому он брал все та деньги.

— На ресторан?

Янис кивнул.

— Но после эта всё стало изменился.

Он рассказал, что мужчина одолжил столько денег, что ему пришлось каждый день работать и работать, чтобы возвращать долг. И вначале к нему в ресторан приходило очень много гостей, но потом их стало меньше, а долг с каждым днем увеличивался.

— Как ужасно, — сказал ты.

— Да, — кивнул Янис. — Но самый ужасная горя будет еще прийти. Потому как та мужчина вся время как только делал всё как что ему возвращать этот деньги, он забывал, зачем вообще этот жизнь есть.

— И зачем?

— Я думаю, любовь.

Твой отец рассказал, что тот мужчина и та женщина начали часто ссориться и все эти ссоры были только из-за денег.

— А тот мужчина не мог попросить своего отца, чтобы тот разрешил ему вернуть долг попозже?

— Та мужчина очень гордый, — сказал Янис. — Он подумал, он те проблема спасать сам один. До та время, когда женщина говаривала: «Если ты не для меня и не для наша сына, я буду уходить от тебе». И она уходила потом. И она забирала сына.

— В Голландию, — догадался ты.

— Да, Голландия.

Янис налил себе второй стакан. Он отпивал по глотку и что-то делал на кухне.

Ты все еще сидел на крашеном ресторанном стуле за столиком с нетронутым полупустым стаканом. Судя по всему, если ты правильно понял, где-то тут поблизости у тебя имелся еще и противный дедушка. Или он уже умер? Ты понятия не имел. Ты думал обо всем, что только что рассказал тебе твой отец. Это была странная история, и ты не очень понимал, что тебе делать. Может, это был мудрый совет, зашифрованный в правдивой сказке.

— Дьякос!

— Да?

— Ты почему так еще тут посиделся?

— Ты про что?

— Завтра ты опять будешь уехать, — сказал Янис. — И ты разве хотеть брать этот проблемы весь с собой?

— Нет.

— Так вот.

— Но что мне делать?

— Я не знаю, — он улыбнулся. — Но я знаю, ты сам придумал будешь так этот вещь.