Дни на острове

Ты посмотрел на раки на столе и вспомнил слова отца тогда на крыше: «Когда ты пьешь раки, тебе светло получается в голове». Ты взял стакан, поднес ко рту и сделал самый крошечный глоток, который только мог.

Огонь.

Жуть.

Пожар.

Отвратительная гадость.

Но вдруг туман у тебя в голове рассеялся и ты понял, что твой отец был прав. Конечно, он был прав. Ведь если это не изменить, то все дни на острове прошли напрасно.

Ты встал и кивнул:

— Я пойду.

— Молодец.

— Тогда пока, да?

— Не торопи себе.

— Хорошо, папа.

Ты вылетел из ресторана и со всех ног помчался по переулку.

— Крис дома?

Ее мама стояла в дверях гостевого домика. Она посмотрела на тебя очень строго и сказала:

— Я не знаю, что у вас случилось, Якоб, но ее просто невозможно успокоить.

Ты кивнул:

— Я потому и пришел.

— Мы, вообще-то, думаем, что вам не стоит тревожить друг друга некоторое время, — сказала мама Крис.

Но у тебя в голове было светло, совершенно светло и ясно, так что ты покачал головой и сказал, что она ошибается.

— Я так не считаю, Якоб. — Мама Крис посмотрела на тебя с такой улыбкой, которую могут изобразить только взрослые. — Иди займись чем-нибудь сам, ладно?

— Нет.

— Якоб…

— Нет! — Ты опять потряс своей светлой головой. — Я должен поговорить с Крис. Сейчас же.

— Что там такое? — В дверях появился папа Крис и остановился рядом с ее мамой. Как два стражника, которые охраняют покой принцессы в ее замке.

— Мне нужно поговорить с Крис, — заявил ты.

— А я сказала, что это не лучшая идея, — тут же добавила мама Крис.

Папа Крис внимательно посмотрел на тебя. Ты вспомнил, как он разозлился, когда вы ходили смотреть на звезды. Он совсем не злой, ты в этом не сомневался, но когда дело доходило до его дочери, мог быть очень суровым.

— Якоб, — сказал он. — Я считаю, что мы должны оставить эту историю в покое.

— Это невозможно.

— Завтра мы все поедем домой, а до этого момента давай не будем делать все еще хуже.

Ты понятия не имел, о чем он.

— Я не знаю, что между вами тремя произошло, — сказал он. — Но давайте всё забудем.

Мама Крис стояла рядом с ним и кивала, но они оба понятия не имели о том, что произошло. Забудем? Как можно забыть ссору, после которой люди не желают больше никогда видеть друг друга? Ничего себе забудем.

— Яки?

Стражники обернулись. За ними стояла принцесса. Босиком. В растянутых трениках и широченной белой футболке Миха. Было похоже на пижаму. Ты сразу понял, почему на ней эта футболка.

— Зачем ты пришел? — спросила Крис.

По ее лицу было видно, что она долго и очень много плакала, а ее высокий ломкий голос только подтверждал это.

— Я за тобой, — сказал ты.

— Зачем?

Ты быстро глянул на ее родителей, а потом посмотрел на нее:

— Я все сейчас объясню. Но ты должна пойти со мной.

Стражники уставились на свою дочь. Ты, конечно, не был принцем на белом коне, но, похоже, они не собирались удерживать ее силой. По крайней мере, если она сама захочет с тобой уйти.

— Это не поможет, Яки.

— Поможет!

— Все пропало, Яки.

— Нет!

Как хорошо, что для тебя все было ясно, как По-лярис в Малой Медведице, но пока родители Крис не успели броситься на помощь своей дочери и отослать тебя восвояси, ты выпалил:

— У меня есть идея.

Крис не стала переодеваться. Она хотела, но ты сказал, что это ни к чему. Она сунула ноги в шлепанцы, и вы отправились в путь по деревне.

— Ну, рассказывай, — сказала она.

— Значит, так…

Теперь ты должен был поделиться с ней своей идеей, но, честно говоря, ничего пока не придумал. Одной капли раки оказалось недостаточно, чтобы решить все проблемы.

— У тебя нет никаких идей, — вздохнула Крис. — И что нам теперь делать?

— Нет, — быстро сказал ты. — У меня есть.

У тебя и в самом деле не было никакого детально продуманного плана, но одно ты знал совершенно точно.

— Мы должны все исправить.

— Якоб…

— Подожди, пожалуйста.

Ты остановился и посмотрел на нее вопросительно.

Она тоже остановилась.

— Ты влюблена в Миха? — спросил ты.

— Да…

— А Мих в тебя?

— Больше нет.

Ты покачал головой и спросил снова:

— А Мих в тебя?

Крис пожала плечами и заплакала.

— Я не знаю, — прошептала она.

— А я знаю.

Она плакала.

— Ты влюблена в Миха, а он в тебя, — сказал ты. — Вы влюблены друг в друга, так что это все глупо. Ужасно глупо.

— Яки…

— Перестань плакать, все будет хорошо. Честно.

— Откуда тебе знать?

— Я не уеду отсюда, пока вы двое не помиритесь.

Крис улыбнулась сквозь слезы:

— Это очень мило, конечно. Но как же ты?

— А что я?

Крис посмотрела на тебя мокрыми глазами:

— Яки, — она вытерла лицо, — надо отвечать честно. — Она замолчала и вдруг спросила очень серьезно: — Ты влюблен в меня?

— Да, — ответил ты раньше, чем успел подумать. Крис кивнула.

— Я так и думала, — тихо произнесла она, вздохнула и опять вытерла щеки.

Ты сказал это. Ты это сказал. И хоть это не имело сейчас никакого значения, но тебе стало легче оттого, что ты об этом сказал. И сейчас ты мог бы спросить… Спросить про нее… Что, может, она тоже… Нет, это просто смешно.

— Ты разве не хочешь узнать, влюблена ли я в тебя?

Ты даже не мог посмотреть на нее сейчас.

— Так что? — спросила она.

Ты очень осторожно повернул голову. Сейчас она опять была похожа на ту Крис, которую ты знал, храбрую, красивую, сияющую Крис, которая может в воде сделать стойку на руках, и карабкается на деревья, как ловкая обезьянка, и в горах любуется звездами, и танцует с тобой и Михом на этом острове.

— Я не знаю, — сказала она.

— Что ты не знаешь?

— Просто… — Она пожала плечами: — Я думала об этом, честное слово, но пока не знаю. Может, нельзя быть влюбленной одновременно в двух мальчиков. А может, так бывает.

Ты кивнул.

— Яки!

— Хм?

— Может, это ужасно странно, — сказала Крис. — Но знаешь что? Мне кажется, я влюблена в нас.

Ты опять кивнул, потому что это было совершенно не странно. И хоть ты пока об этом не думал, но она сказала именно то, что ты чувствовал.

— В Миха и в тебя вместе со мной, — объяснила Крис. — В нас троих одновременно. Понимаешь?

— Еще как, — ответил ты.

Она улыбнулась:

— И ты не думаешь, что это странно?

— Нет.

— Тогда хорошо.

Ты кивнул:

— Крис, это не странно. Это совсем не странно. А сейчас мы пойдем к Миху.

Ты сумел выпить раки, и украсть принцессу, и даже признаться в любви, но помирить людей после жуткой ссоры было вовсе не так просто.

— И что теперь? — спросила Крис.

Вы стояли у вашей стенки, где только недавно так хохотали, но в это утро вам не было так весело, как в то утро после праздника. Вы с Крис искали Миха везде где только можно, но он как будто исчез с этого острова, и никто этого не заметил.

— На реке?

— Мы туда уже ходили.

— Я знаю, но вдруг он сейчас там…

— Нет, — сказала Крис, и ты тоже понял, что там вы его ни за что не найдете.

Ты задумался. Миха не было в деревне и не было на пляже, а шанс, что он прыгнул в море и уплыл на другой остров, тоже невелик.

— У нас ничего не выйдет. — Крис отчаялась. — Мы никогда его не найдем.

— Найдем! — Ты вдруг вспомнил единственное место, где сейчас мог находиться Мих. Даже должен был находиться. — Мне кажется, я знаю, где он.

— Правда? — почти выкрикнула Крис. — Где?

— В нашем доме.

— Где?

Может, Зевс тайком шепнул тебе это на ухо, а может, ты сам догадался.

— Пойдем, — сказал ты, а потом добавил слова вашего друга: — Ни минуты не будем потерять.

Вы с Крис выбрались из деревни, перешли через большую дорогу и зашагали по дорожке вдоль реки.

— Где-то тут была тропка наверх, — сказал ты. — Я помню.

Вы стали искать, но все выглядело иначе, чем тогда в темноте.

— Сюда! — наконец-то крикнула Крис.

Это было сложно назвать тропинкой, но вы сошли с дороги и стали карабкаться наверх.

— Ты уверен, что мы идем правильно?

— Нет. А ты?

— И я тоже нет.

Вы шли все дальше и дальше по узкой тропке, которая становилась все круче. После очередного крутого подъема ты подумал, а сколько тут еще таких горных тропинок вроде этой? Десять? Сто? И как только ты решил, что их может быть не меньше тысячи и поэтому вы никогда не найдете верную, тропинка вдруг оборвалась.

Ты оказался прав. Конечно, ты был прав. Именно там, где вы втроем полночи смотрели на звезды, ты увидел Миха. Он сидел на камне, спиной к вам, и ты был так рад, что вы с Крис смогли его найти, что даже подумал: сейчас он повернется и все будет как раньше.

— Уходите, — даже не глядя, он почувствовал, что это были вы.

Крис подошла к камню.

— Мих, — позвала она. — Михи?

Она хотела положить руку ему на плечо, но он ее сбросил.

Это была не игра — это даже не было похоже на игру, — и все равно ты понял, что сейчас твой ход.

— Мих…

— Уходи! — раздалось снова.

— Завтра, — сказал ты. — Завтра мы уедем, Мих. Поэтому сейчас нам надо поговорить.

Спина на камне не пошевелилась.

— Мы пришли помириться, Мих.

Он резко развернулся и просверлил тебя взглядом.

— Ты сказал — помириться? — Он вдруг рассмеялся, но этот смех не имел ничего общего с заразительным смехом, который ты так хорошо знал. — Вы приходили меня помириться?

Ты кивнул.

Мих покачал головой.

— Я вела себя жутко глупо, — сказала Крис.

— И я тоже, — сказал ты.

— Жутко глупо, Мих. — Крис не поднимала глаз. — Мы не должны были этого делать никогда-никогда-никогда. Это была ошибка. Честное слово.

— Огромная ошибка, — сказал ты. — Самая большая ошибка на свете.

— Еще больше, — добавила Крис.

— Да, — ты опять кивнул. — Намного больше. Такая огромная, как весь мир, и солнце, и луна, и все звезды вместе.

— Вы могли бы закрывать ваш рот? — сказал Мих все с тем же холодным взглядом. — Теперь вы говорите «прости», так? Теперь вы будете сказать, о, как это жаль, о, прости, нам не надо делать такое. Теперь вы стали ко мне приползать и говорить, мы делали ошибка?

— Да, — шепотом сказала Крис.

Ты опять кивнул, как будто ничего другого не умел.

— Это была ошибка, — сказал ты. — Ужасная ошибка.

Но Мих вдруг подскочил с камня и посмотрел на вас с жуткой злостью:

— Почему вы два говорить мне все, что и так знаю? — заорал он. — Почему вся время повторяете вы словами?

Ты промолчал. Крис тоже.

— Если вам есть сказать только, что я знаю, то тогда закрывайте ваш рот!

— Да, но, Мих… — попыталась Крис. Она опять заплакала.

— ЗАМОЛЧИ!

— Мы только хотели…

Но ты не сказал, чего вы хотели, потому что он опять отвернулся. Он отвернулся и помчался прочь от тебя и от Крис, как олень, оторвавшийся от стада.

— Мих! — закричал ты. — Подожди!

Но он не реагировал и убегал от вас все дальше. Рядом с тобой всхлипывала Крис. Мих становился все меньше. А ты оказался никудышным другом.

Ты оказался самым слабым, и глупым, и никчемным другом на свете. Нет, не из тех, что есть, а из тех, что когда-то у кого-то были. Ты тряпка и тупица, и тебе нельзя доверять, и еще, конечно, идиот и придурок. Ты хотел, ты больше всего на свете хотел, чтобы все было не так и чтобы вы сейчас — да, именно сейчас! — договорились, что забудете эту ссору, неважно как, но вы это сделаете как можно скорее и пообещаете, что навсегда-навсегда-навсегда будете вместе.