Нам здесь не место

— Слушай, — продолжает Чико, — ты вроде много всего об этом знаешь. Не хочешь с нами? В Соединенных Штатах ты сможешь водить машины, а не гонять плоты.

Я знаю, что это он в шутку, но отчасти и всерьез тоже.

Плотогон смеется, и его глаза на миг загораются. Потом он смотрит на реку и качает головой:

— Не, братишка, такие мечты не для меня. Но вам всем удачи. Que Dios los guardel Да хранит вас Бог!

Мы платим за переправу, а когда сходим на берег, плотогон по-военному отдает нам честь. Вместо нас к нему забираются другие люди, и мы смотрим, как он отталкивается шестом и плывет обратно. Чико гладит ему вслед с таким видом, будто его вот-вот стошнит.

— И где все такси и маршрутки? — спрашивает меня Крошка.

— Наверное, у дороги, — отвечаю я, направляясь в сторону улицы Сьюдад-Идальго.

Но когда мы выходим к шоссе, то не видим там ничего, кроме нескольких людей на мотороллерах.

— Идем дальше, — говорю я друзьям. — Скоро мы на них наткнемся.

— Ты уверен, что они здесь ездят? — спрашивает Чико.

Сомнения, которые я испытываю уже некоторое время, становятся все сильнее. Я собрал всю информацию, какую смог, но сейчас, когда места, которые прежде были просто точками на карте, стали реальными, трудно разобраться, что к чему. Я борюсь с тревогой, сглатываю, чтобы предупредить подступающую к горлу панику.

— Конечно, — говорю я, продолжая шагать в неизвестность.

Мимо на велосипеде проезжает женщина, я окликаю ее, но она объезжает меня и катит дальше, даже не взглянув.

— Я почти уверен… — говорю я.

Мне не хочется думать о том, как мы выглядим и кто мог уже положить на нас глаз.

— Мы в ту сторону идем? — спрашивает Чико.

— Не знаю, — отвечаю я. — Нам просто нужно найти такси.

— Уже поздно, — говорит он.

— Нормально все, — уверяю я, но и сам слышу панику в собственном голосе. Небо темнеет, ночь подступает быстрее, чем я думал.

Подкрадывается жуткая тишина, точно такая же, как в Барриосе, когда все расходятся по домам, когда закрываются двери и задвигаются деревянные засовы. Мы все так же идем по почти пустой дороге, озираясь по сторонам в поисках автобуса, такси или кого-нибудь, кто не промчится мимо, если к нему обратиться. Но никаких машин нет и в помине, а людей становится все меньше и меньше.

— Как-то это все неправильно, — шепчет Чико и жмется ближе к нам с Крошкой.

— Чико прав, это опасно, Пульга, — шепчет она. — Нельзя вот так брести неизвестно куда.

— Знаю-знаю, — отвечаю я ей. — Я просто… давайте еще немного пройдем.

— Но ты знаешь, куда мы идем? — спрашивает Крошка, и от ее резкого тона мои страх и раздражение только растут.

— Просто идемте, и всё, — говорю я им обоим, пытаясь усилием воли вызвать из небытия такси или автобус. В путешествии порой случается такое, что невозможно предугадать. Есть вещи, которые нельзя спланировать.

И есть ситуации, где не остается ничего, кроме надежды.

Но как мы могли так быстро оказаться в подобной ситуации? Как ухитрились заблудиться?

Вот-вот совсем стемнеет, и ночь кажется опасной. А Крошка и Чико надеются получить от меня ответы.

Но я их не знаю.

Не знаю, куда идти. Не знаю, что делать.

Не знаю, почему думал, что смогу со всем этом разобраться.

Я не знаю.