Улица Яффо

* * *

Дома Мориц проявил пленку и напечатал фотографии. Он нетерпеливо наблюдал, как в ванночке проступает лицо Амаль, одновременно чужое и знакомое. Прикрепил отпечатки зажимами на бельевую веревку и сел на край ванны. На него нахлынула неожиданная грусть. Он ощутил свой возраст. Подумал о том, что упустил. Вот такую студенческую жизнь. Его забрали из школы и отправили на фронт. Тем не менее он кое-чему научился. Выживать. Любить. И проигрывать.

Хоть для кого-то возможна жизнь без политики? Виктор погиб из-за политики. Отец обвинял его, что он интересуется только женщинами, а к судьбе своего народа безразличен. И так было, пока не пришли нацисты и не заставили его присоединиться к Сопротивлению. Если бы не тот ад, в который соотечественники Морица погрузили Северную Африку, Виктор наверняка стал бы знаменитым музыкантом. А Ясмина? Она стойко преодолевала все испытания судьбы, пока следовала за своим внутренним миром. Малое для нее огромно, а великое казалось ей ничтожным – она будто смотрела на все через перевернутый бинокль.

Мысли его переключились на Жоэль. Все, что он знал о ней: она еще учится. В Парижской академии музыки. Его последние письма вернулись нераспечатанными. Адресат неизвестен. Жоэль пошла своей дорогой, а он свою потерял.

Без политики каждый из них был бы сейчас дома.

И они бы никогда не встретились.

Мориц прошел в гостиную, где развесил на стене высохшие фотографии палестинцев. Сел напротив и вглядывался в снимки, пока за окном медленно темнело.